- Нам нечего обсуждать.
- Ты все еще сердишься на меня? Куулис фыркнул:
- Моя дочь - солдат!
- Я хотела бы быть послушной дочерью, отец.
- И тем не менее не слушаешься.
- Мы должны бороться...
- Ба! Мы - хранители Арены, Лисса, а не убийцы. И если на Момусе создана армия, где же она? Почему она оставляет Тарзак врагам? Почему она не сражается?
- Отец, если мы столкнемся с арванианами в открытую, для нас все будет кончено. Мы должны использовать другую тактику.
- Затаиться в лесу, всаживать нож в спину, когда никто не видит. Куулис плюнул на землю. - Почему же ты здесь, в Тарзаке, а не прячешься в холмах с остальными нашими храбрецами?
Лисса наклонилась и подняла рюкзак, закинув лямку на плечо.
- Меня послали за огненными шариками. - Она залезла в рюкзак и вытащила предмет размером с небольшую сливу. - Фокусники так вызывают сильный огонь. Из сырого кобитового теста делается оболочка, внутри которой образуются две камеры, в каждой из которых содержатся некие вещества, и, когда шарик сминают, эти вещества смешиваются. Ты много раз видел этот фокус и знаешь, какой жаркий получается огонь. А эти особенные: втрое больше тех, что используют фокусники.
Куулис покачал головой:
- Ну и денек: фокусники расстаются со своими секретами - ну и денек!
Лисса убрала огненный шарик в рюкзак и посмотрела отцу в лицо.
- Все мы с чем-то расстаемся, отец...
Куулис зажал Лиссе рот рукой:
- Тсс! - прошептал он. - Ну-ка, быстро к северному входу!
Они тихо перебежали манеж и остановились у прохода в трибуне. В зрительском входе замерцал свет факелов. Куулис осторожно выглянул из-за угла. На арену выходили люди... и он узнавал их! Кардик, убийца, осужденный и изгнанный городом Тарзаком, смеясь, хлопнул по спине спутника. Тот, поджигатель Хароман, поднял факел и помахал им над головой.
Мой отец был инспектором этой Арены, а до него - его отец.
Мисор - вор, убийца и главарь банды - шел рядом с приземистым, одетым в черное ворлианцем; вот он засмеялся и хлопнул незнакомца по плечу. Незнакомец улыбнулся.
Эта Арена видела лучших артистов Момуса.
За отрядом безухих арванианских наемников, вооруженных винтовками, шла пьяная банда изгнанников; на их лбах красовались голубые метки приговоров.
На этой Арене родились два наших великих закона.
Вор Даззул.
Джокосин, вор и убийца.
Убийца Васерат и еще множество незнакомых, но все отмеченные голубыми знаками приговоров.
- Ура, Мисор! Ура, Мисор!
Мисор встал в центре Арены и поднял руки, требуя тишины. Банда головорезов притихла.
- Кого Большая Арена признает своим королем?
- Мисора! - Заорала шайка отщепенцев. - Да здравствует Великий Мисор, король Момуса!
Куулис обернулся к дочери. В глазах Лиссы стоял ужас.
- Лисса, ты должна рассказать Алленби.
- Пойдем со мной, отец.
Куулис посмотрел Лиссе в глаза и поцеловал в лоб:
- Я должен остаться. Видишь, что они делают с моей Ареной? - Лисса закрыла глаза и кивнула. - Иди, только оставь мне немножко этих пирожков. Куулис залез Лиссе в рюкзак и набил себе карман огненными шариками. Подняв глаза, он увидел, что Лисса плачет. - Держись, солдатик. Такое случится не раз, прежде чем Момус освободится от захватчиков. Ну, иди же!
Девушка повернулась и быстро пробежала по туннелю. На пыльной, темной улице она остановилась и оглянулась. Отца в проходе уже не было.
Командир арванианского взвода поднялся на невысокий холм, оглядел дорогу на Тьерас, прошептал пароль и спустился в окоп, занятый тремя другими наемниками; двое из них были еще живы.
- Все спокойно, Иас?
Арванианин, сидящий на корточках перед портативным радаром, поднял голову и кивнул:
- Уже больше двух часов, командир. Думаешь, они нападут снова? - Все было тихо.
- Нет. Но не теряй бдительности. Как Т'Дулну угораздило? - Он указал на мертвого наемника.
Солдат, выглядывающий из окопа, вытащил что-то из-за пояса и сунул сидящему за спиной командиру. Это был тонкий нож без рукояти. Когда взводный взял клинок, солдат кивнул на дерево у дороги.
- Этот тип был вон там, рядом с деревом. Он бросил эту штуку.
- Бросил? Да здесь шагов пятьдесят и бросок вверх.
- По-моему, здесь ближе к шестидесяти шагам.
Взводный тихо присвистнул.
- Вы слышали, что произошло в Тарзаке?
- А что?
- Помните того момусианина, Мисора?
Наблюдатель повернулся и сплюнул.
- И что с ним?
- Многопалый и его "Освободительная Армия" устроили церемонийку коронации Мисора королем Момуса, когда местный патриот воспользовался случаем разбросать вокруг что-то вроде зажигательных бомб.
Солдат засмеялся.
- Это правда?
- Клянусь.
- А Многопалый и Мисор?
Взводный пожал плечами:
- Подгорели немного, но еще живы.
Солдат снова уставился на окрестности:
- Жаль. А что бомбометатель?
- Ни кусочка не осталось. - Взводный выбрался из окопа. - Будь настороже, если не хочешь, чтобы такая бомбочка постучалась в двери твоего дворца. - Он встал. - Пришлю сменщика до рассвета.
Оператор датчика указал на мертвого наемника:
- А как с ним?
- Он тебе мешает?
- Нет.
- Мы выступаем утром. Захвати его бумаги, прежде чем закопаешь окоп, и сдай писарю.
Взводный исчез в ночи, а двое часовых избегали смотреть в глаза друг другу. Наблюдатель повел стволом в сторону мертвого метателя ножей. Во время нападения этот человек просто вышел из-за дерева и бросил клинок в окоп, попав Т'Дулне в грудь. А потом он просто потрясенно стоял, даже не пытаясь убежать. Солдат покачал головой, отвел взгляд от мертвеца и снова начал вглядываться в тени.
* * *
Предсказательница покачала головой:
- Бесполезно, Алленби. Арваниане не люди; их будущее неясно. Я не вижу их.
Фокусник согласно кивнул:
- Все верно. Они не люди; их разумы закрыты от моей силы.
Алленби посмотрел на две тени, потом повернулся к третьей.
- Ну, Пейнтер?
Тот пожал плечами:
- Если так пойдет и дальше, с нами будет покончено за месяц. К нам присоединяется все больше народу - особенно после того, что произошло в Тарзаке, - но у нас нет времени на обучение и нет снаряжения. - Пейнтер вздохнул. - Могу предложить только последовать на Запад за цирком и начать обучение заново.
- А пленник, Пейнтер? - заговорила предсказательница. - Возможно, имея пленника, мы можем многое узнать об арвани-анах...
- Нет! - Пейнтер отвернулся от предсказательницы и посмотрел в глаза Алленби. - Арваниане уже сражались в таких войнах, и две попытки захватить пленных стоили нам больше двадцати мужчин и женщин... У нас больше нет времени, если мы хотим еще хоть что-то спасти.
