— Достаточно. — На сей раз заговорил старик, и Фара замолчал — по привычке, из уважения перед возрастом, не успев даже подумать. А старик продолжал: — Опыт получился крайне интересным. Вы — честный человек и потому можете обратиться к нам, если у вас будут неурядицы. Вот и все. Вам лучше выйти через боковую дверь,
И правда, ВСЁ. Неведомые силы схватили его, поднесли к двери, чудесным образом появившейся в стене слева, там где несколько минут назад ему показывали дворец.
И оказалось, что он уже стоит снаружи, на клумбе, а в стороне дожидается кучка мужчин. Он признал своих соседей — и еще понял, что он уже на улице.
Невероятный кошмар закончился.
— Ну, где же оружие? — спросила Криль, когда он вошел в дом.
— Оружие? — Фара уставился на жену, не понимая.
— Да вот по радио недавно сообщили, что ты стал первым покупателем в новой оружейной лавке, мне это показалось немного странным, но я...
Как во сне, он слышал ее голос, она еще что-то продолжала говорить, но смысла в словах не было. Он испытал такой сильный шок, что у него возникло ужасающее ощущение: как на краю пропасти стоишь.
Так вот что имел в виду тот парень! «Мы дадим рекламу...»
И Фара подумал: «А моя репутация?» Не то, чтобы имя его было чем-то знаменито, но он уже долгое время верил в то, что его небольшая мастерская широко известна в поселке и в окрестностях.
Сначала, значит, всячески унизили его там, в лавке. А теперь это — лгут, лгут тем людям, которые и знать не знают, зачем он пошел в лавку. Дьяволы.
Оцепенение его закончилось, и он ринулся к телестату, чтобы попытаться исправить нанесенный вред, оправдаться. Вскоре на экранчике появилось заспанное лицо мэра Мела Дейла. Фара торопливо заговорил, от волнения глотая слова, но все его надежды рухнули.
— Извини, Фара, мы же не можем позволить тебе бесплатно выступить перед всеми. Придется платить — они-то раскошелились.
— Вот как! — Фара почувствовал внутри пустоту.
— А за участок Лэна Харриса они заплатили. Старик запросил хорошую цену — и получил ее. Он недавно звонил мне, чтобы я внес изменения в документы.
— Ах вот как... — мир рушился. — То есть никто ничего не будет делать? А как насчет имперского гарнизона в Ферде?
Фара лишь смутно расслышал бормотание мэра: солдаты-де не желают вмешиваться в дела гражданских лиц.
— Дела гражданских лиц! — взорвался Фара. — Вы что же, хотите сказать, что им просто позволяют обосноваться здесь, независимо от того, хотим мы этого или нет, и пусть себе занимают любые участки, а потом за них платят, так?
Тут он даже задохнулся от внезапной мысли:
— Послушайте, а вы не изменили своего решения — Джор несет вахту перед лавкой?
Вздрогнув, он увидел раздражение на лице, глядевшем на него с экранчика телестата.
— Ну вот. что, Фара, — раздались высокопарные слова, — пусть люди, избранные на пост и облеченные властью, сами разбираются!
— Но Джор-то будет там дежурить? — настаивал Фара.
Вид у мэра стал совсем раздраженный; наконец он сварливо ответил:
— Я же обещал, а? Значит, он и будет там стоять. А теперь — будешь покупать эфирное время? Пятнадцать кредитов минута. И учти, советую это как друг: ты понапрасну потеряешь деньги. Никому еще не удавалось опровергнуть ложное сообщение.
Фара мрачно сказал:
— Две минуты, одна утром, одна вечером.
— Ладно, дадим полное опровержение. Пока.
Экран погас, а Фара все не двигался. Новая мысль заставила его нахмуриться.
— Наш сын — пора нам навести порядок. Или он трудится в моей мастерской, или я больше не даю ему денег.
Криль возразила:
— Ты с ним неправильно обращаешься, ведь ему уже двадцать три, а ты говоришь с ним, как с ребенком. Вспомни, ты в его возрасте был уже женат.
— Это совсем другое дело, — отозвался Фара. — У меня уже было чувство ответственности. Знаешь, что он сегодня выкинул?
Ответа ее он не расслышал. Ему показалось, что она сказала следующее:
— Нет. Как еще ты его унизил?
У него не хватило терпения на то, чтобы выяснить, вправду ли она произнесла невозможное. Он торопливо заговорил:
— Он отказался помочь мне — и перед всеми, совсем дурной стал парень, совсем!
— Да, — горько вздохнула Криль, — совсем дурной. Ты и сам не подозреваешь, до чего он плох. Холоден, как сталь, но без крепости и чистоты, присущих стали. Долгонько же ему понадобилось... а теперь он и меня ненавидит, потому что я всегда принимала твою сторону — зная, что ты не прав.
— Что?! — Фара не поверил своим ушам. Затем лишь буркнул: — Идем, милая, пойдем спать, мы с тобой просто устали.
Но спал он плохо.
Бывали дни, когда Фаре казалось, что идет битва между ним лично и оружейной лавкой. Убеждение в своей правоте так и давило на него. С мрачным видом он ежедневно проходил мимо лавки, чтобы удостовериться: Джор на посту.
— На четвертый день полицейского там не оказалось.
Фара подождал — сначала терпеливо, затем сердито, а потом быстро прошагал к себе в мастерскую и позвонил констеблю. Нет, дома его не было. Он охранял оружейную лавку.
Фара заколебался. Работы было навалом, и у него возникло виноватое ощущение, что он словно бы предает своих клиентов, впервые в жизни. Конечно, можно просто-напросто позвонить мэру, доложить, что Джор не явился на пост, и все же...
Не хотелось бы ему навлечь на констебля беду...
Выйдя на улицу, он увидел, что перед оружейной лавкой собирается большая толпа. Фара заторопился. Кто-то из знакомых возбужденно окликнул его:
— Эй, Фара, Джор убит!
— Убит! — Фара так и замер на месте, сначала даже не поняв, что за грязная мысль пришла ему в голову. Удовлетворение! Пылающее удовлетворение. Теперь-то, подумал он, солдатам придется вмешаться, теперь...
Он чуть не застонал, сообразив, какие ужасные идеи появились у него в голове. Задрожав, он все же сумел вытеснить ощущение стыда вон из ума.
— А тело где?
— Внутри.
— Ты хочешь сказать, эти... эти подонки?.. — Он с трудом вымолвил грубое слово: даже сейчас трудно было представить себе старика с серебряными волосами — какой-то дрянью. Но тут он весь напрягся, вспылив:
— Это что же, те подонки убили его, а затем втащили внутрь?
— Никто не видел убийства, — отозвался кто-то стоявший рядом с Фарой. — Но его нет — и никто его не видел уже часа три. Мэр вызывал владельцев лавки по телестату, они утверждают, что ничего не знают. Так-то, сначала прикончили его, а теперь делают вид, что ни при чем. На сей раз им так легко не отделаться! Мэр ушел, он вызовет солдат из Ферда, они доставят сюда пушки, и тогда...
