Стеллия вытерла слезы тыльной стороной руки и слабо улыбнулась.
— Ты права. Расскажи мне о папе. Как вы познакомились?
Полина, продолжая мягко водить ладонью по черным, как смоль, волосам дочери и невидящим взглядом глядя куда-то вперед, тихо заговорила:
— Я была столь же молода, как и ты сейчас. Был праздник летнего солнцестоя-ния, уже вечерняя часть. Как ты знаешь, она проходит в саду Императора. Помню, я была в длинном обволакивающем наряде темно-фиолетового цвета. Корен стоял у Главного Фонтана и смотрел, как струится вода. Такой молодой, статный, в черном плаще. Он казался каким-то недосягаемым, но в то же время одиноким. Мне часто говорили, что с ним невозможно познакомиться, что он все время молчит и лишь искоса посматривает на вас. Я решила проверить это. Я приблизилась к нему и мол-ча встала рядом. Некоторое время он действительно не обращал на меня внимания или просто не замечал, не знаю, потом обернулся. Вскользь посмотрел на меня, мне стало как-то не по себе, и вдруг заговорил. Я была поражена, о нем я слышала от подруг. Они говорили, что он не реагирует, если пытаешься поговорить с ним. Не то что молчит, но… Трудно объяснить. Впрочем, ты знаешь, ведь ты его дочь. Он ска-зал: "Смотрите! Как затейливо струится вода, а все из-за формы самого фонтана. Это как бы ее система отсчета, а если фонтан будет другой формы — она заструится иначе. А на самом деле вода другая. Она не изворачивается и не извивается, она медленно плывет куда-то. Так же происходит и с нами". Это примерно то, что он мне сказал. Я была изумлена и очарована одновременно. С этих его слов все и нача-лось. Конечно, с ним не так уж легко было иметь отношения, он никогда не прояв-лял бурно своих чувств. Меня часто спрашивали, как я с ним общаюсь, если он все время молчит. Но со мной он не молчал. Нам было хорошо вместе, да и сейчас я больше остальных понимаю его.
Стеллия, молча слушавшая мать, неожиданно выпрямилась и тряхнула голо-вой, словно желая прийти в себя. Черные удлиненной формы глаза слегка сощури-лись, девушка задумчиво забарабанила пальцами по толстому мату, на котором си-дела.
— Спасибо, что поговорила со мной, мама, — наконец немного глухо произнесла она. — Теперь я придумала, что буду делать.
Полина, хорошо зная свою дочь, посмотрела на нее с недоумением и некото-рой опаской. Стеллия горько рассмеялась.
— Не бойся, мама, я не собираюсь умолять Кола остаться либо же угрожать ему… Я просто приду с ним попрощаться. Не хочу, чтобы он уезжал, унося в памяти плохие воспоминания обо мне.
…Кол сидел, опустив голову на руки и не двигаясь уже в течение долгого вре-мени. Его будто застывшая фигура напоминала скульптуру, и такое сравнение не случайно — в Атлантиде ваяние достигло большого расцвета.
— Ну, что с тобой, сын? — присев около юноши на корточки, печально спросила его Аниде, тоненькая, очень молодо выглядящая женщина в золотистом плаще с ку-лоном поверх него. Кол поднял голову и затуманенным взглядом посмотрел на мать. Различив ее фигурку в окружающей полутьме, он глухо пробормотал, пытаясь ка-заться спокойным (не хватало, чтобы мать начала мучиться из-за него!):
— Ничего страшного… Все в порядке.
— Наверняка это из-за той Стеллии, я видела, как ты на нее смотрел вчера. Да и она на тебя.
— Стеллия? — раздался откуда-то сзади низкий мужской голос. Аниде оберну-лась и, увидев своего мужа, быстро, грациозно поднялась. Приблизившись к нему, она положила руки на его плечи и с грустью ответила:
— Увы, да, Кэрн. Бедный мальчик! Отца Стеллии я уважаю, он удивительный человек, да и мать создание незаурядное, такая добрая… Но сама Стеллия… Я не люблю критиковать, но, по-моему, она не та, с которой сын будет счастлив.
— Ты ее путаешь с Китти, Стеллия прекрасный человек, — немного обидевшись за любимую, возразил юноша и устало откинулся на подушки. Помолчав немного, он добавил: — Впрочем, и Китти неплохое создание, только чуть высокомерное.
Воцарившееся молчание нарушил немного робкий голос Кэрна:
— Стеллия и Китти не кажутся мне такими уж заносчивыми. Просто они… бла-городные, аристократичные… А вот отца Стеллии я, честно говоря, побаиваюсь, — и он поспешил изменить тему разговора; — А в чем проблема, сынок? Стеллия тебя не любит?
— Не знаю… Надеюсь, любит… — тихим безжизненным голосом ответил тот, почти через силу. Зачем эти разговоры? Они только ранят, напоминая о том, что хо-чется забыть…
— Тогда — в чем дело? — продолжал расспрашивать Кэрн. Аниде укоризненно взглянула на супруга и вполголоса произнесла:
— Не надо, ему больно говорить об этом.
Кэрн смущенно покраснел. Опять что-то не то сказал! И почему он не умеет интуитивно ощутить, на какие темы можно говорить, а какие лучше упустить? Он-то думал, что Колу наоборот хочется поговорить о том, что его тревожит.
— Просто мне надо уехать, — раздался усталый голос Кола. — Вы не забыли? К брату. Он прислал мне весть от себя. Я получил ее, когда думал, что Стеллия не лю-бит меня, — прикрыв глаза, юноша вспомнил бушующее море и мысль, что, раз Стеллия не вернулась, хотя обещала, он ей не интересен. Только сейчас он понял, что она ничего ему не обещала. — Поэтому и согласился. От обиды. А отказаться те-перь не могу, брат мне всегда помогал, а теперь у него крупные неприятности. Да я и не навсегда я еду, — желая закончить на веселой ноте и через силу улыбнувшись, добавил он.
…Стеллия вновь стояла на берегу, с печалью глядя на беспокойную морскую поверхность. Темные волосы девушки были распущены по плечам, на стройной фи-гуре выделялся алый плащ, удерживающийся на тяжелых золотых подплечниках. То, что она надела его, было прямым признанием в любви — они так и назывались: "плащи влюбленных".
Взгляд Стеллии был устремлен на огромный корабль, вернее — на одинокую фигуру на нем. Но вот фигура приблизилась к винтовой лестнице и начала спускать-ся. Вскоре перед девушкой стоял Кол. Его волосы развевались на ветру, на крепком теле были лишь свободные брюки и… Дыхание девушки перехватило, она с недове-рием посмотрела на алый плащ на его плечах. Юноша спустился и быстрым шагом направился к Стеллии, остановившись напротив нее. Его взгляд был хмурым и на-стороженным.
— Но зачем же тогда ты уезжаешь? — против воли вырвалось у нее. Кол чуть вздрогнул, словно ее голос больно ударил его. Некоторое время он молча разгляды-вал ее, потом как можно спокойнее ответил:
— Так получилось. Но я еще вернусь, и постараюсь поскорее, — он сам не очень-то верил в то, что говорил. Если бы она могла поехать с ним! Но разве она согласит-ся? Они не женаты, да и поздно сейчас уже говорить об этом, наверное. Кол вздох-нул и придал своему лицу равнодушное выражение.
