А наутро четверка пастухов подошла к пятерым спутникам. Они долго мялись, не решаясь сказать что-либо.
- Ну, что вам, - не выдержал принц, в конце концов.
- Да тут такое дело... - спрятал глаза один.
- Да понимаете, - продолжил за него другой, - там, в холмах... у Куреня коза должна окотиться...
- Да и верень колосится... - добавил третий.
- Ну и что? - не понимая, спросил Кан-Тун.
- Да... - затянул четвертый, еще сильнее наклоняя голову.
- Да все понятно, - подошел Итернир, слышавший весь разговор, что уж там, идите, мужики.
- Да как вы... - начал было серчать Кан-Тун.
- Оставь, - устало остановил его тот, - погляди вокруг. Эти хотя бы сказали, некоторые, - он усмехнулся, - так ушли. Идите, мужики, идите, все понятно. Все-таки верень колосится...
Пастухи ушли.
- Все ж таки, - сказал Ригг, долго смотревший им вслед, - как же ж так-то можно? Вместе же. И теперь уйти?
- Чернь... - процедил сквозь зубы принц.
- Не такая уж и чернь, - усмехнулся Итернир, - ты Гурко этого хорошо рассматривал?
- Стану я еще какого-то смерда рассматривать, - с легкой ноткой возмущения отмахнулся принц.
- А зря, - окатил его Итернир ироничным прищуром глаз, - этот Гурко был также известен как Гуртеннес Неревильский, герой битвы при Естервонне.
Принц ничего не ответил, но долго смотрел вслед уходящим пастухам.
И эти пастухи были не одиноки в своем решении.
С ними осталось только шесть человек. Принц поглядывал в их сторону, ожидая, что те тоже соберутся и уйдут, но, в конце концов, не выдержал и сам подошел к ним.
- А вы что не ушли?! - закричал он.
Воин в отполированных до рези в глазах доспехах, невозмутимо правящий меч оселком, посмотрел на него, но ничего не ответил.
- Идите! - махнул рукой Кан-Тун, - идите! Ну! Все идите! Все!!!
- Да вы... эта... светлый принц, - неловко подошел Крын и придержал за плечи, - уж не лютуйте... тоже ж, люди...
- Какие они люди?!! - бушевал принц, - что сидите?!! Уходите же!!! Прочь!!!
- Не серчайте... светлый принц, - бубнил Крын, уводя принца, не гоже так... люди же...
- Вы, наверное, - подошел Ригг, - и правда, наверное, идите. Видать уж не получилось с мостом этим... так что уж не обессудьте...
- Да куда же нам идти? - удивился один из оставшихся, бывший герой, бывший горожанин, бывший мятежник.
- А домой идите, - просто ответил Ригг.
- Верно, - поддержал Итернир, - домой. Принцы вас сейчас не тронут. Очень уж сильно ослабели. Да и боятся они теперь вас. А если все-таки тронут, так вы же всегда можете уйти в козопасы, в пастухи. Так что ступайте.
- Не поминайте лихом, - добавил Ригг.
Немногие оставшиеся быстро собрали нехитрые пожитки.
- Ну, ребятки, - сказал через плечо последний, - что же вы... сами говорили... и сами же... так дела не делаются...
- Не поминайте лихом, - повторил Ригг.
- Не боись, - утешил Итернир, - будут поминать, как звали. Уж будь уверен.
- Эге! - воскликнул Итернир, когда развернувшись, обнаружил Торока, - а ты-то что же не ушел со всеми?
- Нет, - замотал головой парень, - нет. Я с вами. Я никуда не уйду.
- Да? - вздернул бровь Итернир, - все героем стать хочешь? Ну ладно. Пойдем, поглядим, что там с принцем нашим светлым сталось.
Кан-Тун, заметив подходящих Итернира и Ригга с Тороком, вырвался из объятий пытающегося его утешить Крына.
- А вы, вы что не ушли? - гневно закричал он, а глаза заблестели подозрительной влагой, - тоже уходите! И ты уходи! Деревенщина!
- Да ты что? - удивился Итернир, - куда же мы-то от тебя? Мы же свита твоя. Забыл, или как?
- Свита, - недовольно повторил тот, но потом повторил гораздо теплее, - свита...
Они сидели возле края обрыва, Крын бродил, осматривая пожарище, но мост сгорел дотла. Причем ватажники спалили даже остававшиеся бревна. Надежды не было никакой.
Кан-Тун мучительно пытался найти выход. Сейчас как никогда хотелось перебраться через эту пропасть и достичь вершины. Он думал, как можно бороться со своей же родней. Пытался найти слабые места собственной семьи. Тщательно вспоминал каждый миг прежней своей жизни во дворце.
- А я все-таки дойду дальше, - вдруг проговорил Кан-Тун, плотно сжав губы.
- Ха-ха! - по слогам произнес Итернир, - это как же? Твои любимые родственнички нас на голову живо укоротят, как только узнают про нас, да и кто теперь-то пойдет за нами?
- Они сами и построят, - ответил принц, скорее самому себе, а не Итерниру
- Чего? - удивился тот.
- Принцы, - ответил Кан-Тун, - они нам мост и построят.
- Это как же?
- Мы их заставим.
- Это ты сказал, - веселился от души Итернир, - уж не с ножом ли у горла?
- С ножом, - мрачно ответил принц, но продолжать не спешил, не хотелось признаваться в слабости собственной семьи.
- Ну, ну, - подбадривал Итернир, Ригг молча слушал.
- В замке главный не Ун-Рон.
- Да?! - громко удивился Итернир, - а кто же? Уж не ты ли?
- Прекрати! - прикрикнул Кан-Тун, но все же продолжил, - во дворце главный - командир замковой стражи, у него больше всех воинов. Он говорит Ун-Рону куда идти.
- Подожди, - остановил смех Итернир, - откуда ты все это знаешь. Они же не сами тебе все это рассказали! Неужели... неужели там, внизу, во дворце, твоя династия давно не у дел? Вот так дела! Ха-ха! Ха-ха-ха!!! А кто же там? Маршал? Или мажордом? Что отвернулся? Мажордом? Я попал?! Вот это новость! Великим и могучим государством нашим правит мажордом!!!
- Прекрати, - тихо сказал принц, - сейчас не об этом...
В просторном зале трактира было совсем мало народу в этот вечерний час. Два солдата, из тех, что теперь постоянно здесь дежурили, да трое человек. Судя по всему, охотники за головами. Тем более, что двое из них были те же, кого Ланс видел здесь в прошлый раз. По-видимому, из-за обилия объявленных вне закона в последнее время, их дело процветало, хотя и стало несколько нервным и хлопотным.
Заметив вошедшего Ланса, все сидящие неторопливо сели так, чтобы быть к нему лицом. Ланс, ни слова не говоря, прошел вперед и сел в центре зала за торец длинного стола, спиной к стойке.
Не спеша, вынул из-за пояса оба кинжала и положил их перед собой на стол.
Подбежал Шетен, бормоча свою нелепицу, поставил перед гостем не заказанную еду и скрылся за стойкой.
Ланс сидел, откинувшись на спинку стула, смотря в пустоту перед собой.
Охотники и солдаты так же сидели не шевелясь. Однако один из них, в грязной потертой куртке, но безукоризненно выбритый, с самого начала опустив руки под стол, медленно высвобождал из ножен нож.
Наконец резким движением он поднял руку над столом, блеснула сталь ножа, но тут же упал на столешницу, булькая пробитым широким кинжалом горлом.
И дальше все уложилось в несколько мгновений.
Солдаты как по команде подхватились, и тут же попадали на пол, чтобы уже не двигаться.
