Усталость, постоянные перелеты, бесконечные перемены окружающей обстановки и еды — как ни странно, от этих перемен было только хуже, ибо за изменчивостью внешнего мира скрывалась клейкая монотонность стандартизованного туристического сервиса — все это действовало на него, утомляя, обессиливая, постепенно погружая Шоукроса в мрачное состояние тяжелого сна. Ему снились отели, аэропорты, самолеты — и просыпался он в тех же отелях и аэропортах, теряя способность отличить сон от яви.
Его вера позволила ему выдержать это испытание, и Шоукрос не сомневался в правильности своего пути — но терзался сомнениями иного рода. Постоянные перелеты на большой высоте подвергали его организм дополнительным дозам космического излучения. Мог ли он быть уверенным, что механизм самоконтроля и самовосстановления вируса после мутаций останется таким же безошибочным? Разумеется, Господь не оставит своим попечением ни одно из триллионов самовоспроизведений вируса — но Джон Шоукрос почувствовал бы себя увереннее, если бы мог сейчас вернуться домой и проверить формы, носителем которых он теперь был, на предмет возникновения каких-либо дефектов. Совершенно измотанный, он целый день провалялся в своем гостиничном номере, вместо того, чтобы толкаться на шумных лондонских улицах, заражая англичан и многочисленных иностранцев. Новости о запущенной его силами «чуме» только-только начали выделяться на фоне отдельных необъяснимых смертей. Эксперты из отделов здравоохранения занимались какими-то исследованиями, но у них еще не было возможности обработать все имеющиеся данные, а потому они, разумеется, воздерживались от любых преждевременных заявлений. Впрочем, выступать с предупреждениями было все равно уже поздно. Даже если бы вирус Шоукроса был обнаружен, и государственные власти объявили бы карантин, прочно запечатав все границы — все равно люди, которых он уже инфицировал, к этому времени распространили бы ША-вирус по всему свету.
Он пропустил рейс в Дублин. Потом — в Онтарио. Он жил в отеле, ел и спал — и ему снилось, как он ест и спит в своем отеле. В ежедневных выпусках «Таймс» все больше места занимали приходившие отовсюду подтверждения успехов миссии Шоукроса — однако, полностью его надежды не сбылись — не было огромных заголовков, в которых черным по белому говорилось о божественной цели новой чумы, преследующей род людской. Эксперты с уверенностью предполагали, что демон биологического оружия вырвался, наконец, на волю. В качестве виновных называли главным образом Ирак и Ливию. Компетентные источники в Израильской разведке подтверждали, что именно эти страны в последнее время значительно расширили свои исследовательские программы в этой области. Если даже кто-то из эпидемиологов и понял, что умирают лишь прелюбодеи и гомосексуалисты, то от этом в газетах пока не сообщалось. В конце концов Шоукрос покинул отель. Ему уже незачем было лететь в Канаду, Центральную и Южную Америку. Если верить газетам, другие путешественники давно сделали всю работу за него. Он заказал билет домой — и оставалось лишь убить оставшиеся девять часов до вылета.
***
«Я не буду этим заниматься. Забирай свои деньги и вали отсюда!»
«Но…»
«Ты что — не умеешь читать? Обычный секс — так написано внизу.»
«Мне не нужен секс. Я не хочу прикасаться к тебе, понимаешь? Я хочу, чтобы ты ласкала себя. Соблазняй меня, ясно?»
«Иди-иди! Погуляешь по улице, поглазеешь по сторонам. Думаю, для тебя это будет достаточным соблазном»
Женщина яростно глянула на него, и Шоукрос внутренне сжался — но ведь дело шло о его принципах.
«Я заплатил тебе», — проскулил он. Проститутка швырнула ему на колени несколько смятых купюр.
«Вот твои деньги, забери их, и проваливай. Спокойной ночи!»
Шоукрос встал.
«Бог покарает тебя. Ты умрешь страшной смертью, и кровь вытечет из всех твоих жил»
«Кровь сейчас потечет из тебя, если я позвоню парням, и они помогут тебе выйти отсюда»
«Ты что, не слышала о чуме? Не понимаешь, что это означает? Это Бог карает таких, как ты, прелюбодеев!»
«Убирайся, ты, кощунствующий псих!»
Кощунствующий? Шоукрос вздрогнул, как ужаленный.
«Ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? Я — инструмент, избранный Господом!»
Она раздраженно посмотрела на него:
«Ты сам чертова задница, понял? А теперь вали отсюда»
Шоукрос еще раз взглянул на нее — и внезапно у него перехватило дыхание. Эта женщина, кем бы она ни была, должна была вот-вот погибнуть — и ответственность за ее смерть лежала на нем. На несколько мгновений эта идея заслонила собою все в его сознании — ясная мысль, почти непристойная в своей простоте.
Шоукрос позволил себе вновь прислушаться к умолкшему на миг голосу рассудка, рациональной логики и безжалостных абстракций — теперь он знал, что надо делать. Он понял, что не уйдет отсюда, пока не сделает все возможное, чтобы спасти эту несчастную.
«Подожди! Возьми эти деньги и выслушай меня… Дай мне всего пять минут — потом я уйду»
«Что ты хочешь мне сказать?»
«Эта чума… Выслушай меня! Я знаю о Чуме больше, чем кто-либо другой»
Она смотрела на него недоверчиво — и явно ждала, чтобы он поскорее ушел.
«Это правда. Я эксперт-вирусолог. Я работаю в… в Центре Контроля Болезней в Атланте, штат Джорджия. Все, что я собираюсь тебе рассказать, через пару дней будет опубликовано — но для тебя через пару дней может быть уже поздно. Ты рискуешь, продолжая заниматься этой работой, и потому я говорю тебе сейчас»
Он постарался максимально доступным языком объяснить ей работу четырех стадий вируса, концепцию сохраняемых генетических слепков носителя и фатальные последствия проникновения в ее кровь ШМ-вируса от третьего лица. Она выслушала все это молча.
«Ты поняла, что я тебе рассказываю?»
«Конечно, понимаю. Только это еще не значит, что я тебе верю»
Он шагнул к ней и встряхнул ее в попытке убедить в своей искренности.
«Ты должна мне верить. Я рассказал абсолютную правду. Бог действительно карает прелюбодеев! СПИД был всего лишь предупреждением, но сейчас никто из грешников не спасется. Никто!»
Она отвела в сторону его руку.
«Твой Бог и мой Бог, видимо, имеют мало общего»
