"Почему меня бросили сюда? А может мне все приснилось?"
Очень хотелось, есть, и пить и мальчик побрел к кухне. Там всегда была вода и запас сушеных фруктов, не ходить же по грядкам в темноте в поисках спелых овощей!
На кухне тускло светил электрофонарь, кипела в кастрюле вода и кухарка Лурдия рубила большим ножом стебли латука для утреннего супа.
Постукивание ножа о деревянную разделочную доску казалось таким мирным и домашним звуком. Лаки успокоился.
-Лурдия, ты не дашь мне...
Лурдия стремительно обернулась и, выронив нож, попятилась в угол хижины. Глаза вылезли из орбит.
-Это же я-Лаки.
Кухарка шлепнулась задом об пол и, отталкиваясь пятками, заползла в угол.
Лаки пожал плечами. Набрал из крана в кружку воды и с наслаждением все выпил. Потом повторил. Вода пахла озером.
Потом он взял из мешка на нижней полке горсть сушеных абрикосов и заглянул в печь. Лепешки еще не испеклись. Жаль...
Тут он услышал бормотание. Лурдия вцепившись в амулет, что всегда висел на ее шее, скороговоркой что-то бубнила, не отрывая взгляда от Лаки.
Он присел рядом на корточки и кухарка опять онемела.
-Ты заболела? Тебе воды дать?
-Не трогай меня... - простонала Лурдия. - Ты же умер...
В глазах женщины плескалось безумие, и оно было заразительным. Лаки приложил ладонь к своей груди. Сердце бьется.
-Ты глупая? Я дышу и сердце бьется. Мертвецы не такие. Потрогай мою грудь.
Лурдия замотала отчаянно головой.
-Тебя засекли плетью, ...а потом Абдула перерезал тебе горло своим ножом...ты умер...тебя бросил в помойную яму три дня назад...
Она закрыла глаза ладонями и заскулила.
Лаки осторожно потрогал себя за шею. Что такое порезать горло- он знал. На Рамуше сам потрошил крупных, десятифунтовых крыс.
На шее был слой грязи, но никакой дырки не обнаружилось.
Быть грязным и вонючим не хотелось. Он так привык купаться...
Дойдя до озера, он тщательно вымылся и постирал свою набедренную повязку. Вода по контрасту с прохладным ночным воздухом показалась горячей как суп. Пощупал свою шею со всех сторон.
"Лурдия- глупая женщина! Ей кто-то сказал, а она поверила."
Глухой, знакомый звук мотора привлек его внимание.
К складу, сияя фарами, подъехал песчаный трак. Водитель выбрался из кабины и его встретили охранники.
Процедуру загрузки поддонов с продукцией Лаки видел не раз в старом поместье, а здесь еще ни разу.
Быстро повязав еще влажную повязку на бедра, он поспешил к складу. Двери склада распахнулись, когда трак подъехал к ним задом. На поддонах в коробах продукция поместья выехала по специальным роликам и каждый поддон легко в кузов закатили два охранника. Рабам это дело не доверяли.
Внезапно водитель и охранники о чем-то заспорили. На своем гортанном языке, который Лаки понимал еще плохо. Водитель не хотел брать третий поддон, а охранники настаивали. Выйдя из кузова, они подошли к кабине. Водитель вынул из кабины портативный связник и запросил своего начальника. Только Лаки больше за ними не наблюдал, он прокрался на пандус склада и проскользнул в кузов трака. Здесь было прохладно, а поддоны с овощами и фруктами стояли плотно, почти под потолок.
Лаки забрался за самый дальний и затаился. Трак поедет в космопорт, и там...
Что будет там, Лаки не знал. Мечта его вдруг начала исполняться и это главное.
Третий поддон закатили в кузов, звери плотно закрылись и трак двинулся куда-то по пескам Хиссара.
Горсть сушеных абрикосов еда не важная. Лаки вскоре захотелось, есть, а он сидел на коробах с едой. Как их открывать и закрывать он прекрасно знал. В первом же коробе обнаружились арбузы в мягких на ощупь гнездах.
Вынув один, Лаки его аккуратно стукнул об угол короба, чтобы треснул и потом добрался до сочной и сладкой мякоти. Черпал арбузную мякоть горстями и ел, пока живот не раздулся.
Трак покачивался на ходу. Мальчик лег на короба и задремал.
Ему повезло в том, что трак сразу от озера поехал в космопорт, иначе при следующей остановке его непременно бы нашли.
Лаки не знал про то, что кузов песчаного трака- герметичный контейнер и прежде чем его погрузить на борт транспорта, в него накачали углекислого газа, чтобы исключить порчу товара. Люди не могут дышать углекислым газом, и Лаки умер во сне....
Второй раз ему повезло в том, что когда контейнер вскрыли на планете Рилон и обнаружили мертвого мальчика, получатель груза- господин Барнс не захотел поднимать шум, а приказал своим людям засунуть труп в мешок и выбросить на свалку. Вызывать полицию и санитарную службу, оплачивать экспертизу товара-з ачем такие трудности?
-Гляди-ка! Пацан!
-Живой?
Лаки открыл глаза и увидел двух бородатых, вонючих мужиков в рваных комбинезонах, непонятного цвета. В руках одного из них грязный мешок.
Лаки моргнул, втянул воздух носом и тут же понял что поспешил. У него запершило в горле, зачесалось в носу, так что слезы выступили на глаза. Он сел и закрыл рот и нос ладошкой.
-Откуда ты, ангелочек?
Лаки решил, что будет лишним болтать с какого он поместья и промолчал.
-Есть хочешь?
Лаки кивнул.
-Идем с нами.
Лаки пошел следом за ними, широко раскрыв рот от удивления. Земли или песка вокруг не было. Были горы вонючего мусора. Вдали что-то горело, распространяя мерзкий, черный дым. Пока Лаки добрался до хижины скавенжеров, успел порезать ступни раза четыре.
-Так не пойдет, ангелочек!
Один бородач велел Лаки сесть на поломанное кресло у дощатой стены хибары, принес бутылку с коричневой жидкостью и протер порезы. Защипало и зажгло очень сильно, но Лаки все вытерпел. Второй бородач принес мальчику странные, мягкие туфли, разного цвета и размера, но вполне чистые и целые.
-Надевай! Без обуви здесь нельзя!
Первый отхлебнул жидкость из бутылки и передал второму.
-Ты совсем немой, парень?
-Меня зовут-Лаки.
-Ну, наконец-то! За знакомство!
Бородачи выпили еще.
-Я - Форман, а этот тип-Кастор, запомнил?
-Ага.
-Хватит болтать, Форман. Дай парню пожрать!
Бутерброд из сухого хлеба с колбасой копченой показался Лаки невероятным лакомством.
-Что это?
-Понравилось вижу! Это, парень, сэндвич. И его надо отработать.
Хижина Формана и Кастора представляла собой низкий домик, слепленный из старых досок, кусков железа и листов пластика. Два дивана без ножек с распоротыми кожаными обшивками, залатанными разноцветными заплатами стояли в глубине хижины, а у входа на полках и на гвоздях размещалась одежда и обувь, самых невероятных расцветок.
Напротив двери стояла круглая, железная печка с ржавой трубой, уходящей в крышу. Потолка в хижине не было.
Хижина находилась в старой части свалки, где все, что могло истлеть уже истлело и гореть было нечему.
