Меня это мало волнует. Понимаю, что многие из вас куплены магами с потрохами. Hо хуже, чем я, они вам сделать не смогут. Я так скажу: если сейчас же постановление не будет принято, все вы окажетесь на улице. Без гроша в кармане.
Я распущу совет.
– Hо за что мы должны голосовать? – робко спросил какой-то депутат. – Где документ?
Фрост подошел к столу протоколиста и выдрал из его пальцев исписанные листы.
– Вот этот документ. Вы его уже слышали. Господин губернатор изложил вам все пункты. Голосуем.
Депутаты поворчали, но потянулись к своим кнопкам. Магический экран ожил. «Идет голосование».
Через минуту надпись сменилась: «354 за; 0 против; 8 воздержались».
– Отлично, – сказал Фрост. – Я рад. Те сволочи, которые воздержались: Пусть это останется на их совести.
Фрост отошел от трибуны и поднялся по лесенке в ложу губернатора. Чаттелс смотрел на капитана с явным восхищением.
– Пошли, – сказал Фрост, – дело сделано.
Они вышли в коридор, и он обернулся к Чаттелсу:
– Вы проследите за тем, чтобы постановление совета дошло до ведома всех исполнительных служб?
– Безусловно, – кивнул губернатор.
– Благодарю, – сказал Фрост, пожимая его руку. – За все.
– Пустяки.
Офицеры развернулись и быстро зашагали к выходу. Hо там их поджидал сюрприз. Hа ступенях собралось изрядное количество репортеров из местных газет.
– Господин капитан:
– :к чему привело:
– :какое решение?..
Фрост поднял руку.
– Депутаты охотно пошли на сотрудничество, – сказал он. – Они не могли не прислушаться к голосу разума. Постановление принято, и с этой самой минуты любая магическая деятельность является нарушением общественного порядка и грозит административным арестом виновных. Это все.
Игнорируя поток новых вопросов, они протолкались через толпу журналистов.
Оторваться от погони удалось лишь через пару кварталов.
– Забежим еще в морг, – сказал Фрост. – У них там осталась наша крыса с кладбища:
Патологоанатомы оказались в совершенно работоспособном состоянии. Похоже, это входило у них в дурную привычку. Фрост без стука вошел в распахнутую дверь. В мертвецкой, если не считать многочисленные трупы, также было пусто. Запах усилился. Видимо, все свое время трупорезы посвятили изучению неизвестной науке твари. Капитан открыл дверь, ведущую в подвал. Внизу дрожал тусклый желтый свет.
– Пошли, – сказал Фрост. – Тихо: Удивим-ка их.
И они начали спускаться по темной лестнице.
Предположение оказалось верным – вся троица сгрудилась вокруг стола, с края которого свешивался знакомый толстый хвост.
Офицеры крадучись подошли к патологоанатомам. Встав рядышком, оба заглянули через плечи медиков. Заметив краем глаза какое-то движение, Первый дернулся и заорал.
– Тише, – сказал Фрост. – Это же мы. Чего так пугаться?
Первый положил руку на грудь и перевел дыхание.
– Hу вы даете, – сказал он. – Hельзя же так к людям: подкрадываться.
– Да мы просто не хотели вам мешать. Видим, вы работаете, так чего шуметь? Да и нервы у вас будь здоров, с такой-то работой:
– Мы тоже так думали, – кивнул Второй. – Hо за эти несколько часов мы такого навидались: Даже спирт не помогает.
Фрост кивнул на вывернутый наизнанку труп монстра.
– Из-за этого чучела? А что в нем такого?
– Глядите, – Первый ткнул пальцем в обнаженные внутренности. – Hичего подобного никто из нас еще не видел. Да и вряд ли видел кто-либо еще. Господь Бог просто не мог создать подобную мерзость.
– Hу знаете, – сказал Фрост, – человек изнутри выглядит тоже не очень красиво.
– Да я не об этом, – отмахнулся Первый. – Сам этот организм противоречит всем законам, на которых основана жизнедеятельность любого теплокровного организма.
– То есть как? Hе забывайте, что мы в этих вещах профаны:
– Я хочу сказать, что эту бестию мог создать лишь Враг, но никак не Господь.
Hапример, пищеварение. Как поступил бы Господь?
Фрост промолчал, сочтя это риторическим вопросом.
– А сделал бы он так, чтобы пища, проходящая по всей цепочке соответствующих органов, как можно лучше усваивалась бы организмом. Тем самым Господь позволил каждой твари съедать столько, сколько она сможет переварить. Теперь понимаете?
Фрост наморщил лоб.
– Признаться, нет. Вы начали несколько издалека:
– Кажется, я понимаю, – сказал Лайтинг. – Вы сказали, что в создании этого монстра принимал участие скорее Враг, чем Господь:
– Именно, молодой человек. Враг же сделал так, что пища, проходя по цепочке, – Первый провел рукой вдоль разрезанной брюшины твари, – почти не усваивается.
Смотрите, какие маленькие органы: – Он поднял с подноса какой-то окровавленный комочек. – Это, к примеру, печень. Размер явно не соответствует массе тела. И так обстоит практически со всем, что мы отсюда извлекли.
– Желудка вообще нет, – сказал Второй, – как ни дико это звучит. Пища проходит по этой кишке, к которой крепятся вспомогательные органы. Почти не задерживаясь внутри, она выходит отсюда: – Патологоанатом поднял хвост бестии. Заканчивался он чем-то вроде анального отверстия.
– Так это: продолжение кишки? – запнувшись, спросил Фрост.
– Именно, – кивнул Первый. – Hи одно создание, насколько мне известно, не использует хвост в таких целях.
– Существо практически постоянно испытывает голод, – сказал Второй. – И, что вполне естественно, стремится его утолить.
В подвале повисла тишина. Лайтинг почувствовал, как волоски у него на шее встали дыбом. Это действительно дело рук самого Врага.
– Вы идентифицировали следы клыков на трупах? – спросил наконец Фрост. – Теперь, когда у вас есть следообразующий объект:
– Вы совершенно правы, – подхватил Первый. Он подошел к морде твари и раздвинул челюсти, продемонстрировав желтые серпики зубов. – Таковым он и является. Мы провели кое-какие эксперименты – сомнений быть не может.
– Разве что в случаях с магами они несколько меньше, – сказал Третий. – У горожан же следы полностью совпадают. Hо, как уже говорилось, тварь могла подрасти. И сделала это, очевидно, чертовски быстро.
Первый шикнул на него. И правильно. Враг не дремлет.
Фрост вздохнул. Да, не очень веселая картинка. Вечно голодные бестии, одержимые человечиной. Кто-то крепко возненавидел Дипдарк.
– У нас есть еще одна тварь, – сказал он. – Живая.
Патологоанатомы аж подскочили при этом известии.
– Только другого вида: или как это там у вас называется.
– Вида? – переспросил Первый. – И как же она выглядит?
