– Мне действительно всё это покупать? – спросила девушка изучающего список Шарка. – По-моему, противозачаточные средства здесь никому не нужны.
– Ты мне поговори тут, – вызверился на Веру главарь. – Взяла эту бумажку в зубы, и вперёд – по лабазам. Да будь уверена, что нашла всё, что велела старая сволочь. Эй, Поляк, заводи корыто, повезёшь девку на шопинг.
Покупками была завалена небольшая спальня на втором этаже. Время от времени Клейман запирался в ней и проводил внутри два-три часа, безбожно уничтожая и переводя невесть на что хорошие вещи. После этого составлялся очередной список, и Вера с Поляком вновь отправлялись по магазинам.
Очередное утро началось с нахального стука в дверь и матерка производящего этот стук Поляка.
– Вставай, кобыла нетраханная, мать твою и бабку, – бубнил за дверью Поляк. – Драть тебя надо.
– Пошёл вон, урод, – крикнула Вера. – Поляк вызывал у неё омерзение.
– Приказ Шарка, дура. Ты должна позвонить фраеру, договориться с ним на завтра.
Вера вздохнула. Она отдала бы всё заработанное и много больше, чтобы оказаться сейчас километров за тысячу от мерзавца Поляка, Шарка с его приказами и обязанности их выполнять.
Через полчаса Вера позвонила по телефону, который накануне нашла в Интернете, пройдя его поисковиком с ключевой фразой «крупный проигрыш в казино Лас-Вегаса».
Телефон принадлежал некоему Лерою Джонсону. По сравнению со шквалом английской брани, обрушившимся на Веру из телефонной трубки, похабный матерок Поляка казался жалким и неумелым экзерсисом в сквернословии, исполняемым малолетним недоумком.
– С этим вы можете общаться без переводчика, – сказала девушка Поляку, в сердцах швырнув в него телефонной трубкой. – Вы друг друга и так поймёте.
– Этот черномазый меня достал, – не выдержал Шарк на втором часу беседы. – Тупорылый ублюдок, сколько можно базарить об одном и том же. Можешь ему об этом сказать.
– Вы утомили моего шефа, мистер Джонсон, – перевела Вера. – Он полагает, что мы не достигнем договорённости, если вы будете продолжать задавать вопросы, на которые вам уже ответили.
– Нет, ну я не врубаюсь, сестрёнка, – вновь заладил своё Мазафака. – Почему я должен вам верить? Где факаные гарантии, что вы меня не кинете?
– Прекратите ругаться! – всякое терпение у Веры закончилось. Количество извергаемых этим чернокожим факов зашкаливало за разумные пределы. – Вам что, никогда не говорили, что браниться в присутствии дамы неприлично, мистер?
– Всё, всё, молчу, – задрал руки вверх Мазафака. – Скажи ему, пусть всё объяснит по порядку. Я обычный нигга, а не какой-нибудь там умник из конгресса, до меня не сразу доходит.
– Чтоб тебе сдохнуть, – пожелал Шарк после того, как Вера огласила просьбу на русском. – Это не переводи. Значит, так, повторяю всё по новой для тупорылых. Это можешь перевести, он не обидится. Я открываю счёт на твоё имя в Первом Бостонском банке. Знаешь такой? Молодец. Счёт будет пустой, пока не закончишь дело. Уяснил? Хорошо. Дальше я даю тебе на руки тридцать грандов, понял? Ты их меняешь на фишки и ставишь десять на номер. На какой хочешь. Если не угадал, ставишь ещё десять. Тоже на какой хочешь. Опять не угадал – ставишь последние десять. Если мимо, то на этом всё. Ты мне ничего не должен, и я тебе ничего. Идёшь себе тихо нахрен. Ты засадил мои деньги, но я к тебе без претензий. Уяснил?
– Уяснил, браза, уяснил. А на кой фак тебе это надо? Извини, сестрёнка, сорвалось.
– Редкостный болван. Зачем мне это – не твоё собачье дело. Теперь допустим, что ты угадал номер. Тогда продолжаешь ставить по десять тысяч. На какие угодно номера. И так, пока не пройдёт полчаса, понял? Запомни – играть ты будешь ровно полчаса, не больше. Верка, повтори ему – полчаса, пусть подтвердит, что запомнил.
– Ок, ок, браза, полчаса. Я нигга, ты босс. А почему ты думаешь, что я сорву куш?
– Потому что ты счастливый, понял? На эти полчаса я сделаю тебя счастливым, ты сам охренеешь, когда увидишь какой ты фартовый, ясно тебе?
– Нет, неясно. Как ты это сделаешь, браза?
– Ты у меня примешь таблетку. Безвредную, понимаешь? Верка, покажи ему таблетку. Заглотишь её в машине, перед тем, как идти в казино. Таблетка работает полчаса, ясно?
– Ясно. Один из нас сумасшедший, браза. Крейзи.
– Я даже знаю, кто. Тебя до сих пор всё устраивает?
– До сих пор всё, браза. А ты точно не хочешь меня отравить?
– Вот же упёртый бычара. Да на хрен ты мне нужен, травить тебя. Ты играешь полчаса, выигрываешь деньги. Берёшь их наличкой, складываешь в чемоданчик. Чемоданчик мы тебе дадим. Выходишь и садишься в машину. Понял?
– Понял, браза, понял. Я сяду к тебе в машину, и ты меня грохнешь.
– Да не буду я тебя мочить, придурок. Мы делаем бизнес. Это мой бизнес, понял, я им дорожу. Сейчас я делаю бизнес с тобой, завтра с другим. Ну, сам прикинь, есть мне смысл тебя мочить и садиться в тюрягу за такую падаль, как ты?
– Откуда я знаю, браза. Как ты говоришь – нету, но кто знает, что у тебя в башке.
– То есть ты мне не веришь?
– Верю, браза, верю. А если я тебя кину? Не сяду в машину.
– Вот что, парень, – сказал Шарк проникновенно. – Не советую я тебе об этом даже думать. Те, кто хотели меня кинуть, долго не жили. Ты понял?
– Понял. Извини, пошутил. Я – честный нигга. Делаем с тобой бизнес, никто никого не кидает. Давай дальше, браза.
– Мы едем в банкомат, я делаю перевод. Кладу на твой счёт сто грандов. Ты видишь, что деньги у тебя на счету, и отдаёшь мне чемоданчик. Мы квиты: я уезжаю, ты остаёшься. Всё. Ты согласен?
Лерой откинулся на спинку кресла, на котором сидел. Игра далась ему нелегко, он едва сдерживался: отчаянно хотелось схватить мерзавца за горло и вытрясти из него, в чём суть афёры. В чудодейственные таблетки Лерой не верил, он понимал, что в предлагаемом ему деле есть подвох, но не мог определить где.
– Я должен подумать, браза, – сказал Мазафака. – Пойду домой, помозгую над твоими словами. Завтра перезвоню, ок?
– Нет, не ок, сука! – терпение у Шарка иссякло. Отпусти такого, и неизвестно, кому он протреплется о содержании сегодняшней беседы. Шарк перегнулся через стол и схватил чёрного за ворот ковбойки. – Ты всё решишь сейчас. Или да, или нет. Если да, то в казино мы поедем сегодня вечером. Если нет, ты сейчас уберёшься и забудешь сюда дорогу. Понял?
Недюжинным усилием воли Лерой заставил себя расслабиться. Он еле сдерживался, желание разобраться с подонками на месте одолевало его. Только удастся ли заставить их говорить, Джонсон был не уверен. Идти на игру Гриввз запретил, но иного выхода Лерой не видел. Надо было принимать решение, и Мазафака решился.
