Триста охранников, поселившиеся во временном лагере на другой стороне разлома, должны были составить ядро граждан новой колонии. Им оставалось лишь надзирать за рабочими командами строителей из числа заключенных, доставляемых с Плато на патрульных катерах. Они могли не бояться, что узники взбунтуются: государственных преступников ссылали на Тюрягу семьями. Семьи были надежнейшим гарантом послушания даже самого закоренелого бунтовщика. Избавляясь от своих противников, власти полагали такое решение не только радикальным, но и гуманным. Впрочем, бунтари на Плато все же были. Небольшая группа заключенных, с самого начала планировавших когда-нибудь совершить побег, обособилась, выстроив собственную деревню в самом удаленном от Пропасти уголке Плато возле Большой Каменной Стены, почти не общаясь с прочими узниками.
Особенно после предпринятой ими попытки захвата патрульного катера. Эти сумасшедшие напали на катер, прилетевший для плановой смены личного состава сторожевого поста охраны на Плато. Они сумели подобраться вплотную и убить двоих, но были отброшены и большей частью уничтожены. Вождем безумцев, спланировавшим и возглавлявшим нападение, был Зейгер Кам. В числе немногих нападавших он сумел остаться в живых. Охранники сурово покарали остальных узников за эту попытку. Они не собирались искать истинных виновников нападения, гоняясь за ними по каменным щелям прибрежной гряды. Охранники просто сожгли ближайшую к Пропасти Северную деревню вместе со всеми ее жителями за исключением двух стариков, которых отправили к остальным с предупреждением, что в подобных случаях заключенных ждет такое же наказание. С тех пор Зейгер не пытался повторить попытку. Совет Принимающих Решения запретил ему и его последователям появляться в центральном поселке и на фермах. Мало кто видел Зейгера с тех пор, многие вообще были уверены, что он давно умер…
Каторжники научились здесь жить, хотя наука далась непросто: в первые годы погибла почти треть заключенных. Одни стали жертвой хищников, другие умирали от болезней, а третьи просто от тоски. Тюремные транспорты регулярно привозили на Плато новые партии бунтовщиков, пополняя убыль. Этим приходилось хотя бы немного легче. Выжившие пионеры принимали их, помогая адаптироваться.
Когда связь с Даргоном прервалась внезапно и окончательно, до полного истощения запасов жидкого топлива в городке охраны понадобилось около двух лет. Никто из администрации не собирался информировать заключенных о происходящем, однако и так было ясно: что-то идет явно не так. Контрольные полеты патрульных катеров над Плато случались все реже, а в один прекрасный день прибывшая грузовая платформа полностью эвакуировала с Плато немногочисленный персонал последнего действующего здесь постоянного поста. С этого дня администрация Тюряги практически устранилась от контроля за происходящим на Плато, поскольку просто утратила такую возможность. Таким образом уже одиннадцать лет на планете существовали две самостоятельные колонии, разделенные непреодолимым пространством Пропасти. Эти обстоятельства мало что изменили в жизни заключенных, среди которых было немало специалистов самой разной квалификации. Они уже научились самостоятельно добывать пищу охотой и фермерством, строить дома и шить одежду. Конечно, у них не было металла, энергии, лекарств и многих других атрибутов цивилизации, но по крайней мере узники были относительно сыты и защищены от ненастья.
Охранникам пришлось много тяжелее, потому что их снабжение топливом, пищей, оборудованием полностью обеспечивалось регулярными транспортами с Даргона. Теперь же главным стало выживание в условиях чужой планеты. У них было оружие, кое-какие машины и оборудование, энергия ядерного котла для освещения и обогрева жилищ, но не хватало еды. Бетонная территория поселка, окруженная электрическими заграждениями, превратилась для них и их семей из удобного и безопасного дома точно в такую же тюрьму, остальная планета оставалась чужой и враждебной. Кормить их должны были заключенные. Примерно раз в полгода охранники переходили Пропасть, совершая пеший рейд на Плато для сбора дани. Если удавалось, захватывали в качестве рабов молодых и здоровых поселенцев. Правда, такое удавалось все реже. Червяки - как их называли охранники - научились хорошо прятаться. Охранники были сильнее, намного лучше вооружены, но с течением времени все больше зависели от тех, кто жил на Плато. Понимая это, они не грабили фермы и деревни дочиста, довольствуясь частью собранных припасов.
Так происходило все годы изоляции до сегодняшнего дня. Теперь же случилось то, что сломало привычную неизбежность повиновения и безысходности. Вектор дальнейшей судьбы каторжан резко поменял направление. Если вчера они имели право на выживание, то сегодня могли только выбирать между двумя вариантами смерти.
Средний возраст собравшихся в Общем Доме перевалил далеко за шестьдесят. Патриарху колонии - Кори Янгу - исполнилось семьдесят шесть, он жил на Плато уже более тридцати лет. Избранному на этот сезон Координатором Димову недавно стукнуло шестьдесят два. Самым молодым здесь был Лео, его посадили у самой двери, специально подчеркивая статус приглашенного.
– Огромный корабль с Даргона, который послали за Пером Йенсеном, - говорил Димов. - Или за всеми нами? Дома что-то случилось, там произошли какие-то перемены. Но неужели те, кто послал корабль, не знают: единственная посадочная площадка на планете находится на той стороне Пропасти?
– Я удивлен, что кто-то вообще о нас вспомнил, - мрачно усмехнулся Кори Янг. - Людская память коротка. И если за эти одиннадцать лет на Даргоне действительно что-то происходило, всем им было не до нас.
– Но корабль все же прилетел, и двери его челнока может открыть только генетический код Пера Йенсена или его потомков, - сказал Димов.
– Для этого охранникам нужен Оле, - сказал Мороган. - Думаю, они не остановятся ни перед чем, чтобы его получить.
– В их руках его отец Ларе, - напомнил Кори Янг. - Уже четыре года.
– Мы не знаем, что произошло с Ларсом, - покачал головой Димов. - Мы вообще не знаем, что они делают с пленниками. Я очень надеюсь, что он жив и охранникам просто неизвестно его имя…
– Чтобы завладеть кораблем и убраться отсюда, они действительно пойдут на все, - сказал хранитель пищи Гьон. Он сидел на массивной деревянной табуретке возле окна, слегка раскачиваясь и потирая культю левой руки, которую потерял несколько лет назад в схватке с многоножкой.
– Мы можем попытаться вступить с ними в переговоры, - предположил Мороган. - Это же межзвездник, на нем хватит места для всех.
