- Я слушаю, Александр Петрович...
Васильев медлил. Все слова казались не теми, чужими. Он молчал, будто желая продлить счастливые минуты... Страна ожидала его ответа... Он теперь может сказать...
- Где ты сейчас? Добрался до берега? - спросил Агаев.
- Нет, на глубине трехсот метров. Мои координаты... - Васильев наклонился к своим записям и, стараясь быть спокойным, передал цифры.
- Почему не вернулся? - удивился Агаев.
Но тут не выдержал суровый "капитан подводного танка".
- Слушай, Джафар Алекперович! - закричал он в микрофон. - Нашел! Фонтанирует!.. Можешь сообщить всем. Понимаешь, всем!.. Рустамову телеграфируй!
- Поздравляю, дорогой! Обнимаю крепко... У нас все готово, сейчас направляемся к тебе... Постой, постой! Гасанов хочет с тобой говорить...
И вот другой взволнованный голос идет издалека, летит над морем десятки километров, проникает сквозь толщу воды, доходит до самого сердца:
- Как я этого ждал, Александр Петрович! Мои самые горячие чувства с тобой... Привет всем твоим друзьям. От меня Саиду не забудь поздравить. Координаты записали. Будем над вами в двадцать два часа... Погоди, не торопись... Тут Мариам за свои машины беспокоится.
Изображение Гасанова расплылось и утонуло в глубине экрана. Как сквозь аквариум, видел Васильев приближающееся к нему другое лицо. Вот она, Мариам!
Все до мельчайшей подробности - волоски между широкими бровями, темный пушок на верхней губе, которая сейчас почему-то вздрагивала, остренький подбородок, - все это видел Васильев отчетливо и ярко...
Напрасно говорили придирчивые инженеры, что опытные модели видеотелефона имеют недостаточную четкость - более низкую, чем у нормальных телевизоров. Не мог сейчас поверить этому Васильев... Он и сам не знал, что образ Мариам с такой ясностью отражался не на экране, а в его сознании и воображении.
- Радость моя не знает границ, - взволнованно и словно читая стихи говорила Мариам. - А вы счастливы? - спросила она.
- Очень, Мариам!.. Два дня назад я делился с вами горем, а теперь принимайте тонны счастья в ваши маленькие руки. - Инженер протянул ей ладони и рассмеялся. - Смотрите не уроните!
- Тут вас все ждут с нетерпением, - сказала девушка потупившись.
- А вы? - затаив дыхание, спросил Васильев.
Она подняла на него лучистые глаза.
По экрану побежали косые полосы и, как дождем, смыли изображение.
В репродукторе послышался треск, все смолкло.
Васильев в сердцах стукнул кулаком по столу. Нажал кнопку, пытаясь вновь вызвать кабинет директора, но ответа не было. Он подвинул к себе аппарат, постучал по нему, открыл заднюю крышку, но в это время странные звуки, напоминающие шум ветра, привлекли его внимание. Они доносились из коридора.
"Неужели снова свистит скважина?" подумал инженер.
Распахнулась дверь, и на пороге показался задыхающийся Синицкий. Он прислонился к стене и, широко раскрыв глаза, смотрел на Васильева. Инженер вскочил с кресла:
- Что в буровой?
- Ничего... Только не беспокойтесь, Александр Петрович! прерывающимся шепотом сказал студент. - Там... пожар...
Не помня себя бежал Васильев по коридору. Из двери буровой вырывалось пламя. Горящая нефть ползла ему навстречу... Люди бросались на нее с огнетушителями, засыпали песком, топтали ногами тонкие огненные струйки.
К двери буровой нельзя было подойти - пламя охватывало ее со всех сторон... Черные клубы дыма поднимались к потолку... Кроме огненных языков, люди ничего не видели. Они задыхались, но не могли оставить это страшное место...
Кто-то метнулся к пожарному крану.
- Назад! - закричал Васильев. - Нельзя водой!
Но человек уже открыл кран и бросился под струю... Было непонятно, зачем он купается под краном, как под душем. Но вот мокрая фигура сквозь огонь подбежала к двери буровой... Тяжелая дверь медленно преградила путь огню... Человек упал. По его одежде метались огненные струйки.
Синицкий первым кинулся на помощь, сорвал с себя пиджак и быстро закутал горящего. Все, словно опомнившись, бросились к нему.
- Нури, не надо так... не надо! - беспомощно говорил Синицкий, положив его голову к себе на колени.
Нури не отвечал... Студент вынул из кармана платок и, смочив его водой, положил на лоб товарищу.
В дымной полутьме он не мог разобрать, открыл ли глаза Нури, поэтому легким движением провел пальцами по его векам... Нури вздрогнул, проговорил что-то невнятное и снова замолк. Синицкий почувствовал пульс на его виске, неровный и замирающий.
Васильев приказал людям перебраться в соседние камеры, куда еще не успел проникнуть дым, а в коридоре поставить химические дымопоглотители.
Плотно закрылась непроницаемая дверь.
Оглядывая присутствующих, Васильев спросил:
- Все здесь?
- Все, - ответила Саида, прислушиваясь к шипенью пламени за стеной. Она приблизилась к Васильеву и прошептала: - Надо затопить буровую... Сгорит все оборудование...
- Нельзя, - вполголоса ответил Васильев. - Оставшийся воздух в баллонах не сможет вытеснить столько воды... Мы не всплывем...
Саида остановившимися глазами смотрела на своего начальника. Она только сейчас поняла всю безвыходность их положения. За стеной гудел пожар, горело все: машины, приборы, звукоизолирующая обшивка. Сплошной огонь! Он может гореть до тех пор, пока хватит кислорода. Воздухоочистители, видимо, все еще работают. А там, наверху, на мостике, десятки кислородных баллонов...
- Послушайте, Саида, - подбегая к ней, сказал Синицкий. - Нури уже очнулся, ему нужен свежий воздух. Здесь нечем дышать. Почему мы не всплываем?
- Конечно, не потому, что нам здесь нравится! - с горечью ответила она. - Неужели вы думаете, что это зависит от нашего желания?
- И надолго это? - осторожно спросил Синицкий.
- Пока не закончится пожар.
- Он нас задерживает здесь?
- Нет.
- Тогда, - сказал студент, подчеркивая каждое слово, - еще один вопрос: почему нельзя подняться наверх?
- Ну вот! - вздохнула Саида. - Вопрос можно?.. Опять, как дитя, расспрашиваете!.. Ладно, скрывать нечего... - Она замолчала, прислушалась к шуму пожара за переборкой и глухо сказала: - Подводный дом не может подняться. Вы понимаете?.. Мы пришпилены к морскому дну, как жук булавкой. Нас держат на дне трубы буровой скважины. Мы не сумеем от них освободиться, потому что для этого нужно войти туда... Она кивком головы указала на дверь.
Синицкий понимающе посмотрел на нее и отошел к Нури.
Саида задумалась. "Что сейчас делает Ибрагим? Знал бы он..." Последний раз видела его только на стекле видеотелефона. О чем его тогда спрашивала? "Да-да... Он так и не ответил... Как он обойдется без меня?.. Ничего в квартире не найдет..."
x x x
