Правда, скажем честно, ничего особо героического и рискованного для этого совершать не пришлось — всего лишь отдать соответствующую команду бортовому компьютеру на включение гравигенераторов, атмосферных двигателей и расчет посадочной траектории. Потому что в данном фантастически редком случае, когда корабль после выхода из гиперпространства оказался в какой-то сотне километров от поверхности, проще и удобнее было сесть на планету сразу, чем выходить на высокую орбиту, а уж затем думать — посещать данное небесное тело или нет.
Скорее всего автоматическая система аварийной посадки уберегла бы корабль от неуправляемого падения и в случае отсутствия за пультом управления человека. Но «скорее всего» не означает «гарантированно», и именно поэтому существовала, существует и всегда будет существовать такая форма выполнения профессиональных обязанностей, как вахта.
Посадка была осуществлена Штурманом уже во вполне штатном режиме, а посему никакой суеты на борту не возникло, и экипаж по своему обыкновению собрался в рубке минут через пятнадцать после того, как «Пахарь» надежно утвердился на краю довольно обширного поля, искусственное происхождение которого не вызывало сомнений, ибо было оно не только засеяно некой культурой, весьма напоминающей рожь, но и на другом его краю виднелись стены города.
— Поздравляю, — буркнул Капитан, бегло изучив показания бортового компьютера. — Мало того, что планета кислородная, так еще и населена разумной жизнью.
— Гуманоидного типа, — добавил Доктор.
— Почему именно гуманоидного? — удивился Оружейник.
— Сам погляди, — кивнул Доктор на обзорный экран.
Поглядели все.
— Ни фига себе, — присвистнул Механик и потянулся к нагрудному карману за сигаретой (он бросил курить две недели назад и время от времени забывал об этом факте своей биографии). — Все видят то же, что и я? Или это натуральный средневековый рыцарь, или мне все это снится.
Быстро выяснилось, что рыцаря видят все. Включая корабельного робота Умника, который только что появился на пороге рубки с подносом в манипуляторах. На подносе отливали бодрым янтарем пять запотевших бокалов фирменного коктейля «Милый Джон». Среднеоблегченный вариант «Вынужденная посадка».
Экипаж разобрал бокалы и с интересом принялся следить за развитием контакта.
Верхом на животном, весьма напоминающем изрядно похудевшего бегемота, гуманоид, с ног до головы облаченный в явно металлические доспехи, с ведрообразным шлемом (два разноцветных плюмажа!) на голове и торчащим вертикально копьем в правой руке, неотвратимо приближался к кораблю по проселочной дороге. При этом пыль за ним тянулась, словно от древнего танка, постепенно застилая горизонт и поднимаясь к небу.
За сотню метров до цели инопланетный рыцарь пустил своего коня-бегемота в тяжкий галоп и угрожающе опустил копье.
— Ишь ты, — с одобрением промолвил Оружейник, прихлебывая из бокала. — Атакует. Не трус, однако.
— Не трус, но дурак, — сказал Доктор. — Такие долго не живут.
— По-всякому бывает, — заметил Штурман. — Иной и умен, и осторожен, а…
Закончить мысль он не успел.
Копье со всей дури ударило в посадочную опору и с сочным хрустом (микрофоны работали, как надо) переломилось.
Дурак вывалился из седла и рухнул в рожь.
Его верховое животное благоразумно отошло в сторонку и принялось объедать колоски.
Храбрец поднялся и вытащил меч из ножен.
— Упорный, — сказал Капитан. — Ч-черт, Штурман, ты не мог другое место для посадки выбрать? Прямой контакт с местным населением, если не забыл, означает крупный штраф, который слопает почти всю нашу премию за открытие «кислородки».
— Так ведь за открытие гуманоидной цивилизации тоже полагается премия, — заметил Штурман. — От Галактического Совета. Так что мы все равно в плюсе. А выбирать место особо не приходилось. Мы, если вы заметили, вообще падали камнем вниз.
Тем временем рыцарь с ожесточенным звоном рубил посадочную опору. Летели искры.
— Кстати, как это вышло? — наконец догадался спросить Капитан. — Сбой программы? Неполадки в двигателе?
— Тесты показывают, что двигатель в полном порядке, — быстро сказал Механик. — Я сразу проверил.
— Программа тоже в норме, — добавил Штурман. — Такое впечатление, что это какое-то внешнее воздействие.
— Внешнее воздействие в гиперпространстве? — приподнял бровь Доктор. — С точки зрения психиатрии это, конечно, интересно.
— Брось, — сказал Штурман. — Можно подумать, ты не знаешь, как это с нами обычно бывает. Первый раз, что ли?
— Такое — первый раз, — буркнул Капитан. — Одно дело вывалиться из гиперпространства, когда, к примеру, полетел контур, что мы проходили, и совсем другое, когда тебя выдергивает оттуда неведомая сила.
— Согласен, — кивнул Доктор. — Ключевое слово «неведомая».
— О! — воскликнул Оружейник. — Меч сломал. Ай, молодец. Ай, герой. Что теперь? Кинжал?
Но до кинжала дело не дошло. Видимо, рыцарь понял, что его оружием это чудовище не одолеть. Засунув обломок меча в ножны и пошатываясь от усталости и веса доспехов, он подошел к своему коню-бегемоту и отдал какую-то команду. Животное опустилось на колени, давая возможность утомленному ратными трудами хозяину усесться на него верхом. Что упомянутый хозяин с трудом, но проделал. Животина поднялась на копыта (или что там у нее было) и медленно затрусила в сторону городских стен.
— Так вот почему он без оруженосца, — задумчиво сказал Механик. — Оказывается, на эту верховую скотину можно в полном боевом облачении сесть и самостоятельно.
— Не обязательно, — заметил Доктор. — Возможно, оруженосец просто испугался.
— Знатоки! — хмыкнул Оружейник. — К вашему сведению, наш земной средневековый рыцарь вполне мог оседлать лошадь и без помощи оруженосца. Слухи о его неповоротливости сильно преувеличены.
— О чем вы вообще? — уставился на них Капитан. — Эксперты… Убрался, и хорошо. Значит, и нам ничего теперь не мешает отсюда убраться. И чем скорее, тем лучше.
Предложение Капитана имело под собой все основания. «Инструкция по контакту с неизвестными цивилизациями» гласила однозначно: в случае обнаружения таковой следовало, по-возможности незаметно, покинуть планету или ее окрестности и доложить о находке в соответствующую инстанцию Галактического Совета. После чего продолжать заниматься своими делами и ждать положенной денежной премии. В противном же случае налагался штраф. Размеры которого соответствовали серьезности нарушения — одно дело, когда тебя просто заметили, и совсем другое, когда ты активно вмешался в течение чужой, ранее неизвестной, разумной жизни.
Но убраться с планеты не получилось. По совершенно непонятной причине: атмосферные двигатели вместе с гравигенераторами отказались работать.
То есть абсолютно.
Ни оха, ни вздоха, как выразился Механик. При этом всесторонняя проверка, немедленно учиненная тем же Механиком при посильной помощи остальных членов экипажа, показала, что все системы «Пахаря» находятся в полном и безоговорочном порядке. Складывалось впечатление, что, посадив корабль на грунт, и гравигенераторы, и атмосферные двигатели сочли свою миссию выполненной и одновременно ушли в глубокий отказ. Без всяких, как уже говорилось, видимых причин.
Капитан матерился. Механик снова закурил. Остальные высказывали догадки разной степени идиотизма.
В бесплодных попытках привести в чувство упрямые механизмы прошел местный день, вечер и наступила ночь.
Вернулся на борт «летающий глаз», запущенный над городом в режиме невидимости еще днем.
Этот автоматический разведчик в данном случае вполне можно было окрестить заодно и «летающим ухом», потому как звуковая информация, которую он собирал над городом и передавал на корабль в течение дня, была не менее важной, чем зрительная.
Речь аборигенов.
Вот что в первую очередь интересовало экипаж. Потому что с той самой минуты, когда не запустились совершенно исправные гравигенераторы и атмосферные двигатели, стало ясно, что, очень возможно, «Пахарю» придется задержаться здесь надолго. А значит, не обойтись без общения с местными жителями. И хрен с ним, со штрафом Галактического Совета.
