— Говорил я тебе, что они храбрецы, эти Волки, — сказал третий, обращаясь к коротышке. — Твой фокус не удался, Мекон.
— Храбрецы… — проворчал Мекон. — Слишком уж гладко все получилось, Словиель, чтобы говорить о храбрости. Можно подумать, что его…
Мекон замолчал и как-то суетливо заглянул в лицо Словиелю.
— Продолжай, Мекон, продолжай, — процедил его собеседник с угрожающими нотками в голосе. — Ты собирался что-то сказать? Вероятно, что его… предупредили?
— Нет, разумеется, Мекон не собирался ничего такого говорить, — вмешался третий, протискиваясь меж двумя собеседниками, готовыми, казалось, испепелить друг друга взглядами.
— Хотелось бы услышать это от Мекона, Трахи, — тихо, но внятно сказал Словиель.
— Я?.. Конечно, я совсем не это хотел сказать. Собственно, я даже не помню, что имел в виду, — промямлил помрачневший Мекон.
— Стало быть, я выиграл? — сказал Словиель. — Один Пункт Жизни в мою пользу?
— Один… — Слова застряли у Мекона в глотке. Лицо побагровело, совсем как у Ро. — Один Пункт в твою пользу.
Словиель рассмеялся.
— Не стоит так переживать, старина, — сказал он. — У тебя есть шансы отыграться. Я готов биться об заклад дальше, на какую угодно тему, лишь бы она показалась мне интересной. И благородной.
Было видно, что Мекона вновь охватывает ярость.
— Ладно, — отрезал он. — Пункт я проиграл. Но мне хотелось бы знать, какого черта Волк не испугался зверя? Ведь это же неестественно!
— Почему бы тебе не спросить его самого? — поинтересовался Словиель.
— Я его и спрашиваю! — рявкнул Мекон. — Отвечай, Волк, почему ты не испугался?
— Принцесса Афуан взяла меня для того, чтобы показать Императору, — спокойно отвечал Джим. — Навряд ли меня можно будет показать, если меня случайно растерзает зверь. Поэтому, кто бы ни отвечал за эту кошку, должен был позаботиться, чтобы я остался невредим.
Словиель, запрокинув голову, расхохотался. Щеки Мекона, приобретшие естественную окраску, вновь налились кровью.
— Вот как? — воскликнул он, трясясь от злобы. — Ты, наверное, думаешь, что до тебя и дотронуться нельзя? Я готов убедить тебя в обратном…
Он замолк, ибо в этот момент в комнате появилась Ро и встала между ним и Джимом.
— Что вы делаете! — закричала она. — Он должен быть со мной. И он здесь не для того, чтобы с ним забавлялись все, кому не лень, ясно? И…
— Заткнись, черномазая! — взревел Мекон. Рука его потянулась к небольшой трубке черного цвета, висевшей на поясе. — Где моя трубка?!
Он стиснул оружие. Ро успела перехватить его руку. Мгновение спустя трубка оказалась выдернута из петли на поясе — Мекон и Ро тянули ее каждый в свою сторону.
— Пусти, ты, черная…
Мекон сжал свободную руку в кулак и занес над головой Ро. Джим шагнул вперед. Высокородный взвыл и, выпустив трубку, схватился за правое предплечье. От ладони до локтя по его руке тянулась тонкая кровавая царапина. Джим с равнодушным видом спрятал кинжал в ножны.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Трахи, Ро, великолепный Словиель — все смотрели на кровь, хлынувшую из раны Мекона. Рухни сию минуту стены комнаты — едва ли Высокородные выглядели бы более ошеломленными.
— Волк… Он… поранил меня… — прошептал Мекон, озадаченно разглядывая порез. Потом медленно возвел глаза на двух своих товарищей. — Вы видели, что он сделал?.. Нет, вы видели, что он сделал?! — Его голос сорвался на визг. — Дайте мне трубку! Вы что, остолбенели?! Подать сюда мою трубку!
Трахи сделал нерешительное движение к Ро, в руках которой находилась трубка Мекона, но Словиель поймал его за локоть.
— Нет, — шепнул он. Глаза его сузились. — Наша невинная забава, кажется, перешла дозволенные границы. Не надо. Если Мекону нужна трубка, пусть возьмет сам.
Трахи отступил. Ро внезапно исчезла.
— Разрази тебя гром, Трахи! — завопил Мекон. — Я это припомню! Сейчас же дай мне трубку. Давай трубку, кому я сказал!
— Нет, Мекон. — Трахи медленно покачал головой и побелевшими губами добавил: — Словиель прав. Ты должен сделать это сам.
— Ах, так? Ну, так я это сделаю, — Мекон скрипнул зубами и растворился в воздухе.
— Должен признать, ты, Волк, действительно храбрец, — обратился к Джиму Словиель. — Позволь маленький совет — если Мекону взбредет в голову предложить тебе трубку — не бери.
Трахи издал губами непонятный звук. Словно собирался что-то сказать, но передумал. Словиель обернулся.
— Ты что-то хотел сказать, Трахи? Может, я не прав?
Трахи отрицательно мотнул головой. Однако во взгляде его, невзначай кинутом на Джима, сверкнула неприязнь. Появился Мекон. В правой, еще кровоточившей руке он держал две черные трубки.
— Выбирай любую, Волк.
— Благодарю, — проговорил Джим, доставая кинжал. — Я обойдусь этим.
Мекон просиял.
— Великолепно. — И зашвырнул одну из трубок в дальний угол комнаты. — Теперь это не имеет для меня значения.
— А для меня — имеет, — послышался голос за спиной Джима
Джим быстро обернулся и отступил в сторону, чтобы видеть одновременно всех присутствующих. Голос принадлежал Ро, явившейся в сопровождении Афуан. Позади них возвышалась третья фигура — мужчина, ростом на дюйм или два выше самого Словиеля.
— Ну?! — резко выкрикнула Афуан, глядя Мекону в лицо. — С каких это пор ты сделался столь знатен и самостоятелен, что можешь позволить себе убивать моих питомцев?
Лицо Мекона, еще хранившее следы недавней ярости, застыло.
Стоявший позади Высокородный растянул губы в улыбку. Улыбка его — высокомерная и ленивая, — напомнила усмешку Словиеля, однако за этой улыбкой угадывалось значительно больше могущества. И, возможно, жестокости.
— Боюсь, Мекон, ты чересчур увлекся, — сказал Высокородный. — Оскорбление Ее Высочества обойдется тебе дороже, чем потеря двух—трех Пунктов Жизни. В колонии вышвыривают и за меньшие проступки.
— Но здесь другая история, Галиан, — заметил Словиель. — Ведь Волк напал первым. Думаю, ты понимаешь — как должен был поступить в данном случае любой Высокородный. Конечно, если он достоин своей крови.
Глаза человека, названного Галианом, встретились с глазами Словиеля. Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами. Наблюдая эту молчаливую дуэль, Джим догадался: перед ним соперники. «Когда-нибудь, — читалось во взглядах, — наши дорожки пересекутся. Когда-нибудь. Потом».
Принцесса Афуан поняла причину внезапной перемены в настроении собравшихся и поторопилась вмешаться.
— Чепуха! — заявила она. — В конце концов, он всего лишь Волк! А ты, Высокородный, стремишься ему уподобиться? — Последняя фраза относилась к Мекону. — Немедленно залечи рану!
