Андрей Прекуп удивленно взглянул на Матея.
— И давно это с ним случается, товарищ Бутару? Я уже начинаю побаиваться, как бы в один прекрасный день мы не остались без Солнца.
— Будет вам! Солнце так велико, что лишь после 46 миллионов лет его объем уменьшится на массу, равную массе Земли, т. е. потеряет 332-тысячную часть своего веса. Вот, если бы оно состояло из самого лучшего угля, например из антрацита, то сгорело бы за несколько тысяч лет. В. действительности же оно продолжает существовать и по-прежнему выделяет потоки энергии уже много миллиардов лет и будет еще существовать и впредь много миллиардов лет.
— Но водород — сырье, из которого получается энергия, его-то достаточно у Солнца? Хватит?
— И в этом отношении нет никакой причины беспокоиться — 50 процентов солнечной массы состоит из этого газа.
— Вот это счастье! Что бы мы делали на Земле без солнечного света и тепла, погруженные в вечный мрак при лютом морозе? Жизнь, была бы невозможна.
Привлеченный их беседой, профессор Добре вмешался в разговор.
— Вы сказали большую истину, товарищ Прекуп. Солнце дает растениям силу добывать из воздуха нужные им для жизни вещества. Посредством зерновых и овощей, которые они съедают, люди поглощают в действительности солнечную энергию, собранную ими. Каждый пищевой продукт — настоящий склад солнечной энергии.
Правду сказал великий ученый Тимирязев: “Резервами солнечной энергии, освоенной растениями, пользуются не только сами растения, но и все животное царство и человек”.
И, хотя вследствие большого расстояния, на котором мы находимся от Солнца, мы получаем лишь только одну двухмиллиардную часть его энергии, оно вполне заслуживает свое название: “Светила жизни”.
— Вот интересно было бы совершить путешествие на Солнце, — сказала мечтательно Анна. — К несчастью, мы даже не можем и думать о чем-нибудь подобном! Не так ли, Матей?
— Не к несчастью, а к счастью. Если бы мы долетели туда, наша “Чайка” с пассажирами, со всем, превратилась бы в газы, вследствие высокой температуры. Если все же, предполагая невозможное, можно было бы провести некоторое время на Солнце, предупреждаю, что там мы весили бы каждый около 2 тонн, в 28 раз больше, чем на Земле. Другими словами, нас бы задавила наша собственная тяжесть. Да и возвращение оттуда было бы невозможно, так как для того, чтобы преодолеть чудовищную силу притяжения Солнца, нам потребовалась бы при взлете скорость в 610 километров в секунду.
— Уж лучше останемся здесь, на Копернике, где мы весим не больше пуха, — сказал Динкэ, который даже изменился в лице при мысли о такой ужасной перспективе.
— Оно так, конечно, спокойнее! — улыбнулся Матей Бутару.
Он закрыл аппараты, и путешественники разошлись, кто куда, из наблюдательного поста.
Самый большой искусственный магнит в мире
Прошло несколько астероидных дней, и в жизни обитателей Коперника появились разные тревожные явления.
Стрелки компасов метались без отдыха по циферблату. Это было тем более странно, что обыкновенно здесь, на астероиде, они находились в состоянии безразличного равновесия.
Андрей Прекуп ходил мрачнее ночи, так как радиофоническая связь прервалась. Даже световых сигналов невозможно было больше передавать. Для тех, кто жил на Земле, Коперник находился теперь в непосредственной близости к солнечному диску, который окутывал его своим ослепительным сиянием.
Проявляя фильмы, Динкэ констатировал, что все недавно использованные пленки завуалированы.
И что было хуже всего, путешественники чувствовали себя все хуже и хуже. У них появились тошноты, а головные боли скоро стали невыносимыми. Успокаивающие облучения болезненных нервных центров, которые применяла женщина-врач в подобных случаях, оказались теперь безрезультатными.
Прошло несколько дней, и состояние больных еще ухудшилось. Появились головокружения, обмороки. По телу распространилась сыпь, а затем и красноватые язвы. Католический медосциллограф показывал серьезные нарушения деятельности различных органов, а карты волнообразных вариаций представляли все более серьезные отклонения от нормы.
И хотя Динкэ особенно старался и готовил вкусные и питательные кушанья, они худели и бледнели день ото дня. Совершенно обессиленные люди с трудом бродили по комнатам подземного убежища.
С помощью автоматических аппаратов все явления, наблюдавшиеся при приближении к Солнцу, регистрировались и записывались на магнетонические микроленты. Но астронавты не были в состоянии их изучать.
Сабина Турку — хотя ей и самой очень нездоровилось — делала все, что могла, для улучшения их состояния. Она испробовала различные лечения, основанные на поливитаминах, витамине С в большом количестве в комбинации с железом и гормонами.
Сперва казалось, что заметно легкое улучшение, но вслед затем состояние ее пациентов продолжало ухудшаться.
Женщина-врач давно отдала себе отчет, что имеет дело с ярко выраженной актиновой[27] болезнью. Она почти ежедневно совещалась с Матеем Бутару, чтобы найти причину зла и устранить его.
После одной из таких бесед, Матей решил осмотреть все установки Коперника.
Первое помещение, которое он посетил, были теплицы Добре. Растения, привезенные с Земли, увяли. Листья, еще недавно такие зеленые и блестящие, печально повисли, вялые и безжизненные на бессильно опущенных ветвях. Растения, вывезенные с Венеры, привычные к высоким температурам, выглядели немного лучше.
Войдя в лабораторию, они застали там в конец разогорченного Динкэ. Его обычно такое румяное и улыбающееся лицо было хмуро.
— Что такое, Динкэ? Что случилось?
— Товарищ Матей, передохли все цыплята, ни одного не осталось. Что делать?
Бутару сказал ему в утешение несколько слов и медленно пошел дальше. Проходя около Скарлата, лежавшего на кушетке, он увидел, что тот маневрирует портативный микропроектор. Он как раз проектировал на экран какие-то металлические, спиралевидные башни.
Матей спросил, что это такое, но ученый ответил только:
— Я надумал одну вещь. Это схемы, недавно записанные мною на магнетонической ленте. Но сейчас было бы еще преждевременно больше говорить об этом.
В исследовательской он застал Добре и Черната. Оба, совершенно обессиленные, полулежали в складных креслах.
— Мы хотели уже идти к тебе, Матей, — сказал инженер. — Наш радиодетектор[28] показывает присутствие целого комплекса очень проницающих и опасных излучений.
