- Знаешь, я понял одну важную истину, которую знают все люди. Наш общий знакомый Михаил Дмитриевич, - Юрий взглянул на ученого, который уже вылез из машины и топтался неподалеку, не решаясь поторопить их, - сказал бы, что новое - это плохо забытое старое.
При этом Юрий пожевал губами и стал очень похож на Михаила Дмитриевича.
- Оказывается, еще ученые древности понимали, что человек - не только сын Земли, но и дитя космоса. Его, как и всё на Земле, как и саму Землю, породил космос. Значит, его здоровье и жизнь неразрывно связаны с космосом. Но эту истину стали слишком превозносить, ее нарядили в золоченые одежды, подрумянили и подкрасили - одним словом, превратили в свою противоположность, в догму. Забыв о том, что человек во всем зависит от Земли, от ее магнитного поля, от состояния ее атмосферы, что он живет в обществе и подчиняется его законам, все поведение человека, его судьбу стали связывать с расположением и движением светил. Так истина, ставшая догмой, попала в услужение к шарлатанам...
- Гороскопы? - спросила Аля.
По ее заинтересованному лицу он понял, что сумел-таки хоть немного отвлечь ее от грустных мыслей.
- И это тоже. Они предсказывали то, чего нельзя было предсказать без учета земных условий. А чтобы обработать колоссальные массивы информации, не было подходящего инструмента. Накапливались ошибки. В гороскопы перестали верить. И вместе с водой, как это часто бывало, выплеснули и ребенка. Теперь жизнь и судьбу человека связывали только с Землей, с земными условиями. Должно было пройти много времени, люди должны были выйти в космос, чтобы заново открыть старую истину, что они - дети космоса, что без учета излучений звезд нельзя эффективно лечить болезни, что с солнечной активностью связана изменчивость микробов и вирусов, что потоки космических частиц влияют на все биологические процессы. Заветная сказочная шкатулка, в которой спрятана тайна живой воды, тайна происхождения и бессмертия, находится за пределами Земли, Солнечной системы...
- За пределами Вселенной? Он улыбнулся:
- Ты уже опережаешь меня, малыш. Помнишь, я говорил тебе о птице, о бабочке, которую нужно выпустить из комнаты, чтобы спасти?
- Ты собираешься это сделать с людьми? - спросила она, сморщив нос, будто собираясь чихнуть. - Надо бы все же спросить и у них.
- Ты слишком забегаешь вперед, малыш. Я никого не собираюсь пока выпускать, кроме себя. В этом я полностью согласен со своими создателями и с их замыслом. Мне нужно выйти за пределы замкнутого мира, чтобы больше узнать о нем. Сейчас я стартую с Земли на корабле, а на внешней орбите, причалив к спутнику-базе, соберу из уже запущенных в космос блоков новый корабль и попытаюсь через подпространство выйти к горловине Вселенной, через которую она связана с тем, что находится за ее пределами. Если это мне удастся, я смогу узнать о Вселенной кое-что существенное...
- И обо мне?
Его взгляд потух, устремился в себя. Он застыл, пораженный мыслями, вызванными ее вопросом:
Я ведь уже пришел к выводу, что высшая ценность человека заключена не в его мощи. Главное - в том, что он может поступать наперекор и своей мощи, и своему бессилию. Главное - не то, что он способен познавать и покорять природу вокруг себя, а то, что благодаря этому он покоряет ее в самом себе. Так он добывает, воспитывает в себе высшую ценность - человечность, в которой и заключена главная истина... "
" У510018900000118 + 96480076530033033333)
278960000000000008900000000007777 : 567004 5
983306574008635705407 : 760586066608906-^ +
+8650000378001007869 265400780000000000677:
:78650370385542-8 - 257100005600055550000000699980005..."
Юрию казалось, что Аля ожидает ответа на свой вопрос.
И тогда он сунул руку в карман и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.
- Разверни, - сказал он.
Это был рисунок - шаржированный портрет Али в профиль. Несколько линий, но в них безошибочно можно было узнать оригинал.
- Ты кое-чему научился, - сказала она.
- Кое-чему, - откликнулся он.
Время, рассчитанное им до миллисекунды, уходило сквозь пальцы, как вода, а он все еще не мог собраться с силами.
- Тебе, наверное, пора, - сказала Аля.
- Я вернусь.
Аля знала, что он не вернется, во всяком случае при ее жизни.
- Я буду ждать, - сказала она. - Когда вернешься, позвони у двери три раза.
- Два длинных и один короткий.
- Все-таки запомнил. И на том спасибо. - И, словно невзначай, она спросила:
- Михаил Дмитриевич говорил, что самое трудное для тебя - вход в подпространство. Он сказал что могут наступить непредвиденные изменения личности. Это опасно?
- Не очень, - он пожал плечами. - Я буду в капсуле. В ней мне будет нетрудно совершить переход.
- А что тебе трудно?
Сигому показалось, что небо навалилось на его плечи, пригибая к земле, не давая сделать последний шаг, чтобы перешагнуть рубеж. Но он сказал себе: "Не присваивай чужих заслуг, сигом, думая о рубеже. Ты ведь уже давно перешел его - еще до своего рождения, еще в человеческих мечтах, в задумках, замыслах, в чьем-то воображении, в чьей-то тоске и радости.
Поколения людей шли вперед, каждое одолевало свой рубеж, каждое от чего-то отказывалось - от обжитых мест, от привычного уклада жизни, от устаревших идей...
Наконец люди подошли к самому трудному. Некоторым даже казалось, что придется отречься от самих себя. Ибо им предстояло одолеть наибольшее из ограничений природы - только тогда открывался путь к истинному могуществу. И они, люди, сделали это, перешагнули рубеж и сумели остаться самими собой. Этот подвиг они подарили тебе, как сыну, который по заведенному человеком порядку должен идти дальше родителя.
Это их память - память крепче и обширнее наследственной, хранящейся в генах, - память, упакованную в слова, цифры, формулы, - дали они тебе, своему сыну, чтобы ты достиг цели. И эта память стала твоей сутью, двигателем и компасом..."
Теперь Юрий был уверен: что бы ни случилось, он сделает свой шаг вперед, научится такому же мужеству, такой же самоотверженности, какой обладали многие из людей, которых он успел узнать. Он думал о главной ценности человечества, которая заключена и в этой и знакомой и незнакомой ему женщине, глядящей на него с ожиданием. Она спросила: "Что для тебя трудно?" Она все еще ждет ответа на свой вопрос. И он ответил:
- Всегда быть человеком.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Аля пила чай со сливовым вареньем и смотрела телевизор. Она подложила под блюдце нейлоновую салфетку, чтобы не капнуть вареньем на скатерть. На тарелке сочился бледной слезой тонко нарезанный ноздреватый сыр, лежали поджаренные хрустящие ломтики хлеба.
Шла передача "В мире живого". Лицо диктора то неестественно вытягивалось, то сжималось. Что-то случилось с блоком автоматической настройки. "Опять придется звонить в мастерскую, сидеть дома и ждать мастера", - тоскливо подумала она и зачерпнула ложечкой варенье, чтобы слегка подсластить горечь.
