- Копили?
- Трудно сказать, - замялся хранитель. - Давно это было. Доподлинно известно одно: через определенное время плоды земли, натурально, начинали портиться. Ну, во избежание заразы их закапывали обратно в матушку-землю.
- Это тоже напоминает обряд, - заметил я, щелкая истукана по сапогу. Сапог был шершавый и упругий. - А потом что?
- Потом? Что же потом... Ждали следующего урожая и снова все шло по кругу. По всей вероятности, скульптор запечатлел миг, когда землевладелец несет собранный урожай к месту уничтожения. Потому и сноп.
Хранитель кончил возиться с замком и жестом пригласил меня подойти.
- Погодите, неужели кому-то был нужен надувной великан? Да еще без лица!
- В том-то и фокус, что лицо можно сделать любое, по желанию клиента. Наши ребята прямо с паспорта и делали. Представьте, выходите вы в сад - в треуголке, сюртуке, трубочка в зубах дымится, - а в саду ваша статуя стоит. Многим льстило. Ну, поспешите, дружок, я вас жду.
Он открыл дверь. Потоки света ударили сверху. Мы поднялись по лестнице и вышли на обширный монастырский двор. Посреди возвышалась окрашенная все в тот же тускло-коричневый цвет колокольня. Надпись извещала, что именно здесь обретается Н-ский народный хор им. братьев Заволокиных. В подтверждение этому из-за решетчатых окон доносились свежие девичьи голоса и отрывистые музыкальные фразы - баянист пробовал лады.
У забора, лихо покосившись набок и упираясь колченогими подпорками в рыжий асфальт, стоял межпланетный корабль. Он был привязан бечевкой к роскошной старой липе и в целом неотразимо напоминал Пизанскую башню только не ту, красивую, итальянскую, а так... скорее водонапорную, в каком-нибудь заштатном районном городишке, где летом, кажется, никто, кроме курей, не живет.
Хранитель бодренько побежал к ветерану космоса, хлопнул его ладошкой по стабилизатору (отчего в корабле что-то ржаво скрежетнуло) и произнес, опять впадая в театральный тон:
- Друг мой! Вот то, что вам нужно! Нет-нет, молчите! Одного взгляда на ваше измученное чело было достаточно, чтобы понять: вам нужен покой, одиночество и отдохновение! Вы умчитесь в звездные дали, и некому будет отвлекать вас от дум возвышенных и вдохновенных. Дерзайте, друг мой! Тем более, что безопасность гарантируется, и возьмем мы недорого, - прибавил он нормальным голосом.
- Господи, - вырвалось у меня. - На этой развалюхе? Вы что мне навяливаете, Петр Евсеич?
- "Дредноут-14", - гордо провозгласил хранитель.
Я указал пальцем на выведенную корявыми масляными буквами надпись:
- А тут написано: "Драндулёт".
- Где? - пискнул хранитель и засуетился. Увидел, всплеснул руками и, по-мальчишечьи вскарабкавшись на липу, принялся остервенело стирать рукавом позорное название. Буквы размазались. Петр Евсеевич прилип рукавом к букве "ё", с трудом отодрался и гневно погрозил в сторону колокольни:
- Заволокинцы шалят, дьяволы! Мстят, что надувную статую для карнавала не отдал. А я не могу бесплатно, она казенная!..
Он спустился по стволу вниз, присел в тени Дредноута-Драндулёта. И враз как-то обмяк, сморщился. Стало видно, что лет ему все же немало и что как ни хорохорься, а здоровьишко шалит, и старость берет свое...
- Верное дело, - грустно прошептал хранитель, переводя дыхание. Полетите себе тихочко, спокойночко...
Мне стало жаль старика. Сидит в темном подвале среди пыльных сокровищ, не ходит к нему никто. А с другой стороны, отчего бы и в самом деле?..
- Программа рассчитана на две недели полета, - устало бубнил старик. - Все на автопилоте, высадки по желанию клиента. Расчет после приземления.
- В кредит отдаю! - выкрикнул он почти со слезами.
Я еще раз вспомнил свою отвергнутую статью о буржуазном псевдосветиле Ньютоне, представил перекошенное от злости лицо завлаба, подумал о двадцати четырех рабочих днях, которые предстояло провести в городе...
- А, была не была, Петр Евсеевич! Программа, говорите? Черт с ними со всеми, лечу!
Двери колокольни широко распахнулись, и на двор выбежали девушки в сарафанах и кокошниках, парни в расшитых рубахах; следом солидно выступил хор. Заволокинцы приступили к репетиции на свежем воздухе.
Я сидел в единственном кресле маленькой тесной рубки и смотрел вниз. Хоровод то сходился вокруг корабля, то расступался во всю ширь двора. Парни отчаянно чесали вприсядку. Девушки помахивали платочками и плыли лебедью. Баянист бушевал.
Выждав момент, я нажал на "старт". Плотные клубы дыма окутали корабль и мгновенно скрыли монастырский двор, хоровод, колокольню, Петра Евсеича, машущего руками у входа в свой подвал... Из-под белых клубов хор отчаянно грянул:
- Я на горку шла,
Тяжело несла,
Уморилась, уморилась,
Уморилася-а-а-а!!
Драндулет газанул, я покинул грешную Землю.
Глава 4
Тихочко, спокойночко
Мне доводилось раза два кататься на прогулочных космолетах. По-моему, главное желание их создателей заключалось в том, чтобы прижать туриста к ногтю. По их мнению (и мнение это обоснованно), идиоты-туристы только и дожидаются случая, чтобы залезть в самую начинку корабля и вывести из строя систему жизнеобеспечения на возможно более длительный срок. Турист, считают создатели, попав на новенький с иголочки корабль, неприкаянно слоняется по помещениям, пробует наудачу подряд все кнопки, рукоятки и заглушки, пока не доберется до Главного компьютера, который после этого ремонту уже не поддается. Первым делом на корабле гаснет свет и отключаются вода и отопление. Еще через пару дней полностью потерявший ход и ориентацию корабль подбирают спасатели. Затем туристов отправляют в госпиталь, а звездолет - на переплавку. Деньги за путешествие не возвращаются.
Впрочем, на этом эпопея не заканчивается. Пройдя полугодовой курс лечения, турист выходит на волю со счастливым лицом первооткрывателя и пускается на поиски олуха, который доверил бы ему новый корабль. Турист полон сил. Его пересаженная кожа (ибо он тогда еще и обгорел) излучает сияние, по лицу блуждает улыбка. Именно на таких путешественниках спасатели наживают гроздья медалей "За спасение погибающих", благодарности в приказе по Космофлоту и ранние инфаркты.
Ничто не может спасти прогулочный корабль, если на него сел любознательный, упитанный и энергичный турист, жаждущий приключений в далеких просторах Вселенной...
Мой Драндулет спасать было уже не нужно. Такого заезженного, разболтанного, раскулаченного корабля мир еще не видал и, надеюсь, никогда не увидит. Началось с того, что не пожелал включиться генератор искусственной тяжести. Точнее сказать, он включился, но потом как-то подустал, решил передохнуть - уж не знаю, что и думать. К сожалению, свой скверный характер он обнаружил не сразу, а лишь тогда, когда я, насидевшись в рубке и вдоволь наглядевшись на грозную и величественную (это опять же из газет) панораму звездного неба, решил пару часиков вздремнуть в спальной каюте. В самом деле, день был несколько перенасыщен событиями. Тянуло поваляться на откидной койке и прийти в себя.
