Он лег на постель не раздеваясь и теперь смотрел в высокое окно. Несмотря на ночь и полное отсутствие света на улице, было заметно, что по небу движутся облака. Яркая звезда нанизывала на себя их полупрозрачные обрывки.
Для начала нужно успокоить свою совесть, думал он. Но зачем совесть человеку, если у природы никакой совести нет, как нет совести и у так просто убивающей судьбы? Это – как поединок двух вооруженных людей, один из которых стесняется пользоваться своим оружием. Потому мы и гибнем, из-за своей совести. Вот потому все вершины принадлежат людям без совести. Надо воевать на равных. Что сделать для начала? Конечно, самое приятное. Или самое выгодное? Нет, приятное. Самое приятное – это его жена. Конечно, есть женщины получше, но эта необычна. Необычность привлекает. Когда? Чем раньше, тем лучше. Например, завтра. Она, без сомнения, несчастлива со своим старым мужем. Тем более, с полоумным. Нет такой женщины, которая бы не растаяла от слов. Некоторые клюют на внешность, некоторые – на деньги и успех, но на слова – все. Поэтому о деталях беспокоиться не следует. Лучше всего импровизировать, приспосабливая каждое свое слово к ее ответам или к ее молчанию.
Он встал и разделся, не включая свет. Теперь он был спокоен, потому что знал, что будет делать.
Следующим утром он сказал несколько любезных слов Мартине. Служанка насторожилась и внимательно посмотрела на него, ожидая продолжения. Похоже, ее устроило бы любое продолжение.
– Бедняжка Эльза, – сказал Юлиан Мюри, – жить так долго одной, без мужа, и наконец дождаться! Я надеюсь, у нее хотя бы были любовники?
– Вы зря надеетесь, она честная женщина, – ответила Мартина.
Как любой женщине, ей было приятно обсудить эту тему, а особой щепетильностью она не страдала.
– А вы тоже честная женщина? – спросил Юлиан Мюри.
– Конечно, – сказала служанка, – как можно?
– А я вот нечестный мужчина, – сказал Юлиан Мюри, – как только вижу красивую женщину, так вдруг сразу вся моя честность и пропадает. Не знаю, что с собой поделать. Может быть вы предложите средство?
– Ну, – сказала служанка, слегка задумавшись, – например, пореже видеть красивых женщин.
– А если одна из них уже стоит передо мной, что делать тогда?
– А это зависит от женщины. Для начала нужно ей понравиться.
– Правильно, а что нужно для этого сделать?
– Пригласить ее куда-нибудь, – сказала Мартина.
– А куда, например?
– Например, поужинать.
– Замечательная идея. Я бы сам никогда не догадался. А когда?
– Хотя бы завтра вечером, после работы.
– Прекрасно, значит, завтра вечером, после работы. Нет, лучше сегодня.
– Так вы что, меня приглашаете?
– Ну конечно, – сказал Юлиан Мюри, – Я следую вашим советам. Ведь это советы честной женщины, их нельзя отвергать.
Весь остаток дня он ухаживал за хозяйкой дома. Иногда он ловил на себе взгляды Мартины и радовался, что все идет прекрасно. Яков не замечал этой милой тонкой игры. Похоже, что он был просто чурбаном.
Вечером, около шести, он и Эльза остались одни в темнеющей комнате. Это получилось само собой. Такие вещи всегда случаются сами собой. Эльза снова сидела на своем любимом месте и снова скребла ногтями лак, не замечая этого.
– А знаете, – сказал Юлиан Мюри, – сегодня утром Мартина пригласила меня поужинать с ней. Точнее, она сделала так, что я ее пригласил.
В ее лице будто что-то растаяло. Туманное, чуть мечтательное выражение сразу приобрело определенность.
– Поздравляю, – сказала она, – вы пользуетесь успехом у женщин.
– Но, – сказал Юлиан Мюри, – я передумал. Я не буду с ней ужинать.
– Почему же, она вам не нравится?
– Нравится, но не больше, чем первая попавшаяся женщина, первая, встреченная на улице. Ведь первая попавшаяся тоже немного нравится, если она молода и одинока, особенно если одинока? Вы знаете, о чем я говорю?
– Знаю, всем мужчина нужно одно и тоже.
Боже мой, подумал он, все женщины говорят одно и тоже. Наверное, от каждой я слышал эти слова. И каждая хотела, чтобы я опроверг это универсальное женское оправдание. Не столько опроверг, сколько дополнил.
– Раз вы так думаете, вам не везло с настоящими мужчинами. Вы знали только одну породу мужчин – ненастоящих.
– Неужели есть другие?
Все шло так правильно и предсказуемо, что на минуту ему стало невыносимо скучно. Будто в сотый раз смотришь один и тот же фильм. Он подавил в себе это несвоевременное чувство и некоторое время сидел молча.
Ему показалось, что она готова заплакать. Кажется, в ее глазах заблестели слезы. Но он не был уверен из-за полумрака, вползающего в окно.
– Неужели есть другие? – спросила она.
– Конечно, ведь в отношениях мужчины и женщины есть многое другое, кроме секса.
– И что же именно?
– Вся жизнь. Первый внимательный взгляд, первое доверие, первый наклон головы – чтобы было лучше слышно и чтобы не услышали другие, первое касание руки или локтя, полуслучайное, первая трещина в стене – стене, которая разделяет любых людей на земле. Это ничуть не хуже, чем секс. Не лучше и не хуже. Все, что происходит впервые, происходит в единственный раз. Остальное не идет ни в какое сравнение с этим. Вам приходилось встречать людей, которые едят только для того, чтобы не чувствовать голода, и пьют только для того, чтобы напиться пьяными, не чувствуя бездны оттенков, которые хранит в себе вкус вина?
– Да.
– Как по-вашему, они счастливы?
– Нет.
– Они находят только один процент счастья, теряя остальные девяноста девять. Один процент счастья называется развлечением.
Он протянул ей руку сквозь пустоту. Ее рука потянулась навстречу. Это напоминало знаменитую фреску <<Сотворение мира>> или <<Сотворение Адама>> – он позабыл название, но помнил картину. Чтобы забыть о сходстве с фреской, он встал. Теперь это выглядело не так патетично. Еще несколько секунд, и все произойдет.
– А как же та женщина? В поезде?.. Перед взрывом?.. – вдруг спросила Эльза.
Он поразился глубине моральной пропасти, разделяющей их. Он привык быстро забывать женщин.
– Почему? – спросил он намеренно невпопад.
– Но я ведь не могу в этом доме… – сказала Эльза.
– Почему?
– Но ведь муж. И дверь не запирается изнутри.
– Но так намного интересней, это придает остроту чувствам.
– Тебе не хватает остроты?
– Мне всю жизнь не хватает чего-то, я не знаю чего. Может быть, я пойму это сегодня?
Вот еще одна универсальная фраза, подумал он. Каждая женщина, если она женщина, а не просто человеческая самка, стремится стать для кого-то единственной. И как просто дать ей эту возможность…
