Время шло, дети учились, а Король управлял королевством и старел. И вот стал он совсем старый, трудно стало управляться с делами государственными. Захотелось ему отдохнуть от трудов тяжких, пожить на даче, картошку сажать, а не врагов королевства.
"А чего это я, - думает Король, - сам со всем справляюсь? Пора бы мне отдохнуть. Зря я, что ли, детей растил, уму разуму обучал?" И призвал он к себе старшего сына.
Приехал старший сын из-за границы. Король ему и говорит:
- Давай, сынок, принимай королевство. Руководи, а я на дачу. Капусту, огурчики солить, грибки собирать.
Сын, не долго думая, согласился. Да и как с Королём не согласиться? Он хотя и отец, а всё же самый главный в королевстве. Ослушаешься осерчает, может и укоротить на голову.
Как в таких случаях водится, разъехались гонцы во все концы, оповестили всех о коронации старшего сына. Король так торопился на дачу, что на завтра коронацию и назначили. Стали съезжаться гости заморские, да и свои со всего королевства понаехали. Кто из интереса, кто в надежде на подарки к такому празднику. А кто просто погулять да повеселиться задаром.
Так прошла ночь, а наутро принесли в покои старшего сына одежды праздничные, да так и ахнули. Старший сын Короля лежал в постели мёртвый.
Страшный переполох во дворце поднялся! Всю стражу на каторгу отправили. Вместо праздника траур в королевстве.
Старый Король плохо себя почувствовал. Призвал он среднего сына и сказал ему так:
- Не судьба старшему сыну королевством управлять. Тебе по старшинству принимать корону на себя. Нельзя королевству без твёрдой руки. А я совсем ослаб.
Назначили опять коронацию, опять гости отовсюду съехались. Накануне коронации на этот раз возле спальни среднего сына тройной караул выставили. Во всём дворце на ночь ни одного чужого человека не осталось. Все мосты подняли, все рвы водой залили, все королевские подвалы обшарили, все уголки обыскали.
А наутро опять беда. Открыли двери в спальню, а средний сын Короля мёртвый лежит в постели. И ни ранки на нём, ни царапинки.
Остался младший сын королевский. Призвал его старый Король и говорит печально:
- Не хочу я тебе той же участи, что и братьям твоим. Но нет у меня другого выхода. Совсем я ослаб от горя и даже ослеп наполовину. Мне уж не то, что королевством управлять, ложкой с трудом управляюсь. Одну ложку в рот, две за воротник. Быть тебе королём, а чтобы опять беды не случилось, мы караул прямо в спальне у тебя на ночь поставим.
Так и сделали. Уснул младший сын Короля, а стража бодрствует. Но вот часы на башне полночь пробили, и все караульные уснули, как убитые. Только капитан стражи, солдат старый, опытный, как почувствовал, что засыпает, понял, что что-то неладное происходит. Взял он ружьё, поставил его так, что как только начинает засыпать, сразу же лбом в штык тюкает. Ткнётся в штык, сразу сон пропадает. Так и не уснул он один-единственный. Только вид сделал, что уснул, а сам смотрит сквозь опущенные ресницы, что же дальше будет.
И вот чувствует он, вроде как подуло откуда-то ледяным ветерком. Но никто не вошёл, только тихо одеяло шевельнулось, которым младший сын укрыт был. И одеяло это укутало сына Короля, да так плотно, что он ни рукой, ни ногой пошевелить не может. А потом одна из подушек приподнялась и опустилась прямо на лицо королевскому сыну. И давай его душить.
Вскочил капитан стражников, выхватил саблю, бросился подушку и одеяло рубить. Но тут со стены тяжёлый ковёр персидский слетел и на капитана опустился. Прижал его к полу и давай его душить. Почувствовал старый солдат, что не совладать ему, стал звать на помощь зычным голосом. Проснулись солдаты караула, бросились спасать своего командира и сына Короля. Изрубили в клочья и ковёр, и подушку, и одеяло. Капитана стражи спасли, да только сына королевского спасти не удалось.
Уж как Король убивался! Уж как он горевал по сыновьям своим! Но королевство, оно как телега. Чтобы поехала, её везти нужно.
Король же так разболелся, что с постели не встаёт. И призвал он к себе дочерей.
- Доченьки мои любимые, - говорит он им еле слышно. - Сил у меня даже на разговоры нет. Какой-то злой колдун всех моих сыновей, ваших братьев, извёл. Только вы у меня остались. Быть вам вдвоём на царстве-королевстве, по одной, по отдельности, вам не справиться.
Согласились дочери, хотя и боязно им было. Но они всё же не кто-то там, а королевские дочки!
Стали готовиться к коронации, а по столице со двора на двор слухи о Ночном Душителе ползут. Говорят, что он проникает куда захочет и может превращаться во что угодно.
Король успокоил встревоженных слухами дочерей.
- Колдуна, который ваших братьев задушил, стража в мелкие кусочки изрубила. Но всё же, чтобы и вам, и мне спокойней было, мы во дворце всю ночь веселиться будем, танцевать и петь песни. А поспите вы утром немного, стража будет вас бдительно охранять. Днём всё видно, Ночной Душитель, если он и не выдумка, ни за что подойти к вам не сможет. Охрана будет всех насекомых, всех птиц и грызунов ловить, не говоря уже о Душителях.
Так всё и произошло. Всю ночь накануне коронации в королевском дворце танцевали, пели песни, играли в игры. Уже утром усталые королевские дочки пошли немного поспать перед коронацией.
Капитан стражи выставил тройные караулы, сам сел в кресло в покоях принцесс. Только стали они засыпать, как вдруг старшая говорит капитану стражи:
- Доблестный капитан, мне страшно, я слышу, как что-то шуршит. Кто-то крадётся к нам.
- Ах, милая, успокойся, - попросила её младшая принцесса. - Это, наверное, тебе кажется, или мыши под полом бегают.
- Не могут никакие мыши под полом бегать, - посуровел капитан. - Всех мышей стража переловила. И даже всех, пардон, тараканов. Пойду-ка я, посмотрю, что там за стенами творится. Может, кто-то по стене карабкается?
Кликнул он стражников, велел в оба смотреть, а сам пошёл вон из башни. Вышел, осмотрел внимательно всё вокруг. Ничего и никого. Только в глубоком рву, который башню окружает, тихо вода плещется, да листва на королевских тополях чуть слышно шелестит. И на башню никто, никакие злодеи с кинжалами в зубах, не лезут. Только местами мох на стенах, да зелёный плющ.
Вернулся капитан в башню, и ахнул: все, кто был в комнате принцесс, задушенные лежат. И сами принцессы тоже. Заплакал от бессильной злобы испытанный воин. Стал осматривать комнату. Ничего не нашёл, только на подоконнике, возле окна, лежал крохотный зелёный листочек. Взял его капитан, повертел в пальцах, и вдруг зарычал от ярости и выскочил во двор.
Подбежал он к стене башни, выхватил саблю и стал рубить зелёный плющ, который вился по стенам башни до самых окон, листок которого он нашёл на подоконнике.
