Их было несколько. Разного роста, примерно одинаковой комплекции. Обнаженные существа, молча наблюдающие за нами из-за силового поля. Бат упоминала, что мороки часто ходят без одежды. Да и зачем она им здесь? У них не существует человеческих проблем, комплексов или стыда, а чувствительность к холоду и жаре с возрастом лишь снижается. Я с удивлением отметила про себя, что моя злость куда-то испарилась, словно разом перешла в любование ими. Настолько грациозно и совершенно выглядели так похожие на меня бесполые создания. Они не стеснялись своей наготы. Никто никогда не унижал и не оскорблял их за непохожесть на людей. Им не нужно было бороться с окружающим их миром. Бояться, прятать свою сущность, подстраиваться под чужие законы или нормы. И я снова ощутила укол злости. Вот они, свободные и независимые предатели. Матово-гладкая кожа, длинные белые волосы, сверкающие расплавленным серебром радужки глаз.
Я резко остановилась. От распиравшей ярости, стало трудно дышать. А может дело и не в ненависти вовсе? Может, я просто боюсь этой встречи лицом к лицу? Столкновение с прошлым, которое незвано пришло ко мне само. Я отчетливо поняла, что вовсе не хочу знать человека, когда-то являвшегося мною. Сама мысль, что во мне сокрыта некая Агата, внушала ужас. Значит, меня не существует? Я просто временная замена другой, полноценной личности? Память Агаты пострадала, она исчезла, но кто появился? Имею ли я право на существование? На мысли и чувства, на выбор?
Я опасливо посмотрела вперед, туда, где за невидимой границей стояли куклы. И не смогла сделать шаг вперед. Пятилась, пока не врезалась в Гая. Он не оттолкнул меня, а наклонился к уху и сбивчиво, возбужденно прошептал:
— Табат, видишь? Та кукла, ну просто вылитая ты.
Я видела. От себя не убежишь. Не спрячешься от них. Просто некуда.
Она разглядывала меня с жадным любопытством, настолько явным, что это легко читалось на лице. Отражении моего собственного. Алиса?
Кукла, стоявшая ближе всех к силовой стене, заговорила первая, но обращалась она не к нам, а к мороку, что был так похож на меня:
— Точно, Алиса, это она самая.
Та кивнула. Бат скривилась, словно съела что-то кислое, и спросила:
— Чего вы хотите, Ингирит?
Нарушившая молчание кукла изучала мое лицо с таким вниманием, что я проявила максимум терпения, умудрившись не отвернуться. Наконец, видимо, удовлетворенная результатом, она ответила Бат:
— Произошло недоразумение. Ваши люди перехватили наш сигнал и заглушили его. А потом подменили на другой. Из-за этого челнок с грузом, который предназначался колонии кукол, приземлился на необитаемой территории. Мы узнали об этом досадном происшествии слишком поздно и не успели прилететь вовремя. На месте посадки челнока, мы обнаружили мертвого человека и стаю слэй-ю. Искать охотника плохое развлечение. Тем более, у нас на руках было еще теплое тело. Мы предпочли восстановить вашего друга, помощник капитана.
Бус нечеловеческим, видимо, усилием воли сдержался и чувств не показал. Но я заметила, как задрожали его пальцы, которые он поспешно сжал в кулак. Бус колебался всего мгновение, а когда заговорил, его голос звучал так же уверенно:
— Вас зовут Ингирит, полагаю?
Кукла кивнула, с любопытством наблюдая за ним. Я заметила, насколько мы похожи внешними реакциями. Возможность практически полной неподвижности; Ингирит и ее сопровождение просто застывали как статуи, чтобы через секунду перетечь пластичным воском в другое место. Лица; то почти лишенные мимики, то поражающее живостью черт, и завораживающий, гипнотический взгляд.
Бус, не обращая внимания на недовольство Бат, шагнул ближе к невидимому барьеру и заговорил:
— Вы только что говорили про человека из моего экипажа. Вы оживили его? Он был мертв, когда мы покидали космодром. Ящерица сломала ему шею.
Ингирит сочувственно кивала головой. Мне казалось, она неуклюже имитирует чувства, о которых не имеет ни малейшего понятия:
— Да. Когда мы нашли Марата, он был мертв. Оживили, не совсем правильное слово, помощник капитана Бус. Восстановили. Теперь Марат кукла. Но его память практически не пострадала. Он осознает себя как старую личность.
— Но внешне он стал как вы? — Уточнил Бус, и дрожь его пальцев прекратилась. Я переводила взгляд с одного на другого. Алиса же, не мигая, смотрела на меня в упор и это пугало.
— Для людей так важна форма? — Едко заметила Ингирит, склонив голову набок.
— Нет. Для нас важно, что наш друг снова с нами, — спокойно парировал Бус. — И когда мы сможем увидеть его?
— Как только договоримся по поводу Табат и нашего груза. Половину мы уже получили. К сожалению, люди, которые находились в челноке, повели себя недружелюбно, и нам пришлось временно изолировать их.
Бат нахмурилась. Шрамы на ее лице побелели, став заметнее. Не знаю, было это проявлением ярости или беспомощности. Пока она молчала, не мешая Бусу говорить:
— Так значит, заказчиком груза являлись вы? — Спросил он.
— Через доверенное лицо, — подтвердила Ингирит.
Взгляд Алисы жег меня, как раскаленная булавка. Я отвернулась.
Бус облизнул губы:
— И вы знаете, что случилось с вашим доверенным лицом?
— Да. Его убили. Саботаж. Кое-кто очень не хотел, чтобы груз и Табат попали на Капао.
— Почему?
Ингирит тоже шагнула ближе к стене. Теперь их разделяло не более метра:
— Потому что этот человек нас ненавидит.
— И вы знаете, чей корабль нас преследовал?
— Да.
— И чей же?
— Агаты. Тети Бат и сестры Алисы.
Я судорожно вздохнула и упала.
22 глава
Разговор с мороками
Я не потеряла сознания, как могло показаться со стороны. Просто на мгновенье стало нечем дышать и перед глазами поплыли разноцветные круги.
Мокрый песок холодил щеку. Я несколько раз глубоко вздохнула и только тогда поняла, что на какое-то время потеряла чувствительность ко всему; запахам, звукам, чувствам. Не знаю толком, почему так произошло. Первое, что вернулось — ощущения, прикосновение к плечам. Чьи-то сильные руки поддерживали меня под спину. Я еще несколько раз глубоко вздохнула и полностью пришла в себя. Шум прибоя, свист ветра, брызги воды. Все снова стало реальным, объемным, цветным. Я поднялась, опираясь на руку Гая, и твердо стала на ноги, после чего с благодарностью улыбнулась ему.
Он прошептал одними губами: «Что это такое было?»
Если бы я могла ответить…
Бус смотрел вопрошающе, и мне не составило труда прочесть его мысли. Я едва заметно кивнула, и он, с видимым облегчением, снова повернулся к Ингирит.
