Друзья остановились в десяти футах перед группой из тридцати мужчин. Эверетт нащупал за поясом под кожаной курткой девятимиллиметровую «беретту» и убедился, что она стоит на предохранителе, на случай если на входе начнется толкотня.
– Я, Карл, тоже особой симпатии к ним не питаю. А еще они стоят у нас на пути. – Джек пошел прямо на мужчину, который, как ему казалось, был за главного.
Обойдя бугая с банданой на лбу, Коллинз начал было открывать дверь, но тот попытался его остановить. Руку Джек убирать не стал.
– Мёхтен зи ире кугельн во зи зинд? – спросил он у бугая так, чтобы слышал только он, и одновременно с этим слегка откинул полу куртки, показывая немцу пистолет, заткнутый за ремень.
Мужчина в черной куртке, перекрывший дорогу Джеку, облизнул губы и вдруг отошел. Эверетт вслед за полковником протиснулся внутрь, а группа неонацистов столпилась вокруг главаря, удивляясь, почему он так легко сдался.
– Что ты ему такого сказал? – поинтересовался Карл, когда они подошли к широкой лестнице.
– Спросил, хочет ли он, чтобы его яйца остались при нем.
Эверетт усмехнулся и начал подниматься на следующий этаж, перепрыгивая через три ступеньки.
– Очевидно, хочет.
Пока они поднимались по лестнице, Джека не покидало чувство, что за ними следят. Он замедлил шаг и крутил головой в поиске камер видеонаблюдения. Судя по обветшалости здания, такой уровень безопасности здесь себе явно позволить не могли, так что оставалось одно: за ними следил человек. Наконец полковник с капитаном поднялись на второй этаж и ступили на поцарапанный мраморный пол – Когда-то гордость дома. Джек глазами нашел нужную им квартиру номер 236.
Коллинз оттащил Эверетта в сторону, осмотрел длинный коридор, затем достал из-под куртки свою «беретту». Карл последовал его примеру.
– Здесь кто-то есть, – сказал полковник.
– Внутри или снаружи? – уточнил Эверетт, занимая позицию слева от Джека.
– Не знаю, – ответил тот и постучал.
Эверетт посмотрел направо и налево, но в коридоре было пусто и тихо, только с улицы доносились крики и шум.
– Йа? – отозвался из-за двери женский голос.
Говорила пожилая женщина, однако в ее отклике чувствовалось что-то странное – будто она была напугана.
– Wir sind hier, um zu sehen Herr Zinsser[10], – сказал Джек по-немецки.
Ответа не последовало.
– Sind Sie die Tochter von Herrn Zinsser?[11] – продолжил полковник, предположив, что разговаривает с дочерью Цинссера.
– Йа, – ответили из-за двери, затем послышался какой-то шорох.
– Ласт унс ин руе, гей вег! – вмешался громкий и грубый мужской голос.
– Что он сказал? – прошептал Эверетт.
– «Оставьте нас в покое и уходите».
– Как вежливо, – сказал Эверетт. – Вот только на девяностолетнего старика не похоже.
Джек прислонился к двери. За ней слышались приглушенные женские всхлипывания. Он нахмурился, сделал шаг назад и осмотрел дверь.
– Что ж, думаю, дальше можно обойтись без этикета, – сказал Джек.
Коротко разбежавшись, он ударил правой ногой по двери. Та слетела с петель, и вместе с ней на пол полетел крупный бритоголовый парень. Высоко держа пистолет, полковник вошел в квартиру, за ним, внимательно оглядываясь по сторонам, двинулся Эверетт.
Парень попытался сбросить придавившую его дверь, но Джек ударом каблука отправил немца в страну снов. Руки бугая безвольно обмякли. Коллинз нагнулся, вытащил из разжатых пальцев пистолет и, не глядя, отбросил в сторону. Карл мастерски поймал его и ушел влево от входа. Пожилая женщина осела на пол и закрыла лицо руками.
– Вы говорите по-английски? – спросил Джек и, наклонившись, помог ей встать.
– Йа, – ответила она, медленно утирая слезы. – Да.
– Ваш отец здесь?
Женщина снова расплакалась и указала в дальнюю комнату тесной квартирки. Джек передал старушку Карлу и медленно прокрался к одной из двух спален. Дверь слева была приотворена, и Коллинз стволом «беретты» распахнул ее. Затем сразу же припал на колено и обвел помещение пистолетом. Через мгновение он увидел человека, которому они как раз собирались задать несколько вопросов. Цинссер лежал поперек кровати, в пижаме и одном шлепанце. Джек закрыл глаза и встал.
– Чисто, – упавшим голосом сказал он.
Не сводя пистолета с гардероба, Коллинз подошел к нему и медленно открыл дверь. Там была только одежда старика пенсионера. Опустив взгляд, Джек увидел, что Цинссеру глубоко перерезали горло, чуть ли не до позвоночника. Коллинз с досадой покачал головой, пристально вгляделся в остекленевшие глаза старика и вышел из спальни. По пути он проверил комнату дочери – тоже пусто. Тем временем в небольшой гостиной Карл бережно усаживал старушку в большое кресло.
– Говорит, что он был один. Вошел, представившись сантехником. Ничего не требовал, просто увел Цинссера в спальню и убил его. Собирался сделать то же и с мисс Цинссер, но тут появились мы.
Джек схватил убийцу за воротник и рывком поднял с пола.
– Так, пора просыпаться… Ну же! Ответишь мне на пару вопросов.
Парень застонал и, с трудом разлепив глаза, поднял руки к разбитому носу, из которого все еще шла кровь.
– Дайка я взгляну, – сказал Джек, как будто хотел помочь парню.
Тот настороженно опустил руки, и Джек заметил, что стрижка у него свежая. Линия загара была гораздо ниже, чем если бы ему приходилось бриться постоянно.
Эверетт не сдержал улыбки, когда Джек вскинул правую руку и засадил рукоятью «беретты» по сломанному носу. Голова немца отлетела назад, и он зашелся исступленным воплем. Даже старушка на мгновение прекратила плакать и тоже улыбнулась, увидев, как стонет от боли убийца ее отца.
– Вот так, – сказал Джек и хорошенько встряхнул парня в черном. – Это чтобы привлечь твое внимание. Кто тебя послал?
– Пошел ты, – выговорил парень по-английски.
Кровь хлынула сильнее, запачкав кулак Джека. Он замахнулся еще раз и ударил по еще целой части, сломав и ее.
– Мы так можем целый день сидеть, фриц. Все зависит от тебя.
– Мы ни на кого не работаем. Мы…
Кулак Джека снова взметнулся вверх, словно неконтролируемый рефлекс на ложь. Рукоять пистолета ударила парня в переносицу, ломая кость и обдирая кожу до хрящей. Парень обмяк, и на этот раз Коллинз его не удержал.
Подавая дочери Цинссера платок, Эверетт приметил что-то на стене и подошел поближе. Джек склонился над псевдонацистом, а Карл обернулся к женщине.
– Мэм, а кто этот человек рядом с вашим отцом? – спросил он.
Вопрос отвлек Джека от захлебывающегося кровью парня на полу.
– Альберт Шпеер, – произнесла она сквозь слезы. – Они с моим отцом много времени провели вместе в Шпандау.
