- А делизийское предательство - делизийским предательством. Но в Эр-Фроу правим не ты и не я. Хозяева здесь геды, и мы стоим с ними на одном клинке чести.
- Тогда предложи своего недисциплинированного легионера им, - жестко сказал Калид.
Командующая молчала. В ее молчании Дахар уловил нечто большее, чем гнев, и понял, что потеряет Эр-Фроу. Белазир попыталась свалить Джаллалудина на Калида; тот по каким-то своим причинам отказывается. Она не станет уговаривать его. Калид уже нанес оскорбление джелийской чести, и Дахар подозревал, что сделал это намеренно. Он хотел заставить Белазир взять грех за смерть Джаллалудина на себя, ведь наказать убийцу должна была именно она. Но тогда из Эр-Фроу будут изгнаны только джелийцы.
Изгнание...
Калид воспользовался своим преимуществом:
- Отведи легионера к своим хозяевам, гедам.
Приступ бешенства исказил лицо Белазир. Дахар ясно представил, как перед ним закрываются двери Эр-Фроу, и он навсегда прощается с мечтой овладеть наукой гедов, в которой скрыт ключ к самой жизни. Но второй Дахар продолжал хладнокровно наблюдать за всем как будто со стороны.
"Главнокомандующая запретила тебе встревать в разговор", промелькнуло у него в голове, и в тот же миг услышал свой голос:
- Он уже стоял перед гедами.
Калид повернулся и в упор посмотрел на Дахара.
- Геды сказали, что люди должны разобраться сами, - продолжал лейтенант. - Они сказали, что не станут вмешиваться. И еще они сказали, что хотели бы узнать, чем все закончится.
Услышав эти слова, Белазир словно окаменела. Дахар лгал: Джаллалудина не показывали гедам.
- А разве ты хочешь, чтобы они вмешались? - спросил Дахар, прощупывая почву.
- Я так не говорил, - ответил Калид, пожалуй, слишком поспешно.
Где-то здесь было слабое место, брешь в линии обороны. Но где? Если он не собирался убивать Джаллалудина, то зачем явился на переговоры? Почему бы своим бездействием не позволить гедам изгнать Джелу из Эр-Фроу?
- Я думал, Джела в состоянии следить за дисциплиной своих легионеров, - добавил Калид. - Разве дисциплина - не главная ваша гордость?
Сильный удар по самолюбию джелийцев, но Дахар не дал втянуть себя в спор.
- Геды с самого начала запретили кровопролития.
- А джелийцы дважды нарушили запрет.
- Верно. Поэтому мы и предлагаем вам казнить преступника.
Лейтенант Калида - тот, что повыше - переступил с ноги на ногу. Дахар оценивающе взглянул на него. У солдата были странные, очень светлые, даже для делизийца глаза, и в них неожиданно полыхнула слепая, звериная ненависть.
- Жизнь брата-легионера принадлежит тебе. Ты берешь ее или нет? резко спросила Белазир.
- Интересно, почему этого хочешь ты? - быстро отозвался Калид. - Геды сказали, что выгонят людей, если в Эр-Фроу не прекратятся убийства. Джела убивала, а Делизия - нет. Не предлагаешь ли ты нам эту смерть для того, чтобы мы тоже были виновны в нарушении законов гедов? Чтобы нас тоже изгнали из Эр-Фроу и лишили оружия? Благородная сделка с благородной Джелой!
Он играл на каждой слабости Белазир. Собственное чувство стыда привело ее в бешенство.
- Неужели ты думаешь, что я буду умолять тебя взять жизнь воина? Избавь нас от твоей делизийской торговли и ответь - сейчас или никогда ты убьешь его в расплату за смерть твоего солдата или нет?
На лице Калида ничего не отразилось. Дахар следил не за ним, а за его лейтенантами, стоявшими чуть сзади. Когда Калид упомянул о потере оружия в том случае, если Делизия убьет Джаллалудина, лицо человека пониже дрогнуло, челюсти сжались. Он почувствовал силу довода Калида. Но после слов Белазир колебание уступило место ненависти. Другой солдат, тот, что с прозрачными глазами, не колебался. Он жаждал смерти Джаллалудина больше чего бы то ни было, в его глазах светилась откровенная кровожадность. И Калид не мог повлиять на своих подчиненных. Дахар понял: в этом и заключается слабость позиции Калида. Вот почему ему пришлось пойти на переговоры, участвовать в торге, от которого он с радостью бы отказался. Делизийский командир управлял с согласия своих солдат и потому опасался, отказавшись казнить Джаллалудина, что его люди добьются своего другим путем. И тогда уже никакой командир не удержит их в повиновении. Калид прикидывался перед своими людьми, что оскорбляет Белазир просто из удовольствия, чтобы понаблюдать, как она стерпит его оскорбления, а на самом деле пытался вынудить ее совершить все своими руками.
Теперь все, что нужно сделать Дахару, - это подогреть ненависть делизийских лейтенантов до отметки, за которой Калиду не удастся удержать ее под контролем или погасить доводами о благе Делизии. На стороне Калида был разум, на стороне лейтенантов - жажда крови.
То не было состязанием чувств и разума, то было нечто другое. Дахару казалось, что он ощущает на своей щеке дыхание Джаллалудина. Смерть уже отметила брата-легионера своей печатью, витала в воздухе, в туманном дожде. Все теперь зависело от слов Дахара. Если побольнее уколоть людей Калида, через несколько мгновений Джаллалудин умрет в этом мокром оранжевом свете Эр-Фроу. Белазир запретила ему торопить события, говорить, лгать, но он уже солгал... И все ради того, чтобы остаться в Эр-Фроу...
"Никаких эмоций", - приказал второй человек, сидевший в Дахаре.
- Может, делизийцы не жаждут мести, - спросил он, глядя прямо в прозрачные глаза делизийского лейтенанта, - потому что жизнь вашего солдата ничего не стоит? Даже в глазах его братьев-солдат.
Калид впился взглядом в Дахара.
- Мы сделали предложение, - язвительно продолжал Дахар, - честное предложение. Жизнь за жизнь. Но, если даже для своих жизнь делизийца стоит меньше, чем жизнь джелийца, мы заберем его.
- Калид, - позвал делизийский лейтенант. Командир быстро отвел своих людей в сторону. Дахар бросил им вслед:
- Пожалуй, пора переиначить фразу "Делизия для предательства" на "Делизия для трусости".
Калид и его эскорт возбужденно переговаривались. Слов было не разобрать. Белазир долгим взглядом посмотрела на Дахара, но ничего не сказала. Исхак глядел на него с нескрываемой ненавистью. Юная сестра-легионер подняла на него огромные глаза, беззащитная в своем отчаянии.
Дахар заставил себя взглянул на Джаллалудина. Брат-легионер побледнел, но не обронил ни слова. Было бы лучше, если бы он закричал.
Удержаться в Эр-Фроу...
Спор делизийцев был жарким, но коротким, и Калид, чье красноватое лицо совсем побагровело, объявил Белазир:
- Мы согласны принять жизнь твоего легионера за убийство нашего солдата.
Лейтенанты придвинулись ближе к своему командиру. Тот, что был пониже ростом, направил на Исхака и Белазир трубку гедов; светлоглазый не захотел расстаться с кинжалом. Калид тоже вытащил было делизийский кинжал, но вдруг сунул его обратно за пояс и, достав вместо него клинок гедов, направился к Джаллалудину. Раздался крик, напоминающий стон:
