Старик, пропустив внука вперед, в последний раз уже с порога оглядел избу.
— Ну, вот и все. Ничего не забыл! — молвил он, прихватив толстый и невзрачный на первый взгляд ореховый посох, дед затворил дверь на щеколду снаружи.
Они спустились с крыльца и направились вдоль по вымершей улице этой глухой, всеми забытой деревни прямо в лес. Впрочем, у самой кромки встретилась им старушка с пятнистой буренкой.
— К Коровичу, дед?
— К нему родному, Долюшка. Пора мне.
— Тогда, прощай. Да сестрице старшей моей привет передай.
— Передам. Не поминайте лихом! — отозвался Олег.
Через несколько шагов Игорь обернулся и бросил прощальный взгляд на деревеньку. На месте бабушки стояла высокая златоволосая статная девица и махала вслед платком. Рядом мирно щипал травку годовалый теленок.
И лес раскрыл им объятия.
* * *
Неприметная чужому глазу тропа уводила деда с внуком все дальше и дальше. Подходил к концу Велес-житник, близилось успение Златогорки. Листья не спеша соскальзывали вниз и ложились на мокрую росистую траву.
Эти места Игорь по детству не помнил, хотя мальчишкой забирался в погоне за грибами в такую чащобу, что узнай родители — три шкуры бы спустили. Но та глушь, сквозь которую они с дедом держали путь, была уж совсем заповедная. Люди проломились сквозь густой ельник, затем долго шли вдоль студеного ручейка, пока не уперлись в болото. Игорь обрадовался было, что дед не полез через него напрямик, но оказалось, тот лишь искал одному ему известные ориентиры. Вероятно, выбирал самые непролазные трясины. И это удавалось старику на славу.
— А ведь тропы то нехоженые! — бросил Игорь, с трудом поспевая за проводником, ловко прыгающим с кочки на кочку.
— Да, места те еще, потаенные! Не всякий их найдет! А кто и отыщет вряд ли вернется обратно. Глубоко Влас спрятался, на самый Перекресток. Разве, зимой и выглянет пошалить, побаловаться… Или же, иначе, где Влас, там Перекресток и обозначается, это как посмотреть…
Внук снова не понял старика, но промолчал, решив поберечь дыхание. Ему чудилось, они плутают кругами, но каждый раз, когда должны были показаться только что пройденные дебри, пейзаж становился иным, незнакомым.
Смеркалось, когда люди, миновав студеный ручей, выбрались на опушку. Посреди поляны к удивлению Игоря стоял двухэтажный старинный терем. Неподалеку чернел пруд, между ним и домом были вкопаны какие-то здоровые столбы. На крыше дома, сложив крылья, сидела гигантская сова. Игорю показалось, что у нее очаровательная женская головка и развитая, пышная грудь, но присмотревшись повнимательней, он понял, к несказанному изумлению — никакая это не птица, и даже не сфинкс, а огромный черный кот.
Зверь зевнул, показывая ряды неимоверно острых белых зубов да изящный красный язык, и подозрительно сверкнул зелеными глазищами, вспыхнувшими, словно две сверхновых, в сгустившейся тьме. Кот бесшумно стек на землю, подбежав к Олегу, он ткнулся холодным мокрым носом ему в бок.
— Хорошая киса, хорошая! — ласково молвил дед и почесал кота за ухом.
Раздалось довольное мурлыканье, переходящее в урчание, напоминающее приглушенный рев мотоцикла.
Котище потоптался возле Игоря, потерся мягкой гривой о его куртку, причем, пару раз пушистый хвост зеленоглазого мурлыки задел Игорево ухо. Закончив обследование, зверь снова одним прыжком очутился на крыше, где принялся вылизывать шикарный мех, искрящийся серебром в лунном свете. Так он снова стал похож на сказочную птицу, перебирающую перья.
— Здрав будь, хозяин! — громко воскликнул Олег, замерев у крыльца.
— Здравствуй и ты, хозяюшка! — вторил ему Игорь, так и не поняв, почему это делает.
— Здравы будьте и вы, гости ночные! — раздался глубокий, неестественно проникновенный бас, от которого, казалось, завибрировало само Пространство на версту от терема, — Что на пороге стоите? Проходите в горницу! Отведайте, чем богаты!
Ухватившись за тяжелое бронзовое кольцо, волхв первым шагнул в чудный дом. Игорь, сняв шапку, последовал за ним. И снаружи-то не казавшийся маленьким, внутри терем, вопреки всем законам геометрии, просто подавлял своим размахом. Высокие потолки были, наверное, под стать хозяину. А коридоры казались бесконечными.
Вот и зала для гостей. Войдя в комнату, парень не поверил глазам. Была она не менее шестидесяти квадратных метров, но выглядела весьма уютно. По левую стену Игорь увидел чуть ли не живую, настолько реально смотрелась, многорукую статую танцующего Шивы, выполненную в человеческий рост. Следом располагался фрагмент каменной стены с изображениями, в которых историк признал египетского Тота, а также исполинского кота, убивающего Змея.
Мускулистый юноша с грозным слегка изогнутым мечом за спиной, в крылатых сандалиях и шлеме с такими же маленькими крылышками, спускался по гребню утеса — то было третье изваяние. Казалось, еще секунда, и быстрый, как мысль, Олимпиец сойдет с пьедестала на досчатый пол терема, поразив смертных блеском могущества.
В углу стояли три-четыре большие греческие амфоры. На первой он без труда различил того же юношу, сжимающего в руке магический жезл, а рядом с ним молодую пару.
Мужчина прижимал к себе лиру.
— Это Орфей! — сказал Олег, — Родоначальник греческой магии и философии. Сам он фракиец. Говорят, Гермес оказывал ему покровительство. Идем!
Люди двинулись вглубь горницы, где в кресле у очага их поджидал Хозяин. Последнее из чудес искусства, что приметил Игорь, оказалось гобеленом всадник, въезжающий в город на шестиногом скакуне.
— А Влас — коллекционер, да? — еле слышно спросил парень.
— Можно сказать, что так! — раздался в ответ все тот же удивительный голос.
И только тут молодой человек увидел Его, мощного, кряжистого седовласого старца, косая сажень в плечах. Голову Власа охватывал металлический венец, а окладистая борода спускалась лопатой на широкую грудь. Прямо, Мороз Красный Нос или Порфирий Иванов, только росту повыше будет. Нос у Власа, действительно, был особенный — тонкий, большой и горбатый. Из-под мохнатых бровей на людей глянули очи древнего бога. Игорь отвел глаза, не выдержав всепроникающего взора, и согнулся, подобно деду, в земном поклоне.
Влас не поднялся из кресла, молча кивнул и знаком пригласил к столу.
Крепкая лавка даже не скрипнула, когда Олег с внуком разом опустились на нее. Да и все в тереме выглядело добротным. Чувствовался вкус и твердая хозяйская рука.
— Не вытерпел, Олег? Сам пришел? А я тебя не торопил. Узнаю посох свой, сохранил, значит, — пробасил Влас.
