В фонаре явились четыре шара из тех же блесток, плотно сжатые в тетраэдр. Тетраэдр дышал, колыхался, но было в нем что-то жесткое, неизменное. Из его центра вырывались и вились вокруг синие блестки. Немного, с десяток.
— Честь имею представить — модель ядра распрекрасного ван-кукукиша. Так и просится сказать, что фальшивка. Четыре ядра обычного железа, сшитые избыточными нейтронами. Все держится на динамике взаимных превращений, всяк миг разваливается и не успевает развалиться. Если я не помогу. А я помогу.
Он поиграл кончиками пальцев на клавиатуре процессора.
— Проще некуда. Я прилагаю внешнее давление. То же действие, что вы производите на стул. Программа его наращивает, наращивает… На обычное ядро я этим воздействовать не могу в силу его прецессирующих симметрии. А на это могу — уж больно торчат перенапряженные вершины. Могу! Глядите. Хоп!
Тетраэдр сложился в шар, шар заплескался, заметался, блестки ослепительно засияли, и клубок разнесло в клочья, размазавшиеся и угасшие по незримым стенкам фонаря.
— О-ля! Будь это природный уран-235, при этом выделилась бы энергия 220 мегаэлектронвольт. А этот отдает на полпорядка больше — все то, что было затрачено на его сооружение. Как взведенная пружина.
— И какое давление?
— Всего ничего. На порядок выше, чем в центре солнца. Вы удовлетворены?
Расхохотаться бы, но я молчал. По Недобертольдову сценарию, я, да и не только я, должны были при этом зрелище смешаться с тленом на донышке пепельницы. С удовольствием смешался бы, если бы мог, да хвост себе пристроил слишком длинный. Зря старался. Снуленький, мой снуленький, ты мог бы спать спокойно и без моих забот за ширмочкой, которую так убедительно разрисовали их долботронство. Но кто ж знал? Ой, как глупо все кончается.
И жаль мне стало себя, так жаль, так жаль, что заквакал я с донышка пепельницы, услаждая Недобертольдов слух. Не по том я квакал, по чем он слышал, а все польза. Вид судорог поверженного гада доктору необходим. Пройдет время, и он придаст долботрошиным речам особо вескую непререкаемость, когда придется убеждать битюга, что тужились зря, а денежки пропали.
"Ква-ква" первое:
Но и у вас, уважаемый доктор, так и рвется с языка, что "снулый уран" имеет искусственное происхождение! И это после стольких трудов под знаменами иной расцветки! Как прикажете понимать?
Аж взыграл Недобертоша от такой возможности высказаться!
— Ваши рацеи были и остаются болтовней. И по природе, и по назначению: с помощью такой вот болтовни дикарь облегчал себе стряпанье мировоззрения. Не сомневаюсь, что, получив мои цифры, вы свою болтовню усовершенствуете. Что вам мешает соорудить на «звезде» балаган во славу мирового разума с торговлей медалями, наштампованными из ван-кукукиша? Выгодное дельце. Расходы на мои потуги окупятся довольно быстро, учитывая податливость черни на басни о «пришельцах», "братьях по разуму" и «контактах». Но с цифрами-то в руках оцените масштаб действия этих ваших «братьев» с масштабом действий людей. Составьте пропорцию и увидите, что для этого «U-существа» мы значим примерно то же, что для нас вирус. Какой "культурный обмен", какое «братство» возможны между нами и вирусами? На досуге вообразите себе торжественный прием полномочной делегации вирусов в Организации Объединенных Наций. Насколько он реален, настолько реально и наше с вами общение с «U-существом». Сопоставление трагичное для провокаторов вселенской мифологии вроде вас, а по мне — это еще одно свидетельство в пользу прямого отказа от подобных спекуляций. Людям может служить только то, что идет от людей. Так было, так будет. Все, кто пытается идти от противного, только вносят пустую сумятицу. Факты я признал бы, но фактов по-прежнему нет. С тем же успехом можно объявить делом рук «U-существ» и обычный уран. Вам это не приходило в голову? А мои выражения — я выбрал их, чтобы вам было легче представить, о чем речь. Считайте любезностью с моей стороны.
Что ж, звучит вполне убедительно. Давай и дальше в том же духе, Недобертоша.
"Ква-ква" второе:
Черт с ним, поднатужимся и проверим вашу модель экспериментально. Во что это обойдется?
— Не тужьтесь. У нас нет иного способа получения нужных давлений, кроме грандиозного ядерного взрыва. Ядерные взрывы в любых целях давно запрещены волею всего человечества. И вы, сидя в затхлом подполе, возьметесь нарушить этот запрет во имя проблематичного торжества оборачиваемости ваших тертых полушек? Вы взялись бы, да что от вас останется, когда при такой вспышке вы станете видны невооруженным, глазом? Пожизненный рай в местах строгой изоляции вы можете устроить себе гораздо дешевле и без моего участия.
Тоже неплохо. Чтобы попусту не злить публику, рекомендовал бы смягчить выражения, но, думаю, у Недобертольда хватит ума на это и без меня.
"Ква-ква" третье:
А вдруг "снулый уран" сгодится на что-нибудь другое? На какие-нибудь технологические карточные домики или на поющие блесны для рыболовов-любителей?
— Вдруг. Но это уже без меня. После того, что я сделал, не размениваться же на такие мелочи! Поеду доживать век в какой-нибудь «ниверситет» попроще, где не дела обделывают, а вразумляют юношей посредством философских бесед на манер Сократа. Посотрудничав с вами, я гожусь для этого в самый раз.
Ах, какая достойная поза! Я разок пробовал, могу поделиться опытом. Много перемолоть в себе надо, прежде чем привыкнешь на конном заводе. И не дай вам бог, доктор, чтобы вас оттуда извлекли, как Мазепп меня, и поднесли вам братину с пустой тщетой, как поднесли мне. У вас не будет сил еще раз вернуться туда, как нет их у меня. Я тоже человек Ренессанса. Меня не учили жить сообща. Мазепп, вы, я — мы просто мини-ферстмэны и, только ставши на свой лад ферстмэнами, имеем возможность добраться до правды, которую, стесняясь, шепчем на ушко тем, кто карабкается следом: добра нельзя купить, а возня с перепадами зла доставляет удовольствие, только запыхавшись от самовнушения.
В:
Вешать собак на других, кивая на справедливость и нежно выводя за скобки собственную персону, — если б какая-нибудь крыска занималась этим делом под моим сторонним взглядом, я улыбался бы презрительно и томно. Поэтому не надо, не будем. Люди Ренессанса, каждому свое.
Часы свободы от Анхеля-хранителя слишком дороги для того, чтобы тратить их на блаженство в шлепанцах. Тем более что это подарок та-акой персоны!
Закон есть закон: при въезде в каждый крупный город на справочном щите среди прочих выписан код вызова специального уполномоченного международного контрольного органа Организации Объединенных Наций — в просторечии "офицера доверия". Код простой, чтобы легко запоминалось. Вот я и запомнил.
