- Все объездил, Антон Кириллович. Где велели, там и побывал. Даже к Алибекову заезжал.
- Плохо, плохо искали, Иван Иванович, - ворчал Сарычев. - На карточку-то, которую в комнате его нашли, не обратили вы разве внимания? Кто такая эта Фирюза, подарившая ему свой портрет? Не в ней ли весь секрет-то?.. Возьмите завтра с собой эту карточку, покажите ее местным колхозникам, может быть, кто-нибудь узнает эту Фирюзу.
- Слушаюсь, - коротко ответил Бобриков. - Завтра же попробую воспользоваться карточкой. Я не нужен вам больше?
- Можете идти, Иван Иванович. Желаю вам успеха!
Слышно было, как, тяжело ступая по скрипучим доскам веранды, Бобриков направился к выходу.
Я раздумал теперь заходить к Антону Кирилловичу и, выйдя из-за чинара, завернул за угол дома Сарычева. То, что мне удалось услышать из его разговора с Иваном Ивановичем, навело меня на мысль, что Сарычев не знает, где Астров. Дмитрия-то, по-видимому, и разыскивал так безуспешно в местных колхозах Бобриков. Это обило меня с толку. Выходит, что Дмитрий ушел куда-то, даже начальника базы не поставив об этом в известность. Непохоже это было на него...
КАПИТАН КЕРИМОВ В КУРСЕ ДЕЛА
Я плохо провел эту ночь, размышляя о событиях последних дней. Утром твердо решил доехать в райком партии, посоветоваться с Джафаровым. Выехал тотчас же после завтрака и в полдень был уже на месте. Джафаров принял меня с обычным своим радушием:
- Привет, привет покорителю солнца! Давно пора к нам заглянуть. Ну, с чем приехали?
Я был смущен. Стыдно было признаться секретарю райкома, что после совещания ничего еще не сделано и что вообще неизвестно, когда можно будет что-либо сделать. Вместо этого я должен был поделиться с ним своими опасениями и попросить совета. Джафаров выслушал меня внимательно, походил в задумчивости 'по кабинету и твердо сказал:
- Нужно вызывать Керимова. Это представитель районного отделения Министерства государственной безопасности. Мне думается то, что вы рассказали мне, - по его части.
Минут через пять в кабинет вошел высокий смуглый мужчина в военной форме. Джафаров представил нас друг другу.
У Керимова были строгие, внимательные глаза с лучиками морщинок над скулами. Он слушал меня сосредоточенно, делая изредка какие-то пометки в своем блокноте.
- То, что вы рассказали, - выслушав меня, заметил капитан, - нам уже известно. История эта, должен вам признаться, пока мне непонятна.
Заметив явное недоумение на моем лице, он добавил:
- Несколько месяцев тому назад в одном ближневосточном научном журнале появилась статья о проблеме использования солнечной радиации. Нам показалось странным, что этот журнал, раньше поносивший советскую науку и технику, вдруг стал хвалить Астрова, а заодно с ним и Сарычева. Ясно было, что это неспроста.
При этих словах Керимова я вспомнил вдруг иностранный журнал, валявшийся на полу комнаты Дмитрия и пропавший куда-то.
- За первой журнальной статьей последовали и другие. Автор статьи, какой-то не то сирийский, не то арабский ученый, уверял, что он давно жаждет обменяться научным опытом с Астровым, всячески давая понять, что им самим достигнуты в этой области большие успехи. Вскользь упоминал он в своих статьях, имя американского инженера Орсона Клиффорда, который будто бы совместно с ним разрабатывает эту проблему. Мы навели кое-какие справки и выяснили вскоре, что автор статей и в самом деле работает над использованием солнечной радиации, но область его - солнечные отражатели.
- А ведь Астров-то занимается, кажется, фотоэлектричеством? - спросил Джафаров, все время с интересом слушавший наш разговор.
- Совершенно верно, - подтвердил капитан. - Нам сразу же показалось это подозрительным, но мы догадались, в чем тут дело, когда навели дополнительные справки об Орсоне Клиффорде. Он-то как раз и работал, оказывается, над получением фотоэлектрического тока с помощью солнечной радиации. Оказалось также, что он человек очень сомнительной репутации. Говорят, что, разрабатывая в прошлом параболический конусный отражатель для получения солнечного тепла высокого потенциала, он присвоил принцип мексиканского инженера Мануэля Альфаро.
- За таким типом нужно смотреть в оба, - заметил Джафаров.
- Мы, конечно, сразу же насторожились, - продолжал Керимов. - Тревогу нашу усилило еще и то обстоятельство, что Клиффорд, оказывается, был лично знаком с Сарычевым. Они познакомились несколько лет назад на какой-то международной промышленной выставке. Тогда-то, наверное, он и узнал от Сарычева, над чем работает Астров. В общем обстановка такова: автор статьи ходатайствует сейчас о визе на въезд в Советский Азербайджан. Цель его очевидна - он выполняет поручение Клиффорда, который, безусловно, затеял какое-то грязное дело, но действует через подставное лицо.
- Что же вы собираетесь делать?
- Прежде всего искать Астрова, - ответил капитан, бросая в пепельницу выкуренную папиросу.- С этой целью мы уже приняли меры.
Расспросив меня кое о чем, капитан распрощался с нами и ушел.
Некоторое время после его ухода мы сидели молча. Затем Джафаров стал медленно прохаживаться по кабинету, заложив руки за спину.
- Да, таинственная история... - задумчиво произнес он. - Поверить даже трудно, чтобы в наше время бесследно пропал человек. Вы ведь, кажется, знали его очень хорошо?
- Это мой друг, - ответил я. - Хороший, честный человек.
- Ну, если человек честный - не пропадет, - уверенно заявил Джафаров. Найдется обязательно. Значит, вы не верите Сарычеву, что он обиделся на решение комиссии?
- Не верю, - твердо ответил я.
- Тогда в поисках Астрова нужно из другого принципа исходить,- оживился Джафаров. - Нужно не на эгоизм его ориентироваться, а на светлые чувства. Может, он для пользы общего дела задумал что-нибудь. Знаете, о чем я все время сейчас думаю? О Самеде Мамедове. Интересует меня, кто вселил в него мечту о солнечных машинах? Я с ним не говорил об этом. Вы тоже, кажется, не говорили. Сарычев и подавно не снизошел бы до такого разговора с председателем колхоза. В книгах он тоже, пожалуй, этого не вычитал. К тому же Мамедов имел ведь а виду именно вашу энергетическую базу. Вот я и думаю после этого, не Астров ли внушил ему эту мечту?
- Хорошая мысль! - воскликнул я. - Теперь я припоминаю, что Астров в самом деле ездил раза два в какие-то колхозы. Вообще-то он не очень разговорчив, но когда доходит дело до гелиотехники - становится настоящим поэтом.
Джафаров, улыбаясь, слушал меня: он доволен был, что подсказал мне удачную мысль.
- Я ведь никогда не видел этого Астрова, - заметил он, - но с ваших слов сразу как-то почувствовал, что он хороший человек. Послушайтесь моего совета, товарищ Курганов, поезжайте к Мамедову; может быть, Мамедов все-таки натолкнет вас на какую-нибудь догадку.
