- Не знаю, что скажут специалисты, - продолжал Бабкин, не заметив движения Кузьмы, - но я, хоть и не считаю себя таковым, думаю, что идея Тетеркина очень и очень стоящая. Представьте себе, ребята, - неожиданно для самого себя, с увлечением начал рассказывать Тимофей: - Кузьма придумал замечательную вещь! По примеру передовиков-стахановцев на заводах, он хочет один работать на трех машинах...
- Вот то-то и дело, что опять один, - недовольно заметил Буровлев.
- Нет, - горячо возразил Бабкин. - Такое дело надо поддерживать. Тетеркин работал один, это верно, но мечтал он сделать свои тракторы-автоматы для всех. И не только для вашего колхоза, а для всей нашей страны, для всего нашего хозяйства!
- Ай да Кузьма!
- Здорово! Ну и что же получилось?
Москвич помолчал, посмотрел на Тетеркина, провел рукой по стриженой голове и снова продолжал:
- Никаких схем я чертить не буду. Думаю, когда нужно будет, сам изобретатель все подробно расскажет. И пусть он на меня не обижается, только для его и нашей общей пользы мне пришлось сегодня выступить.
Тимофей искоса взглянул на Багрецова. Лицо Вадима сияло, как только что вычищенный никелированный кофейник. Радость бурлила и хлестала через край. "Здорово! Продолжай дальше, Тимка", - казалось, говорили его восторженные глаза.
Бабкину было приятно от сознания выполненного долга и от того, что сейчас между ними, городскими техниками, и колхозными комсомольцами протянулись крепкие нити. Их теперь уже не разорвать.
- Так вот, ребята, - говорил далее Тимофей. Он уже вышел из-за стола и с профессорской важностью расхаживал перед партами. - Насколько я понимаю, среди вас есть настоящий изобретатель. Пусть, конечно, он этим не гордится. Я могу и ошибаться, но мне кажется, что автоматическое переключающее устройство Тетеркин придумал очень остроумное. Такого, пожалуй, я и не видел в наших аппаратах, а мне много приходилось возиться с автоматикой.
Подробно, со знанием дела, Бабкин рассказал о принципе устройства трактора-автомата, о возможностях применения этого изобретения в электротракторах, а также сказал о тех затруднениях, которые сейчас испытывает изобретатель.
- Не знаю, - говорил Тимофей, - как удастся Тетеркину решить вопрос бокового смещения, но мне кажется, что тут могут быть два пути...
- Какие? - нетерпеливо спросил Копытин. В зале одобрительно загудели.
- Сейчас расскажу. - Бабкин поднял руку, как бы призывая этим к вниманию. - Может быть, кто-нибудь из вас подумает над этим. Я считаю, что будь Тетеркин даже знаменитым изобретателем, даже лауреатом, и тогда он не должен отказываться от помощи товарищей.
Кузьма ничего не мог понять. Этот москвич, который по незнанию искал карбюратор в дизеле, сейчас свободно докладывает собранию о всех тонкостях трактора-автомата. Больше того, даже он - сам изобретатель - не увидел в своей конструкции многих особенностей, замеченных наблюдательным Бабкиным. Механик, как во сне, слушал доклад о своем изобретении... Сам бы он никогда не смог так точно и умело рассказать.
- Я не хотел ничего чертить, - сказал Тимофей, подходя к доске. - Но если вы меня спрашиваете, то все-таки придется кое-что здесь изобразить.
Когда он брал у Вадима мел, тот незаметно пожал ему руку и прошептал:
- Посмотри на Стешу.
Бабкин недовольно поморщился. "Нашел время приставать! Очень мне нужно смотреть на всяких девчонок! "
Но он все-таки не удержался и краем глаза взглянул на девушку.
Стеша прижала кулачки к подбородку и смотрела на Тимофея восторженными, признательными глазами. Сейчас он казался ей настоящим героем, как в пьесах, что ставились у них в драмкружке. Теперь ей верилось, что о" мог бы сыграть даже Платона Кречета, зря она тогда предлагала эту роль Тетеркину и Багрецову.
Бабкин стоял перед ней мужественный, смелый и... прекрасный. Он даже стал выше ростом... "А как дельно рассказывает, - умилялась Стеша. - Как умно и благородно он выгораживает Кузьму... С каким знанием дела говорит он про всякие автоматы... Слушаешь - и не наслушаешься..."
- Значит, так, - рассказывал между тем Бабкин, заканчивая чертить схему поворотного автомата Тетеркина. - Счетчик оборотов замыкает цепь вот этого реле... А дальше... - Тимофей потер себе лоб, что-то вспоминая. - Дальше от реле... Товарищ Тетеркин, - вдруг обратился Бабкин к механику, - ток идет в соленоид? Так, кажется?
Этот вопрос застал изобретателя врасплох.
- В соленоид, - машинально ответил он, приподнимаясь над партой, как школьник. - Только в правый, а не в левый...
- Тогда я не понимаю, как же тут произойдет поворот?
- А чего же тут не понимать? - удивился Тетеркин. - Дело простое. Когда счетчик замкнет реле...
Бабкин указал мелом на чертеж:
- Вот это?
- Нет, тут еще одно должно быть, с выдержкой времени... Да вы не туда показываете, - недовольно заметил обиженный за свою схему изобретатель и, откинув крышку парты, вышел к доске.
В зале одобрительно зашушукались. Кое-где раздался смех. Но Ольга посмотрела на нарушителей порядка, и все смолкло.
- Вот я и говорю, - начал Тетеркин, поворачиваясь к Тимофею. - Не здесь должно быть это реле.
Он взял у техника мел и стал исправлять схему.
Бабкин бесшумно отошел от доски и сел за стол. Все, что нужно, было им сделано. Наверное, Никифор Карпович только этого от него и хотел. Ему, конечно, обо всем расскажут ребята!
Часто дыша от пережитого волнения, Тимофей облизывал языком пересохшие губы. Стеша с немым восторгом глядела на него. Она бережно взяла у Ольги стакан, налила воды из графина и, зажмурив глаза, тихо пододвинула его Бабкину.
- Тут у меня небольшая загвоздка получилась с этим соленоидом, - сказал Тетеркин, но вдруг, заметив, что Бабкина рядом нет, умолк.
Он повернулся лицом к собранию и, перекладывая мел из одной руки в другую, не знал, что ему делать дальше.
- Продолжай, Кузьма! - сказала Ольга. - Почему же все-таки не получается поворот? - Она умело выбирала правильный курс.
- А вот почему...
И механик начал подробно объяснять все свои неудачи. Ему было жарко, постепенно расстегивал он пуговицы одну за другой на влажной от пота рубашке. Казалось, что этим самым он хочет раскрыть до конца все свои секреты. Вот они, ребята! Видите - душа нараспашку!
Тимофей уже с места пытался возражать механику, предлагая попробовать другой способ. Тетеркин с искренним азартом доказывал всю несостоятельность бабкинского предложения. Он считал, что этот вариант не учитывает переключения на движение задним ходом, а без него ничего не получится.
Выступил Иван Буровлев. В своей солидной темной тройке он казался, по меньшей мере, директором завода, где должно осваиваться производство тракторов Тетеркина. Он доказывал, что можно обойтись одним плутом, если поворачивать лемеха. Самохвалова же считала, что поворачивать их нельзя: машина пойдет обратно по пахоте, гусеницы затопчут борозды.
