— Смотри. Если бы я прилетела в 35-й, то наши бы успели наладить добычу нефти в Западной Сибири. Нашли бы алмазы в Якутии и золото на Колыме. Построили бы гидростанции и алюминиевые заводы в Сибири. Могли бы построить.
— А проект атомной бомбы у тебя тоже с собой?
— Разумеется. Только он в отдельном архиве. Я не стала бы выкладывать всё сразу. Кто знает, как там повернулась бы ситуация. От булькающей на плите кастрюльки с бульоном по кухне давно уже разносился аппетитный запах. Я спохватился, раскрошил в бульон брикет лапши. Три минутки, и будет готово.
— А как ты собиралась там проявиться? Вот также взять и подойти к первому встречному лейтенанту?
— Нет, конечно, — сказала Алиса. — Надо было прибыть по возможности незаметно. Написать письмо в Москву, адреса спецслужб мне дали. Назначить встречу в Москве, там путь до верхов короче. Как-то добраться до Москвы…
— Что значит — как-то?
— Как придётся. На товарняках, например. Денег вот мне собрали немного, бумажных. С голоду не пропала бы, наверное. Алиса достала из пояса тощую пачку разномастных купюр. Тут были довоенные десятки и даже сотни, брежневские фиолетовые четвертные, наши рыжие пятитысячные.
— На всякий случай со всех времён дали. Так вот. Был ещё вариант, авантюрный. Пройти в Кремль и подойти прямо к Сталину. Тогда с охраной было совсем не так строго.
— А что же ты тогда так… не по плану?
— А я как перебросилась, думала вот-вот умру. Плохо мне было.
— А есть ещё шутка про главные задачи попаданца.
— Знаю, знаю, — сказала Алиса. — Предупредить Сталина — раз, нарисовать атомную бомбу — два, убрать Хрущёва — три. И попутно стать великим поэтом-песенником. У меня в архивах есть данные на многих деятелей, не только на Хрущёва. Есть сборник песен, и фильмы кое-какие. К моему перебросу впопыхах готовились. «Пособие для попаданца» по технической части сначала ведь делалось у временщиков как шутка. Было у них такое хобби, коллективное творчество. А тут вдруг пригодилось. А фильмы я взяла, которые у меня на спутнике были.
— Что за фильмы? — спросил я автоматически.
— Про войну и про СССР — документальный сериал. Я по нему готовилась, на случай если технику утрачу.
— Би-Би-Си Хистори, или Правдюк какой-нибудь?
— Ты что?! Смеёшься?! А, да, у вас его ещё нет. Он пятнадцатого года. Его потом запретят, за нетолерантность. За то, что Сталина там не ругали. За правду, другими словами.
— А ещё?
— Да так, всякая всячина. Фантастика, мульты, свои записи кое-какие… Я разлил по тарелкам куриный супчик. Такой с похмелья хорошо идёт. И после хронопереброса должен пойти. Алиса старательно дула на ложку и ела не спеша, то и дело прикрывая глаза. Видно думала о своём, или погружалась в ностальгию по трёхминутной лапше, о которой у ней, как я понял, сохранялись очень добрые воспоминания.
— Чайку?
— Наливай. Чай у тебя вкусный. Со смородиной?
— Угу. А скажи, вот книжный попаданец чаще всего — бывший спецназовец. Или военный. А если девушка — то каратистка и снайпер. А у тебя как со спецподготовкой?
— Учили кое-чему. Я так-то по акробатике больше. Но самбо владею, немного. От одного-двух отмахнуться смогу… если повезёт, конечно. Если отпора не будут ожидать, например. Да, Алиса невольно заставит собою восхищаться.
— Слушай, а почему туда отправили именно тебя?
— Больше некого было. Расчетный предел массы переброски был тридцать килограмм.
— Почему так?
— Мощности не хватало, а может, что ещё…
— И поэтому ты неделю не ела?
— Ага. И не пила почти.
— Неделю?!
— Да нет, дня два. Правда, там после промываний ни есть, ни пить-то не хотелось.
— Каких промываний?
— А таких… Обыкновенных… И по системе йогов — тоже. Чтоб балласт с собой зазря не возить, ясно?
— А-а, ясно. Ты и постриглась, чтоб вес меньше был?
— Надо было под бритву, — сказала Алиса серьёзно. — А то может быть лишний грамм тут роль и сыграл… Я бы и в одних плавках пошла. Не дали. Вдруг в зиму попадёшь, говорят, замёрзнешь скорее, чем одежду добудешь… Так что я за неделю усохла на четыре кило. Стала двадцать семь девятьсот. Комбез с ботинцами — шестьсот грамм, два спутника, виры, плюс ампулы и всё остальное — ещё четыреста. В целом — меньше двадцати девяти. Но почему-то сюда закинуло.
— А если бы тебя действительно в зиму закинуло?
— Комбез тёплый, при минус десять я на бегу в нём не мёрзну.
— Так то минус десять, и на бегу. А представь — минус сорок, и ты среди тайги. И на сто километров — никого. Ты же через час околеешь.
— Представляла. У меня с собой зажигалка. Костёр бы развела.
— Да ты без рук бы осталась, пока развела.
— Разжечь ведь недолго.
— Ага, особенно если снегу метра полтора. Пока до дров добарахтаешься, уже и отморозишь.
— Ещё есть пара ампул, чтоб согреться. Перчатки у меня тоже есть.
— А деревья ты руками валить собиралась?
— Какие деревья?
— Сушины. На дрова. При минус сорок у костра из веточек долго не протянешь.
— Можно ещё укрытие сделать, снежное. Наподобие берлоги.
— Ну да, голыми руками. А потом уснуть там на снегу, и не проснуться.
— Зачем на снегу? Подстилку сделать, из сухих листьев. Или из хвои.
— Ты, Алиса, жуткий оптимист. Точнее, авантюрист. Что было бы, если бы сейчас ты не сюда попала, а километров на сто в сторону? Там ни одной деревни, дорог нет, и снега в лесах по уши. А ты неделю не евши, на ногах еле стоишь.
Алиса вздохнула, и сказала, глядя куда-то в никуда:
— Будем считать, что мне сейчас повезло. Вот если бы я оказалась посреди Тихого океана… Впрочем, рядом мог бы проходить корабль, и подобрать. А в тайге есть охотничьи избушки…
— Я вот не пойму что-то — ты, получается, могла попасть в любую случайную точку Земли? Это же лотерея с одним шансом из ста, что в живых останешься.
— Почему один из ста? — удивилась Алиса.
— Ну, две трети планеты — океан, а на суше — сколько процентов населёнка занимает? А сколько пустыни, болота, джунгли с хищниками. Так что один из ста — это в лучшем случае.
— Не совсем так. Сначала ведь всерьёз опасались, что переброс может отправить хронавта в открытый космос. А потом выяснилось, что выход из переброса происходит всегда на поверхности Земли. Только чем дальше в прошлое, тем дальше по линии разброса. То есть в секторе разброса. По линии, идущей примерно на восток.
— А как выяснили? Добровольцев посылали?
— Нет. Сначала посылали собак. Беллу и Стелу. Они вместе как раз около тридцати килограмм, то есть около теоретического предела.
— А как за ними следили? Или был какой-то датчик, который из прошлого сигналил через время?
