Наконец, я решился и взглянул на истребитель, продолжавший, почему-то, лететь по прямой. Странно… Фонаря нет… Ну, это я видел. А где летчик? В кабине никого не было. Прыгнул? Не может быть! Я этого не видел. Мгновенный взгляд назад и вверх. Пара Кирилла плющила фашистов. Лесных догонял фоку-убийцу. Там все в норме… А тут?
Я подошел еще ближе. И тут – …
Фф-у-у-х!!! Гад, сволочь! Видимо, услышав рев моего мотора, над бортом кабины медленно и осторожно поднялся шар головы в шлеме и в надвинутых на глаза летных очках. Голова бестолково крутилась, осматриваясь. Заметив меня, Вася робко помахал мне рукой.
— "Десятка!" "Десятка" – ответь! Что с тобой?
Я был настолько близко, что Вася видел, что у меня шевелятся губы. Он вновь нырнул вниз, потом снова вылез над обрезом кабины, и помахал шнуром, идущим от шлемофона к рации.
Рация разбита, ясно… Я откатил фонарь. Туда, туда иди! На аэродром! На Осиновец!
Вася кивнул головой: "Понял!" Его истребитель плавно лег в правый разворот. Ну, слава богу! Живой! Убью гада!
— Кир – доклад!
— Догрызаем…
— Брось их! Все ко мне! Прикрыть нашу пару – "Десятый" подбит.
— Понял, бегу!
Меньше, чем через минуту сзади возникли и догнали нас четыре точки. Пара Юрки Лесныха взяла нас с Василием под охрану. Пара Кира привычно зависла сверху.
— "Маяк", я Гром-1! Срочно санитарку на полосу! Иду с раненым…
— Гром, я "Маяк", понял, ждем…
Кожаное яйцо Васиной башки то поднималось, то вновь пряталось в кабину. Скорость высока… Трудно ему вести самолет. Я выскочил вперед и рукой показал Василию – "Тише, тише… Убавь обороты." Он сообразил и снизил скорость. Его самолет плавно уплыл назад. Я тоже убавил газ. Впереди показался аэродром. Вдалеке торчал и маяк Осиновец. С правой стороны солнечными зайчиками слепила глаза поверхность Ладожского озера. Пришли…
Подлетев почти под бок истребителя Василия, я показал ему – "Садись с ходу". Он понятливо закивал. Мы отвалили, а "десятка" пошла на посадку. Было видно, как вышли шасси, закрылки. Вот Вася выровнял самолет, за его хвостом запылила взлетка, самолет чуть приподнял нос, касание… Есть касание! Есть посадка! К истребителю уже летела санитарка, бежал народ. Все – теперь мы.
Не успел остановиться винт, как я уже бежал к самолету полковника, на ходу сбросив шлем и перчатки. Васи было не видно. Вокруг него стояли сплошные спины. В центре – белая спина в медицинском халате. Врач что-то с ним делал. Вася тоненько и жалобно скулил, иногда, впрочем, рявкая матюгами как испуганный медведь.
— Р-разойдис-сь! — гаркнул я на бегу. Народ испуганно раздался в стороны. Да-а, видок у меня, наверное, еще тот!
— Доктор! Что с ним!
"Хитрый змий" спокойно обернулся. Его перчатки были испачканы кровью. В руке ножницы. Снизу, из-под его локтя, на меня уставились испуганные глаза полковника-орденоносца. В глазах стояли слезы.
— Что с тобой, Вася?
— Папироску дайте… — сказал змий. — Прямо в губы… Видишь, я в перчатках. Ага, огоньку…
Он сладко пыхнул папиросой и лениво сказал: "Ну, чё за шум? Чё за суета? Царапина просто…"
Из меня разом вышел весь воздух. Стало нехорошо. Сзади меня кто-то ткнул под ребро. Я оглянулся – Кир… Он подмигнул мне: "Держись, командир! Ты же командир!" Ко мне враз вернулись все чувства. Описать всё их богатство можно было лишь матом. Большим Петровским загибом!
Я набрал полные легкие воздуха, но, подумав, выпустил его на свободу и тихо и ласково сказал.
— Докладывайте, полковник…
— Товарищ майор… Виктор… я больше не буду. Не злись…
— А-а-тставить! Доклад по форме!
— Товарищ майор! В ходе боя сбил один "Фокке-Вульф"… — начал Вася довольно бодро, а потом скис. — А потом – прозевал атаку…
— Та-а-к…
— В результате атаки противника мой самолет был поврежден. Вышел из боя, приземлился… Все…
— Что с головой?
— Пустяк. Доктор говорит – царапина.
— Ну, да… У тебя же лобная кость – двенадцать сантиметров. А все остальное – затылочная…
— Доктор, теперь вы.
— Осколок остекления кабины после разрыва снаряда, да под напором воздуха, пробил шлем над волосяным покровом головы. Швы наложил. Если пациенту что и грозит – так это пробор с другой стороны делать надо. У меня все…
— Та-а-к, пошли к самолету.
Редкий случай! Вот, действительно, — пьяницам и разгильдяям сам бог помогает! Сколько попало снарядов – сейчас уже и не скажешь – фонарь-то тю-тю! Может, и были в нем дырки. Но один снаряд ударил точно в переднюю кромку фонаря. Ударил – и взорвался. Взрывом фонарь "поддернуло" вверх. Ну – и сдуло моментально, конечно… Повезло… Все! Пойду к себе – нервы успокоить.
— Доктор! Забирайте пациента. Укол ему всадите, что ли… Если в голову ум не идет, то, может, через задницу получится… Техники, посмотрите, что тут можно сделать с самолетом… Вечером доложите. Все свободны. У вас что, дел нету? Расходитесь – не цирк…
* * *
Я подумал, еще подумал – и поставил точку. Толкнув бланк шифрограммы Рыбкину, я поднял трубку.
— Лейтенанта Малешко ко мне!
Рыбкин пробежал глазами короткий текст, подумал, прочитал его еще раз и кивнул. Раздался стук в дверь, и вошел наш шифровальщик.
— Вот, Ипполит Матвеич, зашифруй, и в Москву! И – молчок!
Лейтенант укоризненно взглянул на меня.
— Иди, иди…
Текст шифрограммы гласил:
"Начальнику Главного Управления
ВВС Красной Армии
Маршалу авиации Новикову
…за время командировки 152 отдельной авиаэскадрильи центрального подчинения на Ленинградский фронт полковник Сталин В.И. принял участие в восьми боевых вылетах. Им проведено шесть воздушных боёв. В ходе боестолкновений с противником полковник Сталин В.И. лично сбил пять самолетов, в том числе – один бомбардировщик Бристоль "Бленхейм", два истребителя "Ме-109", два истребителя "ФВ-190". Два самолета противника он сбил в группе. Успешно и грамотно управляет усиленным звеном в бою.
В ходе последнего боя, полковник Сталин В.И., сбив "ФВ-190", получил боевое ранение. Считаю, что полковник Сталин смыл прежние проступки и нарушения дисциплины своей кровью…
…командованием и политическими органами 152-й отдельной авиаэскадрильи центрального подчинения полковник Сталин В.И. характеризуется положительно. Делу коммунистической партии Ленина-Сталина предан. Лично дисциплинирован. Смел до безрассудности. Этот недостаток знает, учится проявлять выдержку и хладнокровие в бою. Дважды был представлен к награде. Награжден орденом "Боевого Красного Знамени".
…Ходатайствую о снятии с полковника Сталина наложенных ранее взысканий. По своим личным деловым и морально-политическим качествам, летному мастерству и тактической грамотности полковник Сталин В.И. может быть выдвинут на руководящую летную должность командира истребительного полка.
