Причем, что самое интересное, оба собеседника свои личные чувства отодвинули на задний план, отдавая предпочтение своим убеждениям. Артур понимал, что именно он и, может быть, Дуглас Чжилинь были яблоком раздора. Ощущать, что из-за тебя два любящих человека стали врагами, было несколько неприятно. Но потом пилот осознал, что дело не в нем как в личности. Просто сейчас сновидцев мало, потому Артур и чувствует личную ответственность. На его месте мог быть любой другой человек, обладающий этими способностями. Сам Артур не виноват, ведь от него это не зависело.
Артур побрел в ванную, размышляя об увиденном. Вопрос о том, стоило ли обсуждать со Стайроном то, что он увидел, отпадал сам собой. Артур все не мог избавиться от ощущения, что он просто подсматривал в замочную скважину. С этим предвидением сплошные проблемы. На свое будущее смотреть опасно. Узнаешь будущее своих друзей — можешь получить серьезные этические проблемы, как сейчас. В который раз Артур пожалел о том, что он стал сновидцем. Как Чжилинь мог прожить так долго с этим даром сновидца и сохранить оптимистический взгляд на жизнь?
— Я просто устал, — сказал Артур, глядя на свое отражение в зеркале. — Я хочу быть обычным человеком.
Вернувшись из ванной комнаты, пилот, не одеваясь, уселся на кровати и привалился спиной к стене. Артуру не хотелось никуда идти. Он вообще не хотел выходить из номера. В который раз он подумал, что до войны все было не в пример проще. Среди друзей, каждому из которых можно было полностыо доверять, Артур чувствовал себя вполне спокойно. А здесь, в отпуске, он стал мишенью для самых настоящих террористов. Да еще и эта сумасшедшая ответственность.
Впрочем, с ношей одного из последних сновидцев Артур начал потихоньку свыкаться. Ведь смысл сводился не столько к тому, что со смертью последнего сновидца может исчезнуть весь мир, а к тому, что его хотят убить. Артур никогда не рассматривал самоубийство как способ решения проблем. У него был хорошо действующий инстинкт самосохранения. Даже если он останется последним сновидцем и его убьют, самого Артура это уже никак не будет волновать. Он так или иначе будет мертв. Поэтому ему просто надо остаться в живых.
Будь он сейчас в пространстве, ему было бы намного проще справляться с подобной проблемой. В пространстве в него стреляли достаточно часто, и каждый раз — безуспешно. Но здесь, прикованный к планете, пилот ощущал себя каким-то беззащитным. Этот отпуск был вообще одной сплошной проблемой. Вместо отдыха и приведения в порядок своего психологического состояния, которое нуждалось в основательной поправке после обороны станции «Феллоу», Артур получал дополнительные сложности.
— Не пойду я никуда, — сам себе сказал Артур. — Не хочу я никого видеть.
Пилот так и не вышел из номера до самого обеда. Почти все это время он просто сидел на своей кровати, глядя прямо перед собой. Впрочем, голод игнорировать нельзя долго, поэтому ему все же пришлось спуститься на первый этаж, чтобы пообедать. Вернувшись в номер, он увидел, что за его столом сидит Стайрон. Вид у контрразведчика тоже не был цветущим. Стайрон сидел, уперев локти в стол и положив подбородок на сжатые кулаки.
— Ты уже обедал? — спросил Артур вместо приветствия.
— Никакого желания нет, — ответил Стайрон, не поворачивая к нему голову.
Пилот разулся и снова занял свое место на кровати, опершись на стену спиной и сложив руки на груди. Разговор заводить ему не хотелось. Правда, Стайрон пришел к нему в номер явно не просто так. Либо ему поговорить надо, либо, наоборот, отсидеться в тишине, чтобы никто его не беспокоил. Правда, последнее он вполне мог устроить и в своем номере.
— Чжилинь завтра улетает, — ровным голосом сказал Стайрон.
— Я знаю, — ответил Артур.
— Он все уже тебе рассказал?
— Еще в первый день. Потом оставалось только на мои вопросы отвечать.
— То есть управляемое предвидение тебе уже доступно?
Как только разговор перешел в деловое русло, Стайрону явно стало легче вести беседу. Нащупав безопасную тему для разговора, контрразведчик несколько оживился.
— В принципе, да, — ответил Артур. — Есть некоторые трудности, но механизм работы понятен, и в ближайшее время я выйду на рабочий режим.
— Это значит, что ты свое будущее сейчас не видишь? — уточнил Стайрон.
— Да. Но зато я вижу события ближайших дней, происходящие в рамках нашей группы. Недавно видел, например, как Цеззи работает. Так что предвидение моего личного будущего начнется в ближайшие дни.
— Это хорошо. С Чжилинем мы целую группу охраны посылаем. И на Земле его уже ждать будут. В конце концов, штаб-квартира Хранителей как раз на Земле располагается, там все основные резервы и находятся. Так что Чжилинь на Земле будет в еще большей безопасности, чем здесь. Хотя, как знать, — пожат плечами Стайрон, — после того, как мы взяли группу Освободителей, в куполе больше нечего бояться. А всех вновь прибывающих мы под контроль будем брать. Так что еще неизвестно, где будет более безопасно, здесь или на Земле.
— Я иногда поражаюсь, — заметил Артур, — твоей выносливости. Меня, например, эта война с Альянсом просто выматывает неимоверно. Мне помогает держаться только осознание того, что рано или поздно она закончится. Корабли все же очень дороги, и если мы будем друг друга сбивать в том же темпе, что и сейчас, скоро воевать не на чем будет. Так что я знаю, что война эта скоро закончится, и все будет относительно тихо и спокойно. А у вас с Освободителями конца конфликта просто не предвидится. Ты не устаешь все время жить в ожидании удара?
— У нас с Освободителями не война, — медленно ответил Стайрон. — У нас с ними, как ты правильно заметил, конфликт. Не при моей жизни он начался, и я хотел бы, чтобы не при моей закончился. Я ведь уже говорил, что не вижу способа разобраться с ними раз и навсегда. Да и не хотел бы. Это же тоже люди, такие же как и мы. Я просто хотел, чтобы они поняли ошибочность своих теорий. А убивать мне точно никого не хочется. Потому что они такие же люди, как и все мы. Кого-то любят… Кто-то любит их…
Артур понял, что Стайрон пришел к нему в номер как раз после той беседы, которую пилот видел во сне. Значит, после того, как закончился разговор с той девушкой, в которую был влюблен контрразведчик, он захотел просто с кем-то поговорить по душам. Потому и пришел к Артуру. Но если спросить его напрямую, что случилось, Стайрон ничего не расскажет скорее всего. Может быть, все же рассказать ему о сне? С одной стороны, это будет выглядеть так, как будто Артур подсматривал за ними. Но с другой стороны, правда чаще всего остается лучшей политикой. И Артур решил сказать правду.
