Сергей Байбара - Цветы на камнях

«Меркаве» появление музейной рухляди совсем не понравилось. Угловатый корпус «турецкого» монстра наполовину укрылся за почерневшим корпусом развороченной бронетехники. Два танковых орудия грянули в ответ. «Т-34» чудом уклонился от попадания и выстрелил в ответ. Снаряд ударил в броню «Меркавы», не причинив особого вреда.

Опешившие американцы смотрели, как мимо них на полной скорости проносится стальное чудовище. Люди в «тридцатьчетверке» не надеялись на силу своего орудия и нашли единственное средство борьбы — таран. Танк промчался через траншеи, через бывшую минную площадку, ставшую братской могилой, наматывая на гусеницы кровавые куски человеческого мяса. Крастик успел заметить, что на броне «Т-34» укреплены какие-то плоские ящики, к которым были присоединены провода…

«Тридцатьчетверка» мчалась вплотную к краю дороги. М-60 стрелять по ней не мог — мешал корпус «Меркавы». Танк-«дедушка» выстрелил из своего орудия еще раз, шуганув «турецкую» пехоту.

Одного выстрела «Меркавы» хватило, чтобы остановить «Т-34». Но сейчас на вражеских танкистов то ли напал столбняк, то ли они просто испугались. Еще выстрел… Еще попадание в броню «Меркавы»… Расстояние между железными монстрами стремительно сокращалось. Пятнадцать метров… Десять… На башне «Меркавы» открылись люки, из которых в темпе начали выбираться танкисты. Они все поняли…

Когда «тридцатьчетверка» врезалась в «Меркаву», люди непроизвольно вздрогнули от ужасного грохота. Мощный взрыв, казалось, разорвал «Т-34» на части. Над местом столкновения танков вырос огненный купол, обратившийся в черный полукруглый колпак дыма. В огне были видны только очертания корпуса героического танка. «Меркава» замер… Уцелевшие «турки» попятились к своему единственному уцелевшему танку. Кажется, им уже не нужна была победа, они были согласны и на ничью…

…Тенгиз, сконцентрировавшись на проклятом вертолете, нажал гашетку. Вырвавшаяся на свободу ракета подняла в воздух клубы пыли вокруг него, руки заныли. Огненно-белая стрела в мгновение ока достигла вражеского вертолета и впилась ему в борт.

От взрыва ракеты А-129 загорелся, завертелся на месте волчком. Спустя секунду для воздушного хищника все было кончено.

Отбросив ненужный тубус «Стрелы», Тенгиз поспешил в ячейку. Там окончательно измученный Шалва Аронович продолжал теснить «турок» на безопасном расстоянии.

— Слава Богу, вы живы! Вы молодец! — Шалва криво улыбнулся. — А у меня последний рожок остался. Сейчас он закончится и все…

— Ничего. Сейчас я вам помогу…

Внезапно за горой раздался мощный взрыв. Настолько мощный, что, казалось, земля содрогнулась. Черные клубы дыма потянулись в небо, застилая солнце.

— Что-то взорвалось… Вы слышали?! — спросил Шалва Аронович.

— Не знаю… Близко же вы «турок» подпустили, Шалва Аронович! — засмеялся Тенгиз. — Даже голоса слышны!

— Ну, знаете! Я старался, как мог! Вы знаете, несколько человек все-таки прошли выше…

У вершины также шел бой. Прорвавшихся турок оттеснили к пропасти шесть автоматчиков. Один из «воинов Аллаха», схлопотав пулю, покатился мешком вниз по склону. С разной периодичностью за ним последовали четверо его товарищей. Один оставшийся в живых поднял руки, сдаваясь на милость победителям, но милости этой не получил. Грузинский боец подошел к нему, забрал оружие, и, не говоря худого слова, засадил несчастному «турку» длинный охотничий нож в печень. После зверств «турок» с мирными жителями, Бека отдал приказ — в плен никого не брать.

А оставшийся турецкий вертолет вдруг резко развернулся и начал спешно сваливать на юг. В тот же момент рядом с ним раздались хлопки, закружился спиралью белый дым. Над полем битвы снова слышался гул винтов. Но это была уже другая машина.

Пару мгновений спустя из-за горных вершин показался грузный МИ-24. Он не петлял, не пытался уклоняться от возможных атак. Ми-24, с синей восьмиконечной звездой на борту, летел по прямой, с явным желанием располовинить на лету машину противника. С пилонов тяжелого винтокрылого монстра сорвалась ракета. Попав в тщедушный корпус А-129, она разнесла его ко всем чертям.

Радости грузин не было предела. С восторгом и возгласами радости они смотрели, как МИ-24 принялся разделывать под орех наземных врагов. На несколько уцелевших катеров его пилоты внимания не обратили, зато вплотную занялись застрявшим «турецким» танком, который вскорости задымился. К земле понеслись огненные стрелы, разрывая зазевавшихся «турок» на мясо.

А из-за горного отрога по разбитой дороге уже спешили на помощь товарищам два «Т-72» и одна «восьмидесятка». Впереди, — тот самый танк, с иконой. На броне — вооруженные люди, резерв, который приберег Иоселиани. Головной танк выстрелил из орудия по катерам, покачивающимся на волнах. Шедшие за ним машины открыли огонь по туркам на дорог, обращая их в бегство.

С первым выстрелом танкового орудия ополченцы спрыгнули с брони на землю, пошли в атаку. Кто-то спешил к посту на трассе, где продолжалась ожесточенная перестрелка с десантом, кто-то карабкался на гору сбрасывать ретивых «турок». Свежие, разозленные бойцы, голодные до боя, как коса с размаху, резали огнем ненавистного врага. У некоторых к стволам автоматов были примкнуты штык-ножи.

— Вперед, воины! За Грузию! За Боржоми! Гоните этих ***ных псов с нашей земли!

— В плен никого не брать!

— Сейчас вы за все ответите!

— Бегите или умрите, нечистые!

Тяжелые потери, разрывы снарядов, рев мощного вертолета над головой, воодушевление грузин, — все это добило врага окончательно. «Турецкие» бойцы не выдержали и побежали. Кто-то еще держал в руках оружие и отстреливался от наседавших «гюрджи», кто-то в панике бежал. Вражеские катера горели, их обломки погружались на дно. Остатки десанта, брошенные своими, были окончательно прижаты к реке. Сейчас грузины расстреливали их чуть ли не в упор, со всех сторон. Некоторые «турки» не выдерживали напора и прыгали в реку, где их либо находила пуля, либо они захлебывались в ядовитой воде.

На другом берегу бойцы Союза также перешли в контратаку. Немалую помощь им в этом оказал грузинский Ми-24, который, развернувшись на обратную дорогу, прошел смертоносным ливнем по южному «турецкому» отряду. В Двири поднимались к небу столбы черного дыма. Вертолетчики решили не отказывать себе в удовольствии «пощкотать» вражеский опорный пункт…

…Битва стихала. Звучали еще редкие автоматные очереди, но было ясно, — «турки» потерпели сокрушительное поражение. И теперь они еще нескоро решатся на подобную акцию. Выжившие враги спешили укрыться в своем логове.