Я чувствовала себя совершенно несчастной.
С Мишкой мы не ссорились, но и быть друзьями у нас плохо получалось. Теперь он был гостем в моём доме. А учитывая, что в компании Ятиса Мишка проводил теперь куда больше времени, чем со мной, был он скорее гостем Ятиса.
Шокер был очень занят. Он звонил мне время от времени, задавал ничего не значащие вопросы, сопел в трубку, словно не решался о чём-то важном заговорить. Я же ему сама не перезванивала, чтобы не отвлекать. Ему и так было, чем заняться: начальник следственной службы департамента безопасности пытался найти тех, кто лишил поверхность нормальной связи с изнанкой.
Про Марата и говорить не приходилось: он на своей новой службе и вовсе жил. Видимо, Рита уже сто раз пожалела, что с ним связалась. Ну да, не к любовнице ходит, а горит на работе… Будто бы сидящей дома жене есть разница! Ну, есть, конечно, но не принципиальная.
И только я продолжала бить баклуши, потому что от моей помощи все шарахались, как от чумы.
Вернувшись из церкви, я слонялась из угла в угол, разглядывала свой сад то в окна первого этажа, то второго. Проверила, как Ятис сделал перепланировку на втором этаже, и оценила две небольшие гостевые спальни, появившиеся вместо бесполезного помещения в торце коридора. Несколько раз столкнулась с Мишкой, коротко рассказала ему о похоронах, огорчила его тем, что в рейс его ещё пока не назначили. И наконец, ушла горевать в главную спальню. Это у меня получалось лучше всего.
Когда уже вечером раздался звонок в дверь, и Ятис кого-то впустил, я выбралась наружу.
Внизу стоял Шокер.
— Ты один? — удивилась я. — Где остальные? Где Тим?
— Тима и Валю забрала к себе Рита. Валее сейчас не помешает женское участие, и с младенцами Рита умеет обращаться. Лис отправился к себе в отель, — отчитался Шокер. — А я — вот… Не прогонишь?
— Ты с ума сошёл? Проходи.
— А у тебя тут кто дома?
— Ятис, как обычно. И Мишка. Ждёт, когда дадут канал. Хочу отправить его поскорее, не могу больше ему в глаза смотреть.
— Почему?
— Да потому что, — проворчала я. — Подумай, почему. Будешь ужинать? Я скажу Ятису.
— Нет, спасибо. Мне бы прилечь. Очень устал.
— Пойдём наверх.
— Нет-нет, это лишнее. Если не возражаешь, я здесь где-нибудь.
Шокер прошёл в гостиную, добрёл до дивана, снял ботинки и тяжело завалился, сунув под шею маленькую декоративную подушечку.
Я подошла и села рядом.
— Как ты, Андрюша?
— Нормально, — буркнул он. — Мне привыкать разве? Валею жалко.
Я погладила его по плечу. Он поймал мою руку и снял с себя.
Ну, не надо — значит, не надо.
— Ты иди, Кира, отдыхай. Сидеть со мной не нужно, — проговорил он тоскливым, но совершенно несонным голосом.
— А вдруг пригожусь? — возразила я. — Я не сумею тебе спеть, но просто буду с тобой.
Шокер покачал головой:
— Не надо, Кира. Я в порядке.
— Нет, Шокер. Ты не в порядке. И я не в порядке. Совсем не в порядке.
Шокер поёрзал, отодвинулся от края и повернулся на бок:
— Ложись, может, уснём.
Я улеглась лицом к лицу с Шокером, обняла его.
Он глубоко вздохнул и сказал грустно:
— Я думал, ну, ладно, значит, такая моя судьба — терять всех… Думал, пусть это мне суждено, но на мне этот кошмар должен закончиться. А вот и нет. С моими детьми происходит то же самое. Валея чуть жива от горя. Одно хорошо, Тимошка пока ничего не понимает…
Я осторожно запустила пальцы в его короткие волосы на макушке, пригладила, провела пальцем по виску, на котором билась тоненькая жилка. Хотелось приласкать и поцеловать Шокера, но я боялась раскиснуть и расплакаться, а оно ему надо, ещё и меня успокаивать…
— Шокер, я сейчас думаю обо всём этом. И выходит, что я всё-таки хотела, чтобы с Лали что-нибудь произошло.
— Дело не в том, кто чего хочет, а в том, способен ли ты ради этого на дурное. Я не верю в материализацию желаний, — отрезал он.
— А я, кажется, начинаю верить.
Шокер приподнялся. Даже в темноте было видно, как его глаза гневно сверкнули. Но голос его был спокоен и даже, я бы сказала, мягок:
— Ты могла желать Лали самой лютой напасти, но ты никогда бы не подняла на неё руку, я в этом убеждён. А она на тебя подняла. Вот и вся разница.
— Она же больная была. Сумасшедшая.
— Правда? — вяло поинтересовался Шокер, укладываясь обратно. — Может, и так.
— Что значит, «может»? Разве не очевидно?
— Я не психиатр. Мы никогда теперь не узнаем, почему она делала то, что делала. И я тебя умоляю, не надо об этом сейчас.
Я придвинулась ближе к Шокеру, уткнулась ему в шею, обхватила за плечо.
— Не плачь, — тихо сказал он.
— Я не плачу! — возмутилась я. — С чего ты взял?
— А кто хлопает мне по шее мокрыми ресницами? — усмехнулся он. — Не грусти, Пятачок, со мной всё будет хорошо. И с тобой всё будет замечательно. И с нами тоже. Правда, это большой-большой секрет, когда же именно всё станет хорошо. Но так и будет.
Мы вполне могли подняться наверх в спальню, тем более, что их теперь было много. Могли лечь в постель, как нормальные люди, которые измотаны и хотят выспаться. Но я только крепче прижалась к Шокеру и уснула, чувствуя на своём затылке его огромную тёплую ладонь.
* * *
Утром мы оба почувствовали, что лучше всегда поступать, как нормальные люди. Для того и предназначен диван в гостиной, чтобы на нём сидеть, развалившись, и вести светские беседы. А не для того, чтобы два взрослых человека пытались на нём поспать в обнимку.
У меня дико болела затёкшая шея. Шокер мужественно переносил то, что там болело у него, и не пожаловался, но было видно, что человек не выспался.
Ятис нас пожалел и подал завтрак прямо в гостиную на кофейный столик. Мне вообще кусок в горло не лез, а Шокер жевал, как автомат, не обращая внимания на то, что он ест.
— Ты пойдёшь в департамент?
Он кивнул:
— Конечно. Я предупредил Вайори, что приду сегодня немного попозже. Он не возражал.
— А можно мне с тобой?
Шокер растерянно моргнул:
— Зачем?
— Да я не к тебе. И даже не к Мареку. Я просто хотела с тобой дойти. Мне надо в курьерскую службу.
— Зачем? — повторил Шокер, на этот раз уже не растерянно, а подозрительно.
— У меня контракт, чтобы ты знал. На три задания в месяц. И уже полтора месяца, как я выпала из служебного поля. Надо всё уладить.
— Думаю, Вайори уже давно всё уладил. Нечего тебе там делать, — возразил Шокер.
— Шокер, ещё раз. Напрягись. У меня контракт. Обязательства. Которые ваш победоносный мятеж не отменял.
— Ну, так отменит. Долго ли? — усмехнулся Шокер.
