на него поглядывать. Как только человек становился дворянином, он получал во владения собственные земли и мог действительно войти в высшие слои общества. Его титул мог передаваться его потомкам; его дети и внуки становились благородными юнцами, считаясь гораздо выше своих сверстников.
Это была мечта всех офицеров низших слоев, а Лейлин, который вступил в городскую стражу меньше двух лет назад, уже смог добиться всего этого. Когда у них возникало чувство зависти, это чувство тут же таяло, как лед на солнце, при виде эмблемы волшебника на его груди.
Этот уже стал волшебником 13 ранга в таком раннем возрасте. Этого достижения было более чем достаточно для того, чтобы он получил все это; и эта огромная пропасть между ними заставила их зависть рассеяться.
К тому времени, когда Аулен вернулась, Лейлин уже вступил в новую должность и получил награды.
«Как и ожидалось, я теперь командир батальона и барон», — Лейлин отослал солдата, чтобы отдать приказ, а затем взглянул на пергаментную бумагу с заколдованной печатью. Он улыбнулся, задумавшись над чем-то.
В мире богов индивидуальная сила была довольно мощной, особенно сила городских стражников Сильвермуна. У него была мощная армия, состоящая практически из всех видов Профессионалов. Того факта, что он имел полномочия командовать более, чем 200 людьми, уже было достаточно, чтобы он мог считаться очень мощным.
Если бы это было в мирное время, Лейлин никогда не получил бы эту должность. Однако сейчас они расширяли армию в рамках подготовки к войне, а Лейлин считался «старым солдатом», что и дало ему это преимущество.
От этого назначения веяло запахом грядущей войны, и Лейлин не мог его не почувствовать.
Глава 903. Алустриэль
Чтобы получить титул барона, так же, как и наследственный титул, обычно приходилось встречаться с правителем города. Избранной Мистры была Леди Хоуп из Легенд — Алустриэль. Лейлин был очень взволнован перед предстоящей встречей.
За два года пребывания в Сильвермуне, он еще ни разу не встречался с ней. Он только несколько раз видел её издалека. Ходили слухи, что эта дама имела очень приятный характер и даже делилась своей милостью со случайными горожанами во время празднований. Она даже была готова помогать зверолюдям.
Заключение Лейлина о ней было таково: политическая дура, пустоголовая и взбалмошная женщина, такая же, как и Рафиния, которая уже давно бы уничтожила весь Сильвермун, если бы не ее грозная сила, а также старейшины и ратуша, постоянно подтирающие ее задницу.
Лейлин чувствовал, что Алустриэль больше подходит роль гуманиста, нежели политика. Ее наивная и естественная натура плохо подходила для политики и двора. То же можно было сказать и о Рафинии. Эта храбрая и добродетельная леди-рыцарь была очень хорошей спутницей и подругой, но ужасной руководительницей. Если бы ей разрешили управлять городом, все закончилось бы катастрофой!
Алустриэль, однако, правила Сильвермуном достойно, а самое впечатляющее было то, что она обладала еще и внушительной личной силой. В мирное время все было хорошо. Однако сейчас Сильвермун столкнулся с вторжением орков, что выделяло каждый недостаток в ее правлении. Лейлин постепенно осознал, что на их головы скоро должно было обрушиться великое бедствие.
Придворный этикет был огромной проблемой для новообращенных дворян. Они не могли опозориться из-за отсутствия манер во время церемонии присвоения титулов, или при встрече с градоправительницей, ведь иначе другие дворяне стали бы издеваться над ними. Дворяне, поднявшиеся из грязи, всегда находили этот процесс очень трудным.
Это также было главной причиной, по которой старые дворяне презирали новых. Они считали, что эти деревенщины не заслуживают такого статуса, и пренебрегали тем фактом, что, взаимодействуя с разными социальными классами, можно было повысить свою жизненную силу. В конце концов, они медленно снижались.
К счастью, Лейлина обучил учитель этикета. Он быстро все запомнил, и уже после первого занятия учитель этикета, специально приставленный к нему двором, ушел удовлетворенным.
Алустриэль также хотела встретиться с ним перед церемонией. Такая личная встреча не имела для него большого значения, поскольку он был уверен в том, что она не сможет обнаружить его ложную личность, если он только не будет находиться лицом к лицу с истинным телом её бога.
* * *
Лейлин несколько раз видел имперский дворец Сильвермуна, но это было только издалека. Однако он не очень заботился о каких-либо выдающихся богатствах, имеющихся во дворце. Его интересовали только легендарные ресурсы заклинаний, которые, по слухам, могли в нем храниться.
Однако, как только он вошел во дворец, он вернул духовную силу обратно в своё тело и не решился легкомысленно исследовать дворец.
«У ворот было, по крайней мере, пять высокоранговых магических датчиков. Сам дворец должны охранять высокоранговые волшебники, и их должно быть очень много…» — Лейлин опустил голову, но что-то мелькнуло в его глазах.
Дворец Сильвермуна и Гильдия Волшебников были наиболее защищенными и строго охраняемыми местами. Ходили слухи, что сильнейших обитателей этих мест нельзя подкупить, и что даже Легенды не осмеливаются провоцировать Сильвермун, который поддерживает сама Богиня Плетения.
Однако Лейлин никогда не планировал грабить это место и, поэтому, был очень спокоен. Он был одет в роскошный наряд дворянина, вышитый золотой нитью, в котором ему было очень неудобно. Он был похож на павлина, который расправил свои перья.
С этим ничего нельзя было поделать. Одежда дворян была богатой и броской, как будто они пытались продемонстрировать миру все, что у них было. Обычно Лейлин носил мантии или домашнюю одежду, но заявиться сюда в этом было бы, конечно, крайне неуместным.
— Ее величество королева желает принять своего гостя в боковом зале дворца, — в этот момент к нему поспешила сотрудница, заговорив с ним спокойным голосом. Лейлин последовал за ней в обособленную часть дворца.
«Наконец-то!» — Лейлин оставалось ждать недолго. Через мгновение он почувствовал, что охрана вокруг него напряглась до предела, и рядом с ним появились две мощные духовные силы. Он тут же стал оценивать их.
— Добрый день, сэр Лейлин Фаулен! — раздался звонкий смех, как серебряный колокольчик, и Лейлин, наконец, увидел Алустриэль.
Ее глаза были как лунный свет, и она казалась самим воплощением красоты. Она была
