— Вот вспомни. А еще кого задавишь на переходе, Давильщик Цайпань, и по твою жизнь придут. Попрошу Кошку Мэй, с охотой придет Мэй Мао. Пропуск в штаб от меня получит — и придет. Понял, Цайпань?
Цайпань посмотрел в ее ледяные глаза и вдруг почувствовал, что действительно понял. Понял, что не так страшен командир силовой полиции, нюйка-референт страшнее. Чтоб лучше выразить понимание, он даже пальцы развел, и на той руке, что сломана, развел тоже, про боль забыв.
— Убить бы тебя, да нравишься мне, Цайпань, — вздохнула нюйка. — Вот, о дочке заботишься. Любишь дочку-то?
— Закон не запрещает! — огрызнулся Цайпань. — Силой нельзя. По взаимному согласию и без детей — можно. Это древний закон, наш закон, господарский! Говорят, сама принцесса Дома Крылатых Властителей с отцом жила-поживала!
— Гниль-неправду говорят. Принцесса жила, да, но не с отцом, а с капитаном гвардии! — возразила нюйка уверенно. — Еще говорят, он из любимых сынов Болдуина был. Дети Болдуина — сказка, но вдруг нет? Как-то же он спрятал принцессу, что не нашли? Хорошо прячутся сыны Болдуина, еще лучше прячут, так получается. Наверно, до сих пор живет-поживает, тварь опасная… Выходи, Цайпань, приехали. Тут тебе и дом будет, и охрана, и лечебники — хорошие лечебники, военные!
— А Дяньчи?
— И Дяньчи.
Обыкновенные инопланетяне
Он стоял на втором этаже недостроенного дома и смотрел на закат. Ветер тихо качал внизу бурьяны и катал комочки белой невесомой гадости по бетонному полу. Кошка Мэй напрягла память: пенопласт, вот как это прозывалось. Крошится легко и не вовремя, страшно тяжело его выметать, и пахнет нехорошо, отравно пахнет, зачем его аборигены используют? Лучше б вспененный бурьян использовали, вон его сколько произрастает, и дешевле, и запахами не убивает. Но аборигены много делали непонятного, уже отчаялась Кошка Мэй понять их дикую логику.
— Как нашла? — спросил урод, не оборачиваясь.
Кошка Мэй облегченно улыбнулась. Все в порядке с мастером Ченем, бдителен мастер, как и должно быть. Только зачем-то сбежал от своих. А Кошке Мэй не надо, чтоб сбегали. Кошке Мэй единство требуется, она же администратор.
— Просто нашла. Сканер посмотрела, тот, который заряды обнаруживает, и нашла.
Мастер Чень равнодушно повел пальцами, и поняла Кошка Мэй, что нет, не все в порядке с мастером.
— Хорошее укрывище нашел, — одобрила она.
— Плохое, — спокойно отозвался урод. — Воды нет. К воде ходил, молодежная банда приметила, что один, бить пришли сразу. Любят банды бить одиночек.
— Убежал?
— В мусоре их прикопал.
Кошка Мэй похолодела. За такое возбудятся местные полицаи, искать убийц станут, может, найдут даже! Молодежные банды — они особенные банды: кричат, что бандиты, а в лицо пнешь, так сразу вспоминают, что маленькие! У маленьких родители есть еще, молодежную банду искать станут, словно достойных людей!
— Пусть не беспокоится Кошка, — усмехнулся урод. — Они выкопались и ушли. Я их живыми закапывал, а они выкопались. Сильные оказались. Сильные, да, но больше не приходят. А я ждал. Но пришла ты.
Кошка Мэй открыла было рот, чтоб объяснить важность единства в чужом мире — но передумала. Зачем врать? Не для единства нашла она Ченя, а потому, что поддерживал ее всегда урод, когда она нуждалась в помощи. Ну вот теперь помощь нужна мастеру Ченю, вот и пришла Кошка. Сама плакала на груди бывшего гвардейца, потерпеть готова, если и он на ее груди поплачет. Потому она ничего не стала объяснять, а просто подошла и встала рядом. И они вместе стали смотреть на закат. Красивыми оказались в этом мире закаты, можно долго смотреть не отрываясь. Вот они стояли и смотрели.
— Ики — я все про нее думаю, — тихо сказал гвардеец.
— Мы все про нее думаем, — эхом откликнулась Мэй Мао.
По крайней мере, она-то думала постоянно. И многое в поведении Ики стало восприниматься по-другому, как только стало известно, что она принцесса Крылатой расы. И в собственном поведении кое-что стало видеться иначе. Да так иначе, что ушам горячо от стыда.
— Это мы убили ее, — тихо, но твердо сказал Чень и замолчал.
Кошка Мэй припомнила, как смеялись над неловкой нюйкой, и мысленно согласилась. Страшную жизнь прожила в плавнях законная властительница Арктура, а они и в изгнании ей покоя не дали. Бедная малышка.
— Иаллованна — она… всегда была душой с народом. Такая мудрая, такая талантливая воспитательница — и такая беззащитная, — пробормотал Чень. — Мне казалось — силы ее безграничны, а мудрость неизмерима. Всем казалось! Никто не подумал-не догадался, что и ей поддержка нужна, и изъявления любви нужны тоже. Она так сомневалась, нужна ли Арктуру, так ждала знаков, что любят, надеются и верят. А мы… мы ее обсмеивали, унижали даже… И вот принцессы нет, и ничего не исправить, и незачем жить.
— Ты ее любил, знаю-понимаю! — горячо возразила Мэй.
Гвардеец покривился, страшное лицо четче изрезалось буграми и шрамами.
— Кого любил? — горько спросил он. — Принцессу? Принцессу всякий любить готов-согласен! А Ики… как я не разглядел?! Добрая, ласковая Ики — она рядом была, а не разглядел! Потому что принцессу искал!
— Любой мог ошибиться. Принцесса хорошо спряталась, все полицаи-следаки Арктура не нашли, вот и ты не нашел.
— Ики, — усмехнулся урод. — Ехидная, мудрая Иаллованна! Она и в имени своем многое заложила, то, что умному может стать понятно. Да у нас на Арктуре каждая вторая — Ики. Или Мики. Здесь есть Наташи, а у нас — Ики-Мики. Ики. Значит, всю себя другим отдавала. Вся с народом. Вот где истинная принцесса. А я не понял, все блеска искал, пламени летучего…
Он мучительно вздохнул и закаменел.
— Чень, — нерешительно сказала Кошка Мэй. — Мастер Чень! Нельзя так. Жизнь продолжается, мастер Чень!
— Жизнь закончена, — твердо отозвался урод.
Кошка Мэй возмущенно вскинула пальцы, но мужчина властно остановил ее.
— Я — гвардеец, неусыпный страж принцессы Крылатой расы! — гордо напомнил он. — Ты думаешь-ошибаешься, что я страдаю от потерянной любви? Ничего не поняла тогда Кошка Мэй!
— Не поняла, — согласилась она покорно. — Объясни-не откажусь.
И пальцы беспомощно сложила. Гвардеец покосился на нее, усмехнулся и укоризненно качнул большим пальцем. Хорошо понял ее женские хитрости гвардеец, но смеяться не стал. Пожалел. Кошке Мэй стало даже немного стыдно.
— Есть теория, что личность в истории ничего не значит, — неожиданно интеллигентно заговорил гвардеец. — Еще есть теория, что только личности историю и двигают. Знай, Кошка, что на Арктуре верно второе. Не переоценить влияния на развитие Арктура Аспанбека-убийцы…
