На звон разбившейся вдребезги об пол чашки (начальница все-таки выронила ее из рук) никто не обратил внимания, все были поглощены рождением нового божества корпорации в частности и перестановкой на пантеоне богов в целом.
– Вы – честолюбивы, но в бизнесе это необходимо, – поощрительно улыбнулся председатель. – Если метод, о котором вы только что рассказали, действительно будет работать, то вы заслуживаете того, что просите. Но для начала нам необходимо тщательно изучить все предоставленные вами документы, проконсультироваться со специалистами и еще раз все обсудить на закрытом Совете директоров, только членами высшей лиги. В общем, сегодня у нас среда… – он оглянулся на календарь на стене, – решение будет в понедельник. На этом предлагаю собрание считать закрытым.
Из переговорной Сергей выходил один, позади всех. Отныне больше никто из них не осмелится заговорить с ним первым и, уж тем более, панибратски хлопнуть по плечу. Победу празднуют в одиночестве.
Он неспеша прогулялся по длинным коридорам последнего этажа с высокими потолками и окнами. Впервые за много лет взгляд отрешенно бродил по крышам близлежащих домов, улицам, проспектам. С высоты здания город казался почти игрушечным. Крыши домов пестрили рекламными установками, тротуары прятались за рекламными щитами, казалось, кто-то опустил яркие разноцветные жалюзи.
«Как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени[3]», – задумался Сергей, изучая панораму города.
* * *
Здесь должно быть что-то лирическое, но я ничего не помню. Акварельный набросок юности, дождями времени размытый настолько, что трудно угадать, что именно на нем когда-то хотел изобразить художник. Сплошная абстракция. И лишь по-прежнему сквозь прозрачные слои краски просвечивает белый лист неизвестности, перед которым каждый из нас испытывает почти животный страх и так стремится заштриховать, раскрасить его в цвета надежды и определенности. Я накладываю слой за слоем, но картинка не становится ярче, напротив, ей недостает солнечного света и легкости, я пытаюсь исправить положение, пока не дохожу в своем рвении до урезанной палитры. Чем больше цветов ты смешиваешь, тем быстрее рухнешь в серо-бурые будни. Но в акварели не бывает белого цвета, и значит уже никуда не вернуться и ничего не вернуть. Ветер, запертый в комнате, утрачивает способность летать. Из воздуха, запертого в комнате, уходит кислород. Я задыхаюсь и … открываю окна. Счастье всегда зыбко, прозрачно, призрачно, неуловимо, неосознанно и неосязаемо, в противном случае это слово означало бы совсем иное.
Светало. Незнакомец брел им навстречу по набережной, низко опустив голову и поеживаясь от утреннего холода и одиночества.
– Какой-то он неприкаянный, бесприютный, – пожалела его Наташа.
– Эй! А когда вы последний раз видели небо? – окликнул прохожего Руслан.
Незнакомец попытался обойти шумную компанию молодежи, но они слезли с парапета, преградив ему путь.
– Небо лучше ботинок, – пошутил барабанщик Гриша.
Незнакомец медленно поднял голову, словно это стоило ему невероятных усилий, и столкнулся взглядом с Наташей. Она улыбалась так светло, лучисто, и прозрачное утреннее небо обнимало ее за плечи. Казалось, она вот-вот улетит.
– Давно не видел такого, – усмехнулся прохожий. – Праздник у вас?
– Да, празднуем десятого поклонника нашей группы, – весело засмеялась Наташа.
– Правда, вы опоздали, шампанское у нас кончилось, – не к месту вставил Руслан, закинув за плечи гитару.
– Так это вы в парке поете? Я проходил мимо, мне понравилось, – незнакомец остановил взгляд на пустой бутылке. – Знаете, я здесь недалеко живу. Могу подарить вам свое. Шампанское все равно не пьют в одиночку.
Возможно, и он тоже когда-то отмечал каждый рассвет бокалом шампанского. Легкий напиток призрачной юности. Вряд ли кто-то способен вспомнить четкие очертания рассвета минувших дней, вспоминается лишь этот напиток, ибо настоящего времени у юности нет, существует лишь неизбывная тоска по будущему. Мечта. Неутоленная жажда событий. Юность – это не возраст, а время вне времени. Когда кажется, что еще не живешь, а настоящая жизнь начнется, как только поднимешься по ступенькам на сцену или зашагаешь по красной дорожке… Юность – это состояние постоянного ожидания перемен за каждым поворотом, и заканчивается она не по паспорту, а когда очередной поворот вдруг ясно и безжалостно откроет вид совершенно ровного поля с его неумолимой определенностью – прямой путь в никуда. Когда ты вдруг ясно и ярко осознаешь, что вчерашний поворот был последним. Но пока человек живет ожиданием, он не стареет. Стареть он начнет, как только почувствует время и пожалеет о его быстротечности.
Ребята так и не узнали, ждал ли еще чего незнакомец или в его жизни уже пробил полдень с короткими тенями и резкими очертаниями, и солнце, не успев взойти, начало клониться к закату. Им было не до него, они пили шампанское на набережной маленького городка на берегу Волги и ждали полудня, а затем вечера, чтобы отправиться в парк играть очередной концерт, быть может, уже не для десяти, а для одиннадцати зрителей.
Порой в нашей жизни бывают встречи, похожие на пророческие сны, в точности воссоздающие образ будущего. Но мы забываем и то, и другое.
* * *
Воспоминания же Сергея за семь лет жизни в столице, оказывается, можно было разложить по ящикам письменного стола в маленьком тесном кабинете. Накануне переезда он неторопливо разбирал деловые бумаги, договора, счета, отчеты по своим проектам. За сухими строчками и цифрами чередой шли лица, лица, лица… от которых когда-то зависела его судьба.
… Переговорная. Идет оживленное обсуждение новой рекламной кампании клиента.
– А почему, собственно, менеджеры обслуживающего нас агентства СИДЯТ в НАШЕМ присутствии? – взвизгивает посередине фразы представитель клиента.
Все рекламисты вскакивают со своих мест навытяжку, как школьники, которых неожиданно вызвали к доске. Клиент для них – Царь и Бог, и если он сейчас скажет «спляшите!» – спляшут, «встаньте на голову!» – встанут, «разденьтесь!» – разденутся. Беспрекословное послушание на грани лизоблюдства неизбежно, иначе клиент, как распутная, капризная и пресыщенная любовница уйдет к другому…
…Метель, воет ветер за окнами, три часа ночи. Телефонный звонок звучит, как взрыв.
– Быстро собирайся! Нужно заехать в офис, забрать пакет с наличными и отвезти его за город. Ресторан ты знаешь, у поворота на Рублевское шоссе. Иначе завтра она отменит съемки ролика, а мы и так горим по срокам!
– Но как я поеду? Три часа ночи! У меня даже машины своей нет.
