– Да, ломайте. Если хотите, возвращайтесь в Алипиум, я сам справлюсь.
– Оставить юного господина одного в глухом лесу? Не бывать этому! – Джем выпрямился и отряхнул ливрею. – Я всегда там, где больше всего нужен, сэр.
Эрек заулыбался.
– Спасибо, Джем.
Мажордом набрал на клавиатуре портодвери какой-то код, и кабина растворилась в воздухе.
Итак, они остались вдвоем в темном лесу без малейшего представления, где они и как добраться до Лерны. Эрек указал прямо перед собой и спросил:
– Пойдем туда?
– Куда прикажете, юный господин.
Именно это Эрек и хотел услышать.
_ЦИКЛОПЫ_
В лесу стояла тишина, от которой звенело в ушах. Не было никаких воплей разъяренной толпы, лишь стрекотали кузнечики, щебетали птицы, легкий ветерок перебирал листву… и слышался какой-то утробный рык – будто у кого-то очень большого урчало в животе.
Эрек и Джем испуганно переглянулись: звук раздавался совсем рядом. За деревьями слышались тяжелые шаги и хруст веток. Шаги удалялись.
– Ой-ой-ой… – выдохнул Джем, качая головой.
Только теперь путешественники осознали, что оказались в дебрях Иноземья и плетутся куда глаза глядят.
– Пойдем на звук шагов? – спросил Эрек, – Или лучше скрыться в противоположном направлении?
Решить было непросто. Неведомый обитатель Иноземья мог подсказать, как найти Лерну, а мог и слопать их с Джемом на обед. От мысли о чудовищах – и особенно о страшной куздре – у Эрека мурашки побежали.
– Как юный господин сочтет нужным, – ответил Джем после недолгого раздумья.
– Тогда пойдем и посмотрим, кто это.
Они направились туда, откуда слышалась тяжелая поступь: по лесу шествовал кто-то очень большой.
– Я совсем забыл! – спохватился Джем. – Мы же не прошли вакцинацию! Перед путешествием полагается заранее сделать прививки. В Иноземье можно подцепить целый букет болезней.
Только этого Эреку и не хватало!
– Каких болезней?
– Ну, – вздохнул Джем, – есть, например, очень неприятный вирус-шляпоголовник и родственный ему шлемоголовник. Говорят, последствия заражения очень жестокие. – Он поежился. – А еще бывает дождянка. Тоже ничего хорошего.
Эрек подумал, что прививки бы не помешали, но жалеть о них было уже поздно. Поэтому он спросил, меняя тему:
– Джем, а почему толпа вдруг набросилась на меня? Они что, все с ума посходили?!
– Народ у нас сейчас нервный, особенно с тех пор, как началась истерика вокруг чудовищ. Просто Субстанция в Королевствах Хранителей неспокойна, вот мы иногда и делаемся немного сумасшедшими.
Они вышли на поляну, где стоял огромный дом, сложенный из камня и увенчанный красной бревенчатой крышей. Из печной трубы курился дым. Эрек вздохнул с облегчением. Сейчас они постучатся и спросят, как найти Лерну. Может, им даже какой-нибудь еды дадут. Эрек почувствовал, что проголодался.
Из дома раздался жуткий звериный рев, затем мужской голос начал причитать и всхлипывать, но вскоре всхлипы заглушил новый раскат рева. Эрек и Джем в ужасе переглянулись. Что там происходит? Неужели в дом к несчастному ворвалось чудовище? Может, там сама куздра? Эреку очень захотелось со всех ног ринуться наутек, но нельзя же бросить человека в беде! Джем потянул его обратно к деревьям, но Эрек вырвался, подбежал к дому и спрятался за кустом. Джем неохотно последовал за ним.
– Юный господин сошел с ума? – прошептал Джем. – Это же опасно!
– Знаю, – шепотом ответил Эрек. – А кто такая куздра?
– С куздрой лучше не встречаться, – нахмурился Джем. – Этим словом обозначают двух самых страшных и безобразных тварей на свете – гидр и валькирий. Когда они вместе, их сила становится поистине ужасающей. Это мы и называем куздрой.
– Джем! Мы должны помочь бедняге!
В глазах Джема отразилась решимость, и он кивнул.
Окна располагались высоко, и заглянуть в них не удавалось. Из дома снова донесся леденящий душу рев.
– Нет! – всхлипывал человек. – Я этого не вынесу! Нет!
– Р-р-р-р-а-а-а-а-а! – ревело чудовище.
Нельзя было терять ни минуты. Эрек выхватил пульт – пусть он толком не знал, как этой штукой пользоваться, но сейчас было самое время научиться. Может, получится отвлечь внимание чудовища на себя, а потом… потом действовать по обстоятельствам. Эрек хотел ворваться внутрь, но тяжелая деревянная дверь не поддавалась. Он с неимоверным трудом приоткрыл ее и с пультом наперевес скользнул в щель.
Взгляду его открылась престранная картина. На колоссальном диване сидели два существа, похожие на людей, только чудовищно больших и одноглазых. Один из них, мужчина, был одет во что-то вроде саронга из звериных шкур, а по обе стороны его носа торчала большая кость – видимо, украшение. В руке он сжимал здоровенное копье.
На сидящей рядом с ним даме было нарядное платье, расшитое фантастическим количеством рюшечек, бусинок и пуговок. Из-под подола выглядывали мощные икры. На огромных ногах красовались расшитые жемчугом туфли с высокими каблуками, а в руках дама, вытянув мизинец, держала изящную фарфоровую чашечку.
На Эрека вместе с его пультом хозяева не обратили никакого внимания. Они вперили огромные, торчащие посреди лба глаза в телевизор и не замечали ничего вокруг. На экране были такие же странные существа – одно из них сидело в кресле и, всхлипывая, рассказывало ведущему и публике в зрительских рядах о своей несчастной любви. Публика рыдала.
Джем дрогнувшим голосом шепнул Эреку на ухо:
– Циклопы, сэр. Уходим.
Эрек попятился и замер, когда циклоп в саронге взревел в ответ на фразу ведущего: «Любовь жестока, любовь нелегка, но я готов все отдать за одно лишь дыхание этого восхитительного чувства». Циклопиха закрыла рукой глаза и простонала хриплым басом:
– Нет! Я этого не вынесу! Жизнь так несправедлива!
Циклоп потянул носом воздух и пророкотал:
– Вкусно пахнет. Ты что-то стряпаешь, золотко?
– Нет, – ответила циклопиха. – Думала сбегать в закусочную, взять гингельхофера гриль навынос.
– Странно… Откуда-то тянет духом Алипиума…
Эрек похолодел. Джем потащил его к выходу, но тут циклопы повернули головы и уставились на непрошеных гостей.
– Смотр-р-ри! Р-р-р-а-а-а-а!
Циклоп вскочил с дивана и ринулся на Эрека и Джема. Эрек предпринял отчаянную попытку выскочить наружу, но дверь захлопнулась у него перед носом. В следующий миг их с Джемом схватили и подняли огромные ручищи. Циклоп скакал по дому как бешеный, потрясая своей добычей, и ревел:
