Мелвин холодел при одной только мысли о мощи приведенного в действие маховика. Гигантская проблема возникла словно из небытия. То, что взрыв организовал именно Гарсия, теперь казалось Мелвину глубоко символичным. Он уже не представлял во главе этой затеи никого другого. Только Гарсия мог противопоставить себя роду человеческому. Но почему так случилось? Действует ли он в одиночку или кого-то представляет? Кто из серьезных исследователей мог вести несанкционированные разработки, связанные с превращениями основы основ?.. А вдруг сохранились его связи с Ударными Группировками Действий?.. Нельзя исключать и сговор с другими фракциями. Но зачем ему лезть в политику? Гарсия не из тех, за кем пойдут массы. К тому же он преступник и значится в списке лиц, объявленных к розыску… Нет, открытый союз с любой из противоборствующих партий надо исключить. На вторые роли такой мастодонт тоже не пойдет. Неужели…
Мелвин вдруг остановился, будто споткнулся.
«Да, остается одно — изготовить втайне от всех гравитационную бомбу и шантажировать ею президента, навязывая свои, не иначе как бредовые условия. Теперь ясно, почему он не клюнул на приманку с банковскими счетами. Наверное, в уме уже ворочал триллионами!» Мелвин зашагал дальше и попробовал испытать на прочность каркас отстраиваемой версии: «Но Гарсия в физике ноль! Значит, ему кто-то помогает. Кто?.. И потом, какие мотивы могли привести к объединению «неизвестного» или «неизвестных» с этим троглодитом в манишке? Расчет?.. Необузданные страсти?.. А может, оскорбленное достоинство, унижение, страх?.. Что можно сказать о самих экспериментаторах? Кто они?.. Пока сомнений не вызывает только то, что это были доверенные лица Гарсии, проводники его программы. Один из них — Сьен — похоже, давний знакомый Хаусмана, а значит, из числа прежней свиты Гарсии. Больше о нем ничего не известно. А вот второй… Страхолюдный альбинос!.. Хаусман не скрывал, что боялся его. Стоп! Еще раз… Хаусман боялся альбиноса, и его же боялись остальные, включая Сьена. Странное дело, матерые головорезы боятся какого-то альбиноса. Черт бы их всех побрал! С чего бы это? Выходит, альбинос — центральная фигура?! А что, если его боялся и сам Гарсия? Если так, то выплывает еще одна личность, более страшная, чем самый страшный человек. И о ней ничего не известно. Ну и дела. Сьен и альбинос знали секрет изготовления протонита и зачем-то выбрали для испытаний массив Охонгас… А что, если конечная цель эксперимента была иной и не сводилась к получению протовещества? — попытался он зайти с другой стороны. — Вообще-то этот вопрос имеет принципиальное значение и его надо обсудить с профессором. Как бы там ни было, а взрыв оказался для всех неожиданностью. Более того, он разрушил планы этих сумасшедших, выдал их тайные приготовления. Сейсмическая волна пропутешествовала по всей планете; радиация накрыла громадную площадь; целую гору спрессовало в аккуратный брикет… Воистину достойное свидетельство человеческому безумию и безрассудству! Только вот удастся ли во всем разобраться?.. Что, если со смертью испытателей в могилу ушла и тайна «Объекта Крейц»? Такое тоже возможно. Для подобных разработок нужна голова не иначе как гения. Гарсия — тертый калач. Из опасения, что его могут надуть, он должен был до минимума сократить круг посвященных в дело людей. Слова Стефана тому подтверждение. Имена экспериментаторов наверняка вымышленные. Вычислять по ним личности погибших — дело безнадежное. Гарсия мастак по части конспирации. Тут, как ни крути, а надо ему отдать должное… Но Стефан упоминал о каком-то дневнике и фотографиях, которые попали в руки Хаусмана… — Мелвин выудил из памяти тот самый фрагмент разговора и несколько раз прокрутил его. — Так и есть! В диалоге «негоциантов» действительно шла речь о каких-то записях. И это, пожалуй, всё. Мало, почти ничего… Но ведь было же! А раз так, эти материалы надо искать. Может, именно в них скрывается причина всех причин?.. — Он подумал, что по возвращении надо будет еще раз обыскать машину и место вокруг нее. — Итак, Гарсия пошел на крайние меры. Эрнадо-Растини контролировал каждый шаг экспертной четверки, а потом с помощью Хаусмана организовал похищение. Допустим, с этим ясно. Но как могло случиться, что вместо Джесси в отеле оказалось ее призрачное отражение?..»
Двойники!.. Добравшись до них, Мелвин почувствовал, как конструкция рушится. Какой все-таки смысл в их сверхфеноменальном появлении?.. Оставалось лишь признать связь Гарсии с потусторонним миром…
То, что он подумал тогда, в отеле, теперь казалось глупостью, если не сказать хуже. И правда, зачем Фернандесу устраивать среди ночи дурацкие розыгрыши, распугивая тем самым и без того немногочисленных постояльцев?.. А если допустить, что находчивый Эрнадо каким-то чудом изготовил манекен-голограмму и подсунул его вместо Джесси… Нет, опять не то! Пусть даже Джесси и заменили на время не совсем удачной копией. Хоть с большими натяжками, но это можно понять. Пока в отеле хватятся… То да се… Увидят призрака. Пока разберутся, что к чему — Эрнадо с добычей будет далеко… Казалось бы, просто… Но если разбираться до конца, то никакой ясности нет. Сплошная темень… Зачем, к примеру, понадобилось дублировать доктора? Откуда взялись копии Эрнадо и этого… Хаусмана?.. Даже если допустить, что Гарсия всерьез занялся спиритизмом, то как ему удается вызывать с того света духов живых, еще не умерших людей?.. Даже самые ловкие на выдумки мистификаторы не заходили так далеко. А если и дальше следовать логике абсурда, то возникает еще вопрос: зачем великому заклинателю и чародею Гарсии потребовалось дублировать своих компаньонов? Да еще где!.. Тайком в лесу… Он что — всевидящее око самого господа бога?.. И потом этот крест…
Он застонал от бессилия, отгоняя будто грешное видение соблазнительную, манящую безупречной стройностью версию, которую подсовывало вкрай переутомленное воображение. В ней всему находилось место. Каждый мало-мальски значительный фактик при кажущейся невероятности легко и последовательно увязывался с остальными, ни в коей мере не нарушая целостности картины. Но разве такое возможно?.. Он гнал эти мысли, старался избавиться от прилипчивых сравнений. Нет! Если на то пошло, надо менять уголовный кодекс на библию. Тут следует подумать. А лучше вообще не думать. Довольствоваться тем, что есть, и точка!.. Но как не думать, если факты сами лезут в глаза. А от них не отмахнешься! Что остается? Продолжать поиски участников организованного Гарсией шабаша или остановиться на достигнутом?
Вдали послышался шум автомобильного мотора. Мелвин, всё еще не осознавая меры безнадежности затеянного им кросса — а за время не менее как получасовых размышлений ему не встретилась ни одна машина, — остановился.
