– Хитроумно! – сказал Васин.
– Да. Так вот, теория параллельного развития подобна формуле мудреца, содержащей свое отрицание. Она относится к космологии, но я биолог. Меня не интересуют мертвые схемы. Я подумал: если все симметрично, почему во встречном времени нет ничего, подобного жизни? Вскоре я наткнулся на обзор о Черных Шарах.
– До этого вы о них не слышали?
– Почему же? Слышать слышал. Обычно в таком ряду: Морской Змей, снежный человек. Черные Шары, летающие тарелки… Вы знаете, как относится к Черным Шарам официальная наука. Есть достаточно оснований, чтобы разведчикам редко кто верил.
– Еще как редко! Кроме вас, я никого и не знаю.
– Я сразу понял, что Черный Шар – то, что я ищу. Шар удовлетворяет признакам существа, живущего в обратном времени.
– Почему?
– Во-первых, неуязвимость Шара. Предмет, идущий из будущего, не должен поддаваться воздействиям. Похожее свойство – неизбежность слияния Шаров. Если допустить, что два сливающихся Шара произошли от третьего, который в обратном времени разделился, это свойство понятно. Кроме того, во времени симметрично само освоение черных планет. Мы воспринимаем его так: человек приходит на планету Шаров, те исчезают, люди заселяют планету. В обратном времени картина противоположная. Планета занята людьми, потом появляются Шары, люди уходят.
– Но Черный Шар – нечто противоположное жизни!
– Так и должно быть. Посмотрите на человека в обратном времени. Эволюционируя в обратном времени, человек глупеет и деградирует. Его поступки предопределены. В обратном времени Шар питается воздухом и размножается делением. Шары не могут исчезнуть все. Должен остаться хотя бы один: их прародитель в обратном времени. Или возьмите момент деления. Шар делится на два. Они разлетаются, причем один попадает мне в руки.
– Вы о своих опытах? Но вы бросали Шар по своей воле.
– Субъективная оценка, – сказал Замойский. – Возможно, Шару тоже кажется, что он сознательно прыгает мне в руки. Но это две стороны одного процесса: взаимодействия человека и Шара.
– И ночью было взаимодействие?
– Да. Мир един; человек – часть этого мира. На планете, куда вы полетите теперь, вы оставите один Шар, ибо в обратном времени только один Шар попал оттуда на борт вашего корабля. Вот он, уже лежит в лунке. По пути он разделился на два. Это значит, что в нашем времени Шары соединились. Они должны были соединиться. Понимаете?
– Нет, – сказал Васин. – Они соединялись не сами. Это я перенес один Шар к другому. Почему? Я не хотел этого.
– А почему вы посадили корабль в единственное на планете скопление Шаров? Очень просто. В обратном времени вы взлетаете, оставив после себя это скопление – потомков привезенного вами Шара. Вы не можете сесть в другое место. Точно так Шары должны были слиться. И заставили вас помочь. Вероятно, это единственный выход. Шары должны слиться – значит, вы должны им помочь.
– То есть существует какая-то связь? Но каков ее механизм?
– Не думайте, что я знаю действительно все, – усмехнулся Замойский. – Учение, о котором я говорил, утверждает, что любой порции материи свойственно и прямое и обратное развитие. Например, инерция трактуется как память о будущем – предмет «помнит», где он только что находился в обратном времени. Человек не исключение: он – как бы два существа, вложенные одно в другое. «Прямой» человек олицетворен в памяти; «обратный»
– в инстинктах и интуиции, которые также являются видами памяти о будущем, теснящими в организованной материи свойство инерции. Шар, живущий в обратном времени, воздействует на ваши инстинкты, также принадлежащие обратному времени, и вы делаете так, чтобы в прямом времени Шары объединились. Память, защищая психику, хранит искаженное восприятие, подобное сновидению. Кстати, есть люди, считающие, что во сне смешиваются в равной пропорции прошлый и будущий опыт. Вот, пожалуй, и все.
– Всего-навсего! – сказал Васин.
– Да. Когда вы долго размышляете над этим, многое кажется очевидным. Свойства Шаров, кажущиеся таинственными, не должны нас смущать. Для Шаров человек, вероятно, тоже средоточие суеверий. Ваша работа с их точки зрения выглядит так. На планете, населенной Шарами, появляется загадочный предмет
– земной разведчик. Один из Шаров проникает на борт корабля и улетает. Разведчик доставляет его на пустую планету со съедобной атмосферой, где незадолго до этого обитали люди. Шар начинает поглощать воздух и размножаться. Разведчик улетает, но возвращается, когда Шаров уже много. Один из них вновь пробирается на корабль, и цикл повторяется. Нам кажется, что мы заселяем космос.
– А в действительности они?
– Что бывает раньше: день или ночь? – усмехнулся Замойский. – Это две стороны одного явления. Их разрывать нельзя.
– Что же тогда свобода?
– Вы свободны, пока не вмешались Шары. Они тоже свободны, пока не мешаете вы. Причем я думаю, есть не только они. Вероятно, мы каждый день встречаемся с не столь экзотическими существами, живущими в обратном времени. Мне иногда кажется, что все неживые предметы чем-то подобны Черным Шарам. Мы что-то делаем с ними; но вдруг на встречном потоке это они что-то делают с нами? Я убежден, что жизнь – это симбиоз. Диалектика. Противоборство двух равных начал.
– Ладно, – сказал Васин. – Над этим надо подумать.
Он смотрел на пульт управления. Черный Шар слабо мерцал. Васин подмигнул ему и тронул стартер.
Замойский остался на Элионе. Васин вновь шел в свободный поиск. Все было как раньше, но кое-что изменилось.
Васин смотрел на Черный Шар. Все будет правильно. Он везет Шар в его прошлое, а прошлое Шара связано с планетой Шаров. С планетой, необходимой людям.
Странная штука судьба.
