- Есть иная точка зрения, - перебил его Уолтерсон, - что они достаточно сильны, как и дает нам понять Бойделл. А держатся на расстоянии потому, что вполне осознают выгоду драться на своей территории, диктуя нам свои собственные условия. Если они отказываются прийти сюда, то нам нужно идти к ним, или смириться с теперешним положением вещей. Если так, то сейчас они готовятся к нашему визиту, после чего, - он выразительно провел указательным пальцем, по горлу, ж-ж-и-к!
- Чушь! - вспыхнул Пэскью.
- Скоро мы узнаем, сильные мы или слабые, - произнес Лейф. - Я приказал Уильямсу приготовить вертолет. Неспешиты не могут не заметить эту жужжащую машину. И нам удастся много узнать о них, если его не собьют.
- А если собьют? - спросил Пэскью.
- На этот вопрос ответ будет тогда, когда он возникнет, - заверил его Лейф. - Ведь вам, равно как и мне, хорошо известен принцип, что враждебность нельзя распознать до тех пор, пока она сама себя не проявит.
Он подошел к иллюминатору и стал пристально всматриваться в поросшие лесом холмы. Потом, как будто что-то увидев, поднес к глазам бинокль.
- Святое провидение! - воскликнул он. Пэскью бросился к нему.
- Что случилось?
- Наконец хоть что-то происходит. По крайней мере, это поезд, Лейф передал ему бинокль. - Посмотрите сами.
Десяток человек экипажа старательно спиливали с рельсов металлический порошок для проведения анализов в лаборатории. Как только до них донеслись незнакомые звуки, они бросили свое занятие и, прикрыв от солнца глаза руками, застыли, открыв рты и глазея в направлении востока, как парализованные.
На расстоянии нескольких километров, огибая холм, со скоростью не больше и не меньше, как два с половиной километра в час, тащился обтекаемой формы экспресс. Около десяти минут люди недоверчиво наблюдали за этим чудом, которое покрыло за это время целых полкилометра.
Сирена "Громовержца" предупреждающе завыла, и собиратели образцов, очнувшись, стали взбираться на расположенный под углом в сорок градусов утес, не очень при этом напрягаясь, но со скоростью большей, чем надвигавшаяся на них по равнине опасность. У последнего из них хватило ума прихватить с собой немного порошка, который позже был классифицирован Шэлломом как титановый сплав.
Впечатляющий, чудовищный "Громовержец" ждал первого официального контакта. Из каждого иллюминатора на дорогу и поезд смотрели как минимум три напряженных лица. Все считали само собой разумеющимся, что, подъезжая, машина остановится у подножия утеса и из нее для ведения переговоров появятся странные на вид существа. Никому в тот момент не приходило в голову, что она может проехать мимо.
Но она все-таки проехала мимо.
Поезд состоял из четырех пассажирских вагонов без локомотива. Крохотные, ниже человеческого роста, вагончики катились, перевозя около двух десятков созданий с малиновыми лицами и совиными глазами; некоторые из них отрешенно глядели в пол, другие на соседей, по сторонам, куда угодно, но только не на величественного пришельца на вершине утеса.
С момента, когда поезд заметили, прошел ровно один час двадцать четыре минуты. Это было то рекордное время, за которое он преодолел расстояние от холма до утеса.
Командор Лейф опустил бинокль и тоном, выражавшим полное разочарование, обратился к Пэскью:
- Вы точно запомнили, как они выглядят?
- Да. Краснолицые, с похожими на клюв носами и немигающими глазами. Один положил руку на окно, и я заметил, что на ней пять пальцев, как у нас, но более тонких.
- Намного медленнее, чем пешеход, - задумчиво выговорил Лейф. - Вот как это называется. Я даже с натертыми обувью ногами передвигаюсь быстрее.
Он вновь растерянно посмотрел в иллюминатор. Поезд преодолел еще около тридцати метров.
- Хотел бы я знать, не основана ли их сила, которую приписывает им Бойделл, на какой-нибудь скрытой форме хитрости?
- А как считаете вы?
- Если они не могут справиться с нами, пока мы держим корабль в полной боевой готовности, то они должны попытаться усыпить нашу бдительность.
- Ну и что, мы ведь не клюнули? - парировал Пэскью. - Если бы кто-нибудь и надумал напасть на нас, то и прицелиться не успели бы. Я не понимаю, как они могут усыпить нашу бдительность, только ползая вокруг нас?
- Их тактика должна соответствовать их собственной логике, а не нашей, - пояснил Лейф. - Возможно, в этом мире такое ползание вокруг означает начало атаки. Так ведет себя стая диких собак - отставшее животное разрывают на части.
Он на какое-то время задумался, затем заговорил снова:
- То, что случилось, кажется мне подозрительным. Я не люблю показного безразличия, такого, как у них. Проезжая мимо нас, они все уставились в одну точку. Это неестественно.
- Вот именно! - закричал готовый спорить и убеждать Пэскью.
Лейф небрежно махнул рукой:
- Это грубая ошибка, присущая детям: мерить все на свой лад. То есть, я хотел сказать, что ненормально иметь глаза и не пользоваться ими.
- На Земле, - внес свою лепту в разговор Уолтерсон, - некоторые люди имеют руки, ноги, глаза и даже мозги, но не используют их из-за того, что имеют несчастье быть неизлечимо больными. - Воодушевленный установившейся тишиной, он повел дальше: - А что, если эта ветка соединяет город с санаторием или больницей? Возможно, она служит только для перевозки больных.
- Скоро мы это узнаем, - Лейф включил переговорное устройство. Уильямс, вертолет готов?
- Он уже собран, сейчас его заправляют горючим, командор. Через десять минут он сможет взлететь.
- Кто дежурный пилот?
- Огилви.
- Пусть полетит за поездом и сообщит, что находится на другом конце этой ветки. Это нужно сделать до облета города, - и, повернувшись к остальным, добавил: - Шэллом должен дать общую картину окрестностей, но она не будет такой подробной, как та информация, которую мы получим от Огилви.
Пэскью, снова глядя в иллюминатор, спросил:
- Сколько это - медленнее, чем медленно?
- То есть?
- Когда нечто постоянно движется таким черепашьим шагом, что и до следующего года не доберется до цели, можно ли говорить еще и о каких-то тормозах? - И, поясняя свою мысль, продолжил: - Может, это только плод моего воображения, но я представил себе, что поезд резко сбросил скорость до нескольких метров в час. Я думаю, никто из пассажиров не пострадает, если в результате этого его швырнет из одного конца поезда в другой.
Лейф посмотрел в сторону поезда, который находился сейчас приблизительно в полукилометре от них. Но из-за слишком малой скорости и из-за того, что он двигался под углом к наблюдателю, невозможно было определить, прав Пэскью или нет. Лейф следил за поездом еще целых пятнадцать минут, прежде чем убедился, что тот замедляет ход.
