Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

Теперь мы достанемся иню. Свет показал нам задницу и куда-то запропал. Больше от нас ничего не зависит».

Стоя под свесом крыши, Фрэнк часто затягивался дымом марихуаны и невидяще глядел на поток транспорта. К нему приблизился белый средних лет, заурядной наружности.

– Мистер Фринк? Фрэнк Фринк?

– Верно, – ответил Фрэнк.

Человек достал из кармана сложенный листок и удостоверение личности.

– Департамент полиции Сан-Франциско. У меня ордер на ваш арест.

Фрэнк и глазом моргнуть не успел, как незнакомец сжал его локоть.

– За что? – пролепетал Фрэнк.

– За мошенничество. Вы обманули мистера Чилдена, владельца «Американских художественных ремесел».

Незнакомец потащил Фрэнка по тротуару. Появились еще двое легавых в штатском и стали сопровождать с двух сторон.

Его затолкали в неброский «Тойопет», приткнувшийся у бордюра.

«Вот чего от нас требует время, – подумал Фрэнк, сдавленный с двух сторон телами полицейских. Хлопнула дверца, и машина вклинилась в автомобильный поток. – И таким сукиным сынам я вынужден подчиняться!»

– У вас есть адвокат? – спросил один из полицейских.

– Нет, – ответил Фрэнк.

– В участке предоставят список.

– Спасибо.

– Как вы поступили с деньгами? – спросил другой полицейский, когда они въезжали в гараж полицейского участка на Керни-стрит.

– Истратил, – ответил Фрэнк.

– Все?

Он промолчал.

Полицейский закивал и одобрительно засмеялся. Когда они вышли из машины, другой фараон спросил:

– Твоя настоящая фамилия – Финк?

У Фрэнка душа ушла в пятки.

– Финк, – повторил полицейский. – Ты ведь жид? – Он показал большую серую папку. – Сбежал из Европы.

– Я родился в Нью-Йорке, – возразил Фрэнк.

– Нет, ты удрал от нацистов, – ухмыльнулся легавый. – Знаешь, чем это пахнет?

Фрэнк вырвался и бросился бежать. Фараоны заорали, и у выхода из гаража полицейская машина преградила ему дорогу. Сидевшие в ней люди ухмылялись. Один из них, в мундире военной полиции, вышел, держа в руке пистолет, и защелкнул наручник на запястье Фрэнка.

Дернув за наручник с такой силой, что металл вдавился до кости, полицейский поволок Фрэнка за собой.

– Домой, в Германию, – ласково сказал фараон в штатском.

– Я американец, – пробормотал Фрэнк Фринк.

– Ты еврей, – настойчиво сказал фараон.

– Его здесь оприходуют? – спросил кто-то, когда Фрэнка вели наверх.

– Нет, сдадим консулу. Немцы судят евреев по законам Германии.

Списка адвокатов Фрэнк так и не увидел.

Минут двадцать Тагоми неподвижно просидел за столом, держа дверь под прицелом. Бэйнс ходил по кабинету. После некоторых раздумий старый генерал взял трубку телефона и позвонил в японское посольство. Но барона Кэлемакуле он не застал; по словам секретаря, посла не было в городе.

Генерал решил дозвониться до Токио по тихоокеанской линии.

– Я позвоню в Военную академию, – объяснил он Бэйнсу. – Они свяжутся с расквартированными поблизости частями Императорских вооруженных сил.

«Короче говоря, нас выручат через несколько часов, – подумал Тагоми. – Наверное, пришлют морскую пехоту с авианосца, вооруженную пулеметами и минометами. Действуя по официальным каналам, можно добиться хороших результатов… Но для этого, к сожалению, требуется время. А помощь нужна сейчас, когда бандиты-черномундирники избивают внизу клерков и секретарей».

– А может, стоит связаться с германским консулом? – предложил Бэйнс.

Перед глазами Тагоми мигом возникла сцена, как он диктует мисс Африкян решительный протест, адресованный Рейсу.

– Я могу позвонить герру Рейсу по другому телефону, – сказал он.

– Попробуйте, – согласился Бэйнс.

Не опуская «кольта», Тагоми нажал кнопку на поверхности стола. Тотчас появился аппарат, предназначенный для секретных переговоров. Тагоми набрал номер германского консульства.

– Добрый день. Кто говорит? – прозвучал решительный отрывистый голос с легким акцентом.

Очевидно, это был кто-то из служащих.

– Его превосходительство герра Рейса, пожалуйста, – сказал Тагоми. – Это срочно. Тагоми, Имперская Торговая миссия. – Он говорил жестким, не терпящим отказа тоном.

– Да, сэр. Одну секунду, сэр.

Долгая пауза. В трубке ни щелчка, ни шороха.

«Стоит рядом и ждет, – догадался Тагоми. – Типичная нордическая изворотливость».

– Меня дурачат, это ясно, – сообщил он генералу Тедеки и Бэйнсу.

– Простите, господин Тагоми, что заставил вас ждать, – подал наконец голос служащий.

– Ничего, пустяки.

– Консул на совещании. Если…

Тагоми бросил трубку.

– Напрасная трата времени, – удрученно заключил он.

Куда бы еще обратиться? Токкока в курсе, в береговую военную полицию тоже нет смысла звонить. Прямо в Берлин? Рейхсканцлеру Геббельсу? В Напа, на аэродром Императорских военно-воздушных сил, чтобы перебросили десантников?

– Я позвоню шефу СД Кройцу фон Меерсу, – решил он. – Начну с жалобы, если не поможет – перейду на брань и крик.

Тагоми набрал номер, принадлежавший, если верить телефонному справочнику, отделу охраны ценных грузов аэропорта «Люфтганзы». Пока в трубке звучали гудки, Тагоми добавил:

– Сейчас вы услышите ругань на грани истерики.

– Да, устройте ему спектакль, – улыбнулся генерал.

Трубка рявкнула в ухо Тагоми голосом с густым германским акцентом:

– Кто?

«Звучит решительнее моего», – подумал Тагоми.

– Ну, поживее! – поторопил голос.

– Я требую арестовать и отдать под суд шайку головорезов и дегенератов, ваших белокурых бестий-берсерков! – заорал в трубку Тагоми. – Знаешь, кто тебе звонит, Kerl?[110] Тагоми, торговый атташе Имперского правительства! Даю пять секунд, чтобы ты их отозвал! Иначе спецкоманда морской пехоты забросает их фосфорными гранатами!

На другом конце линии что-то бессвязно пролепетали. Тагоми подмигнул Бэйнсу.

– …нам ничего не известно, – услышал он наконец.

– Лжец! – закричал господин Тагоми. – Ну что ж, пеняй на себя. – Он бросил трубку. – Конечно, это всего лишь блеф, но он не повредит. Даже в СД может найтись кто-нибудь слабонервный.

Едва генерал Тедеки открыл рот, чтобы заговорить, как снаружи оглушительно забарабанили в дверь. Через секунду она распахнулась. В кабинет ввалилось двое коренастых белых с пистолетами. Они сразу направились к Бэйнсу.

– Das ist er![111] – сказал один из них.

Сидевший за столом Тагоми вскинул коллекционный «кольт» сорок четвертого калибра и нажал на спуск. Один фашист рухнул на пол, другой мгновенно выставил пистолет с глушителем. Тагоми не услышал хлопка, только свист пули, и увидел дымок из дула. Сам он с бешеной скоростью взводил курок допотопного «кольта» и стрелял снова и снова.