— О, как я рада, Дана, что ты пришла, что вы пришли. Привет Хобр!
— А ты все цветешь, Дина.
— Шутите… Спасибо, но я теперь такая страшная…
— Садитесь к столу. Рад тебя видеть, Хобр. Вас с Даной рад видеть.
«Интересно, что их привело вдруг к нам, Хобра с Даной? Конечно же, не простое желание посидеть за вечерним столом. Хотя сегодня и выходной, но за те годы, что живем рядом с ними, было столько выходных, а тут вдруг воспылали симпатией… Посмотрим…»
— Как ты себя чувствуешь, Диночка? Ты прекрасно выглядишь. Какая ты счастливая. И я когда-то была такой. Пошли, пошепчемся на кухне, не будем мешать нашим славным динозаврам по-соседски пообщаться, не будем обременять их своим обществом.
— Принесите что-нибудь закусить, а святые капельки у нас найдутся, — и торжественно достал из кармана святую плоскую бутылку. — Садимся, Завр. Я вперые в твоем жилище. Уж извини, что так получилось… Но, сам понимаешь, у тебя заботы и у меня… Давай капельку святой отпробуем. Со святым грех святой не выпить. Это правда, что ты святым стал?
— Да, правда.
— Я рад за тебя. Я всегда чувствовал, Завр, что в тебе есть высшее начало. Всегда чувствовал твою святость. Верил в тебя. Поздравляю. Давай по капельке. — Его зеленоватая десница немного дрожала, и Хобр, стараясь скрыть эту дрожь, беззаботно улыбался и болтал, болтал: — Я искренне рад за тебя. Среди всех моих друзей и знакомых ты — единственный святой. Это величайшая ответственность. Ты молодец. Рад за тебя. Я чувствовал, что так и произойдет. Могу только позавидовать. Я никогда не смог бы стать святым.
— Напрасно ты так, Хобр… Стоит только захотеть… Впрочем, я мог бы посодействовать…
— Ты серьезно думаешь, что из меня мог бы выйти святой? — Хобр развязно рассмеялся. — Спасибо, что ты обо мне так хорошо думаешь. Давай еще малость… Хочу тебе кое-что предложить, друг. Я, к сожалению, очень плохо разбираюсь в святых делах, но сейчас вокруг столько болтают о колдунах, что и я хочу внести свой вклад… Дело-то общее… Я понимаю, что мне далеко до твоего святого понимания, но осмелюсь посоветовать тебе… Я говорю о Криле. Уверен, что ты и сам о нем думал, ведь то, что он за штучка, все видят. Уже давно пора развенчать его колдовство…
— Ты о Криле?
— Конечно.
— Так это, кажется, твой начальник?
— Да, к сожалению, мой начальник. Но что я могу поделать, если он перешел все границы… Мне его очень жаль, как живому жаль живого. Но его поведение давно… Да что я тебе говорю, ты и сам все знаешь, сам чувствуешь… Знаешь, как-то случайно приобрел я одну брошюрку: «Колдовство, его сущность и методы борьбы с ним», в популярном изложении. Очень интересно написано. Прочитал я ее и сразу о Криле подумал. Как будто о нем написано. Сам посуди — принципиально спокойный, малословный, замкнутый, святой воды и в рот не берет, не курит, много читает и подбивает к этому других… Ты представляешь, что у него в душе творится? Представляешь, как он нас всех ненавидит? Не говорю уже о святых. Ему даже разговаривать с нами не хочется. Колдует себе потихоньку, а может, и не потихоньку. Но это уже вам разбираться.
— Криль — дисциплинированный и грамотный… Но, безусловно, что-то есть в нем отталкивающее. Однако кто сможет его достойно заменить?
— Я уже двадцать лет работаю в нашей конторе. И если нужно, заменю Криля. Говорю это с полной ответственностью. И могу обещать, что буду образцовым работником, и колдовать никогда не стану. Давай еще чуток?
— Давай, святое дело.
«Хочешь красиво съесть своего начальника? Ладно, пусть будет по-твоему. Но ты глубоко ошибаешься, что никогда не будешь колдовать! Следующий колдун из нашей конторы — это ты, Хобр! И обещает это тебе святой Завр. Не понравился ты мне, друг. Значит, станешь, рано или поздно, колдуном».
— Каноник Лоос в свое время говорил: «Борьба с ведьмами — это новая алхимия, это искусство превращать человеческую кровь в золото». Так можете себе представить, дорогие коллеги, на каком уровне развития находились наука и искусство того времени.
— Но не было ни водородной, ни нейтронной бомбы, не было трагедии Хиросимы и Нагасаки, — пробурчал кто-то из первых рядов, профессор вскинул взгляд на лопоухого студента, но тот неподвижно склонился над конспектом и что-то быстро-быстро писал.
— Да, я понимаю вашу мысль. Современные средства массового уничтожения людей ужасней методов инквизиции… Но, дорогие коллеги, надеюсь, ни у кого из вас не вызывает сомнения то, что развитие науки, прогресс научно-технической революции, социальное развитие человечества, я бы сказал, гражданское возмужание нашей планеты неизбежно приведут к окончательной победе идей гуманизма, коллективизма. Современные наука и техника — величайшая сила, и каждый житель нашей планеты не может не стремиться к тому, чтобы эта сила пребывала в добрых и порядочных руках.
И вдруг пронзительный девичий визг рассек тишину большой аудитории. Студентка в розовом платьице в паническом страхе вскочила во весь рост на сиденье, кричала, стараясь что-то сказать, наконец замолкла, застыла как парализованная и лишь шептала, плотно зажмурив глаза:
— Динозавр… Маленький динозавр, маленький динозавр…
А паренек, сидевший рядом с ней, посмотрел на пол и рассмеялся:
— Правда! Маленький динозавр! — решительно наклонился и взял на ладонь небольшое зеленоватое существо.
Студентка в розовом платье приоткрыла один глаз, потом второй и с любопытством смотрела.
— Да это же простая ящерка, — сказал кто-то. Вокруг зеленого пришельца сгрудились студенты, каждый старался протиснуться вперед.
— Ничего себе ящерка! На задних лапках ходит. Где ты видал ящерку, что на задних лапах ходит?
— Чудеса, да и только… И не боится. Оглядывается спокойно по сторонам…
К студентам подошел и профессор. Все предупредительно расступились, давая ему дорогу. Следом за профессором испуганно пробивался лопоухий студент.
— Действительно, это обыкновенная ящерица, — удивленно констатировал профессор. — Но почему она ходит на задних лапах?
— Это я ее научил. Простите. Это моя ящерка. В моем портфеле для нее… для него — жилье. На этот раз он без разрешения вышел немного погулять… Простите его… меня то есть, пожалуйста.
— Он у тебя, может, и разговаривать умеет? — съязвил профессор.
