«Спасибо большое.» Я пошел к выходу.
Она даже не упомянула про деньги!
Вся очередь смотрела на меня. Все как один. Как будто хотели что-то сказать и не могли.
А может быть, и не хотели…
Ведь они хотели того же, чего хотел я.
И это знал каждый человек на Земле.
А если и не знал, то подсознательно чувствовал.
Больше мне не нужны были деньги. Отныне каждый раз, когда я шел в магазин, я просто БРАЛ то, что мне было нужно. Иногда спрашивая, иногда нет.
Продавцам было все равно.
Скоро я рассказал об этом родителям. Они не придали моим словам особого значения. Как будто так и должно было быть.
А разве не так?
Скоро я понял еще одну вещь.
Все люди на Земле так или иначе работают. Или по крайней мере делают вид, что работают.
Кто-то сказал, что труд создал человека. Не помню, кто это был, если можно не помнить то, чего никогда не знал.
Это — ЕРУНДА! Я уже говорил, что человека создало чувство собственного превосходства.
Первобытному человеку, обезьяне, нужно было доказать свое превосходство над остальным зверьем. Нужно было противостоять хищникам. Занимать все большую территорию. Переносить условия холода и жары.
Надо было выжить, размножиться и в этом превзойти всех остальных. Вот обезьяна и взяла в руки камень и палку…
Раньше жизнь была проще. Хочешь что-то взять — пошел и взял.
Сейчас, если человек хочет что-то взять, он должен что-то отдать взамен. Обычно он отдает бумажки, называемые деньгами.
Хочешь получить деньги? Самый простой и безопасный способ — РАБО— ТАЙ!
Зачем люди идут работать? Они получают от этого удовольствие? Нет! Из-за осознания, что кто-то должен строить всю их цивилизацию? Тоже нет! Тогда зачем же?
Будешь работать — получишь деньги — будешь жить. Не будешь работать — не получишь денег — умрешь… Железная логика?
Тем более, иногда достаточно сделать вид, что работаешь.
Но мне не нужны были деньги. Я мог просто пойти и взять, что мне нужно. Как в древние первобытные времена.
Следовательно — зачем мне работать?
И зачем работать моим родителям?
Я пытался им это объяснить. Именно ОБЪЯСНИТЬ и доказать, что это больше не нужно. Что я могу дать им все, чего они захотят. Что, следовательно, незачем напрягаться.
«Да, наверное, ты прав. Может быть, действительно нет смысла ходить на работу.»
И все же каждый день рано утром они вставали и шли туда, куда обычно.
Людям трудно менять свои привычки. Тем более — ВСЕ жили так. Почему они должны жить не так, как другие? Зачем выделяться, делать вид, будто они особенные?
Я мог заставить их. Мог просто сказать: сегодня вы никуда не пойдете. Не только сегодня, но и завтра, послезавтра и так далее вы не будете ходить на работу. Мог поступить так. Но…
Все-таки они были моими родителями.
Мне стало трудно жить с ними под одной крышей. Я не мог смотреть им в глаза. Хотя там и не было ничего страшного, в этих глазах. Они были такими же, как у других людей.
Вот поэтому и не мог.
Как будто я ждал, что рано или поздно от них последует укор. Что мать или отец скажет: разве можно жить так, как ты живешь? Разве так живут все нормальные люди?
Стоило им так сказать, и мне стало бы легче. Не важно, что я мог ответить. Если бы только сказали…
Я знал, что это никогда не произойдет. Знал — и все-таки ждал. Каждый раз, когда смотрел им в глаза.
Все-таки это были самые близкие мне люди.
Я должен был уйти.
Уйти, чтобы не давить на них. Чтобы дать им возможность жить своей жизнью. Жить, как они жили до меня, как живут все нормальные люди.
Нет, дело не в этом!
Я — человек с неограниченными возможностями. Передо мной — огромные перспективы.
Стоит ли тратить время на пребывание в захолустном городишке? Все дороги открыты мне. Моя задача — всего лишь сделать выбор.
Я ушел, никого не предупреждая. Никому не говоря, куда я иду.
Потому что еще сам не знал, куда.
Я никому не говорил, что ухожу НАВСЕГДА.
Это было несложно.
Я просто вышел на шоссе и остановил первую понравившуюся мне машину. Мне было все равно, какие планы у ее водителя. Он никогда не поставил бы их выше моих.
«Довезите меня в столицу, пожалуйста.»
«Но я вообще-то еду не в ту сторону…»
«Извините, но МНЕ нужно в столицу.»
«Да, конечно. Садитесь, пожалуйста.»
Я уже знал, что никогда сюда не вернусь. Пускай этот город и называется моей родиной. Любовь к родине — не более чем привычка. Я же сломал все привычки, какие бывают у обычного среднего человека.
Я не такой, как все. Я — абсолютно другой. Зачем же мне приспосабливаться под всех? Почему бы не приспособить всех — под себя?
* * *
Тогда у меня не было постоянного места жительства.
Я мог жить там, где хотел. Это делалось элементарно.
Обычно все происходило под вечер. Я выбирал ближайший дом, который мне больше нравился по внешнему виду. Потом выбирал квартиру — чаще всего по номеру. У каждого человека есть цифры и числа, которые ему больше нравятся…
Тин-тин-тин… Звонок в дверь…
«Кто там?»
Я называл свое имя.
Не знаю, было ли это связано с моим именем. Скорее, с моим голосом. СПОСОБНОСТЬ обычно проявлялась тогда, когда я что-то говорил.
Затем дверь неизменно открывалась. На пороге появлялась хозяйка (или хозяин).
Иногда этот человек не нравился мне своим внешним видом. Тогда я вежливо прощался и уходил. Дверь просто закрывалась — без слов.
Но чаще я проходил вовнутрь.
«У вас не найдется чего-нибудь поесть? А то я проголодался.»
Я никогда по-настоящему не чувствовал себя голодным. Просто всякий человек должен есть хотя бы три раза в день.
«Вообще-то мы уже поужинали. Но сейчас я что-нибудь придумаю.»
После ужина я обычно болтал с хозяевами на совершенно посторонние темы.
Вместо того, чтобы заниматься своими делами, эти люди тратили время на разговоры со мной. Разговоры о вещах, которые никогда раньше их не интересовали.
И все это — только потому, что Я ТАК ХОТЕЛ.
Ночью я делал то же, что и все нормальные люди. Я спал.
Иногда — один. Иногда — с хозяйкой или ее дочкой.
Второе чаще случалось в первое время. Потом я стал более разборчивым. Не хотелось подхватить какую-нибудь заразу. Да и вообще — ко всему привыкаешь.
В конце концов, мне просто хотелось побыть одному.
Меня никогда не интересовало, что подумают обо мне хозяева квартиры. Не тогда, когда я с ними тратил время. Тогда они ничего особенного не думали.
Что они думали уже ПОТОМ, когда я уходил? Проклинали меня по ночам? Просто вспоминали, как странный случай? Или это казалось в порядке вещей? Потому что это был я?
