Глаза парнишки, не мигая, смотрели в сторону озера, вся его щуплая фигура подобралась, как у бегуна на старте, а руки судорожно вцепились в лямки рюкзака.
Через секунду Павел и сам услышал тяжелые шлепающие шаги прямо от воды, от того самого места, где он вытащил на песок байдарку.
- А я к огоньку, к огоньку, - послышался сзади сиплый голос, и, перекатившись на другой бок, Павел встретился взглядом с новым незнакомцем.
На этот раз им оказался мужчина неопределенного возраста с каким-то серым стертым лицом. Длинные пепельные волосы из-под шляпы спадали на впалые щеки, казались мокрыми и липли к коже; время от времени мужчина отбрасывал их небрежным жестом в сторону. Просторный, свободного покроя черный плащ-балахон доходил до земли, скрывая ноги.
Мужчина подошел совсем близко и, не спрашивая разрешения, присел у костра.
Он хмуро осмотрел Павла, перевел взгляд на парнишку и, видимо, остался доволен, так как одобрительно хмыкнул.
Небо на востоке начало светлеть; призрачный сумрак без теней сменил чернильную темноту ночи и казался плотным, как вода.
Мужчина опять посмотрел на Павла.
- Это твоя лодка? - коротко спросил он.
- Моя, - Павлу стало не по себе.
Откуда мог взяться незнакомец, если не было слышно ни плеска весел со стороны озера, ни шума мотора.
- А вы кто, рыбак?
- Рыбак? - задумчиво повторил мужчина сиплым голосом и надолго замолчал. Над костром повисла тягостная пауза. - Можно сказать и так.
- А мы - туристы, - храбро продолжил Павел, хотя и сам толком не понимал зачем ему, собственно, следует объясняться с незнакомым человеком.
- Туристы? - тем же безразличным тоном повторил мужчина. - Почему?
Этот простой, но глупый вопрос поставил Павла в тупик.
- Как, почему? Красивое озеро, отдыхаем мы тут.
- Отдыхаете? Хорошо, - согласился странный рыбак и протянул руки к огню. - Тепло.
- Картошки хотите? - осмелел парнишка и потыкал прутиком кучку золы. - Наверное, испеклась.
Мужчина не ответил. Низко надвинутая на лоб шляпа не давала разглядеть глаза. Он вновь откинул мокрую прядь со щеки.
Павел выбрал подходящую ветку и выкатил из костра пару черных испекшихся картофелин.
Рыбак наклонился, взял одну из них и тут же выронил.
- Горячая, - удивился он.
- Конечно, горячая. Угощайтесь, - Павел не знал, как угодить гостю. Отчего-то ему казалось, что, если тот отведает картошки, напряжение ослабнет и, может быть, кое-что прояснится.
Подавая пример, он взял картошку себе, разломил и, сдувая белый парок, поискал взглядом соль.
Мужчина, сумрачно наблюдавший за ним, тоже разломил свою картофелину.
- Вкусно, - сказал он наконец и вытер руки о плащ.
- Вы берите еще, - Павел пошвырял веткой в угольках. - Жалко рыбы нет, уху бы сварили. Здесь ведь рыбалка замечательная, правда?
- Рыба есть, - почему-то звонким, а не прежним бесцветным голосом отозвался мужчина. - Вот!
Он сунул руку в карман необъятного черного балахона и, пошарив там, извлек на свет громадного черного окуня. В окуне было килограмма полтора.
Горбатый, почти треугольный, он топорщил колючие красные плавники и судорожно разевал рот.
Рыбак разжал пальцы, и окунь упал на землю, неистово колотя хвостом, как будто его только что вытащили из воды, а не из кармана.
- Ого! - уважительно воскликнул Павел. - Как же вы его в карман-то?
- Эх! - развеселился мужчина и вытащил второго окуня.
- Это фокус, - счастливо захохотал парнишка. Глаза его горели в ожидании нового чуда. - А судака можете?
- Могу, - рыбак достал из кармана судака.
Павел был готов биться об заклад на что угодно - такой судак ни в каком кармане не поместится. Рыбак вытащил его, как полено.
Судак брякнулся о землю и тут же выгнулся дугой. В следующий момент он взвился в воздух и опять тяжело упал - в глаза Павлу полетели песок и пепел.
Парнишка бросился на рыбину, как на футбольный мяч. Он прижал ее животом к земле и, отрывисто хохоча, закричал:
- А тайменя можете?
- Нет! - очнулся от наваждения Павел. - Не надо тайменя!
Он с опаской поглядел на мужчину и умоляюще попросил.
- Не надо. Он нам тут все разнесет. Хватит и этого. Сейчас сварим уху, а потом поплывем дальше.
Эти слова он произнес вопросительным тоном, как бы спрашивая разрешения.
Голос мужчины стал тусклым и сиплым.
- Плывите, - равнодушно отозвался он и повернулся к костру спиной.
Только сейчас Павел заметил, что левая пола его балахона намокла, с нее капала вода. Там он рыбу держит, что ли?
- Плывите, - повторил мужчина. - Можно, - и пошел к озеру.
Небо над водой стало совсем светлым. Павел глядел в широкую спину уходящего рыбака.
Вот он подошел к байдарке, зачем-то наклонился и потрогал борт, обернулся.
Павел снова не различил глаз незнакомца, но был уверен, что тот смотрит на него.
- Спасибо за рыбу! Как хоть вас зовут?
Мужчина пожал плечами, помолчал и после того, как Павел решил, что он уже не ответит, хрипло выговорил:
- Виткан.
- Как? - переспросил Павел.
Но незнакомец уже удалялся от байдарки в сторону зарослей тальника. Через минуту он скрылся из вида.
Парнишка встал, держа на вытянутой руке судака.
- Хорош, правда? Если бы не ты, он бы нам еще и тайменя дал. Как он сказал его зовут, Виктор?
- Балда, он сказал - Виткан.
Павел направился к байдарке, и в тот же миг от середины озера к берегу понеслась серебристая торпеда.
Он едва успел отпрянуть от воды, когда прямо к его ногам на песок выскочил полутораметровый таймень.
Китоврас вынул из колчана длинную стрелу и осторожно положил на лавку, где аккуратным рядком расположились еще пять стрел.
Нахмурив светлые брови и сосредоточенно шевеля губами, Китоврас, словно первоклассник счетные палочки, перекладывал стрелы, внимательно осматривая одну за другой.
Вместо зазубренного острия каждая из стрел заканчивалась небольшим металлическим цилиндром, и Китоврас поочередно свинчивал наконечник за наконечником, а затем, убедившись, что все в порядке, закручивал обратно.
- Ты все же не больно-то шуми, - наставлял его Колдун. - Встретишь Ученика, и тут же назад. Сейчас не время воевать.
- Совсем воевать не собираюсь, - Китоврас, не прерывая своего занятия, полуобернулся к Колдуну. - Пусть сами не задираются.
Между печкой и столом с пустой посудой суетился домовой.
Наткнувшись несколько раз на Китовраса, который почти полностью загораживал ему путь, домовой наконец возмутился.
- Может, мне все же позволят подать завтрак, - язвительно пробормотал он в сторону, словно актер на сцене, обращаясь не к партнерам, а к зрителям. - Те, которые завтракать не хотят, могут, конечно, и подождать. Погулять, например.
