Ветер тихо шелестел высокой травой; где-то далеко, в хозяйском саду, испуганно вскрикнула ночная птица. Мы кое-как забросали яму землёй и собрались идти прочь, когда Мина, молчавшая всё время, пока длились похороны, вдруг сказала, подняв глаза к небу:
– Смотрите! Звезда взошла!..
Какая ещё звезда… сейчас нам было совсем не до звёзд, и, услышав это, я подумала: уж не сошла ли она с ума? Мина считала себя виновной в смерти отца: ведь это её он бросился спасать от хозяйского Зверя. Напрасно мы говорили ей, чтобы она не винила себя: отцу это всё равно не поможет. Наша сестра упрямо продолжала считать себя виноватой, – чуть ли не убийцей. Мы вместе решили нарушить запрет и пойти гулять; инициатором этой затеи был Тиль, но он почему-то виновным себя не считал, а вот Мина…
– Смотрите! Звезда! – следом за Миной воскликнул и Мик.
Теперь уже все мы подняли головы и стояли, вглядываясь в небо…
Звезда, – яркая, алая, намного больше и ярче других звёзд, – взошла над горизонтом и горела, бросая на землю кровавый свет. Она взошла, как живое напоминание о древнем пророчестве: все Хозяева скоро умрут…
– "Есть древнее пророчество: Хозяева погибнут от света, когда взойдёт красная звезда. Они исчезнут с лица земли, и мы снова будем свободными", – повторил Тиль, словно угадав мои мысли…
– "Свет этот принесёт смерть", – процитировала я. – Вдруг её свет опасен для нас? Пойдёмте отсюда.
Мы решили вернуться домой, в подземелье, – и сделали это вовремя: уже глубоко внизу, в нашей норе, я услышала, как земля содрогнулась. Чуть попозже прогремел второй, столь же оглушительный взрыв; я не знала, что случилось наверху, но чувствовала, что происходит нечто разрушительное и страшное; запах смерти, который с детства дано различать нашему роду, разлился в воздухе, смешавшись с запахом дыма, гари и пыли.
– Лита… – тихонько прошептал Тиль. – Мы что, так и будем сидеть здесь вечно?..
Я не знала, сколько прошло времени. Наверное, много часов. Взрывы смолкли, – навсегда или на время…
Мне хотелось посмотреть, что творится теперь наверху, но я чувствовала, что выходить ещё рано.
– Подождём ещё, – ответила я. – Посмотрим потом…
…Я медленно бреду по коридору хозяйского дома. Я голодна: мы несколько дней не выходили из подземелья; наши запасы закончились, и теперь нам нужно раздобыть что-нибудь съестное.
В доме темно; вокруг тихо, лишь за окнами дует ветер да ветки старых деревьев стучат в стекло…
Тишина не обманывает меня: я знаю, что дом не пуст. Хозяева там, но теперь мне уже всё равно. После того, как взошла красная звезда, они уже не смогут причинить нам зла…
В коридоре, у стены, я натыкаюсь на груду чёрного меха. Это Зверь, он неподвижен и мёртв: красная звезда убила даже того, кто верно служил своим господам. В комнате, на диване, лежит Хозяин, которого я прозвала Большая Гора, а рядом – детёныш. Оба они мертвы, недвижимы и холодны. Но третьего, самого большого Хозяина, приходившего в дом по вечерам, среди них нет.
Я иду на кухню и вижу его там. Он лежит на полу и, наверное, умирает, – потому что подняться уже не может.
Дверь в кухню распахнута настежь; там царит беспорядок, остатки еды валяются на полу среди разбитой посуды. Я поспешно беру первый попавшийся кусок и спешу назад, – только бы поскорее выбраться из дома, где царствует смерть…
– Крыса… – задыхаясь, хрипит Хозяин. – Чёртова крыса…
У него обожжённое красное лицо. Мне страшно на него смотреть. Я спешу пробежать мимо него, миновать коридор и скользнуть вниз, в нору, опасаясь, что он наступит мне на хвост или швырнёт вслед чем-нибудь тяжёлым. Даже умирая, они ненавидят нас…
Теперь я вспомнила эти слова, которым учила меня Акина. Хозяева называют нас "крысы", а себя – "люди". Когда кто-то из них говорит "крысы", надо бежать: это значит, что они нас заметили. Я так и делаю, – и быстро соскальзываю вниз, в спасительную темноту…
В норе меня ждёт Тиль; его усы смешно топорщатся, он принюхивается, – и радостно бросается навстречу, узнав меня… В уголке, прижавшись друг к дружке, сидят Мик и Мина. Нас теперь четверо, – всё, что осталось от семьи… Мы все родились в один день: Тиль, я и Мик с Миной, и даже наш бедный Кит; он просто ростом был мал, поэтому я и звала его малышом. Мы все очень похожи, а Мика и Мину вообще друг от дружки отличить трудно; впрочем, для людей весь наш род на одно лицо. Мы для них как одно существо, – одна крыса или другая, не всё ли равно?..
Наши друзья и знакомые, живущие в соседних норах, тоже крысы. Чёрного зверя Хозяева называют "кот", а рабов, живущих за забором, – "куры", "гуси" и "овцы"… у них есть ещё какая-то живность, которой я не знаю имён. Все они теперь умерли: их убила красная звезда… или, может быть, не она, а то, что последовало за её восходом…
Нора глубокая, как колодец. Прорытый нами подземный ход круто уходит вниз; здесь много входов и выходов. Один из них ведёт на улицу; я поднимаю голову и вижу, что высоко в небе, над городом, растёт огромный огненный гриб. Земля дрожит; я слышу далёкий гул, похожий на раскаты грома, – и знаю, что где-то далеко, должно быть, у самого горизонта, вырастает ещё один гриб, состоящий из яркого пламени. Война… Это слово я узнала от Акины. Люди всё время враждуют друг с другом. Непонятно, почему: мне они кажутся одинаковыми, – все на одно лицо. Впрочем, неудивительно, что существа, легко и без сантиментов убивающие всех, кто на них не похож, рано или поздно начнут убивать друг друга…
Мне хочется высунуться наружу, чтобы посмотреть, как разгорается в небе огонь, – но я знаю, что этого делать не стоит. Я чувствую, что там, над землёй, уже разлился невидимый свет, – смертоносный, убивающий всё живое… Люди не замечают его, а мы чувствуем. Поэтому я увлекаю двух братьев и сестру вниз, ещё дальше по подземному ходу. У нас есть где прятаться, – на этот счёт можно быть спокойными.
Древнее предание гласит, что лето в этом году не придёт: солнце померкнет, и вслед за весной снова наступит зима. Она будет длиться несколько лет… но мы сможет пережить даже такую долгую зиму. Амбары у людей полны зерном, и кладовки ломятся от припасов. Теперь запасами пользоваться некому, и все они достанутся нам.
Последние люди уйдут, и на развалинах чужой цивилизации мы построим что-то новое, совсем иное. Мне хочется верить, что новый мир будет лучше и счастливее, чем тот, который построили они. Возможно, мы тоже допустим ошибки, и наш мир не будет вечным. Но их ошибок мы не повторим…
Белые снежинки кружатся в воздухе, покрывая землю волшебным сверкающим ковром.
