Игнес негромко попросил Руниту поприветствовать императора от имени дома Мерков Антальских и вручить ему в знак уважения лунную орхидею. Моя возлюбленная набрала в грудь воздуха и сделала шаг вперёд, но прежде, чем она начала говорить, в её руках появилась ещё и небольшая серебряная статуэтка сокола-чара, нашего кланового тотема. Рунита тотчас приободрилась от этого и звонким голосом объяснилась Сорквику в любви, восхитилась его здоровьем и сказала о том, что для всех Мерков Антальских этот день отныне станет праздничным. Действуя интуитивно, она сделало всё настолько хорошо, что мне уже ничего не оставалось делать, как встать на одно колено и сплести пальцы рук в замок восхищения домом Роантидов и его главой, императором Сорквиком.
Трон стоял на небольшом возвышении всего в каких-то десять сантиметров и моя жена отважно приблизилась к этому громиле, чтобы вручить ему наш подарок и лунную орхидею, которые император принял в свои руки сидя. Передав их в руки придворных, которые с опаской приблизились к нему справа и слева, он встал и в изящном поклоне, что при его огромном росте и миниатюрными размерами моей жены было делом весьма непростым, поцеловал ей руку, после чего предложил ей взять его под руку, а меня поманил к себе жестом, явно, приглашая нас пройти куда-то к столу. Этот парень прогрессировал прямо на глазах. Игнес отдал кому-то свою золотую дубину и мы пошли вчетвером к дверям, расположенным справа от трона. Придворные, радостно улыбаясь нам, поспешно расступились. Сорквик и Рунита, негромко разговаривая, не спеша шли впереди, а мы с Игнесом позади, точно соблюдая дистанцию в три метра.
Гвардейцы, стоявшие у дверей, и на этот раз поприветствовали нас своими артиклями с оружием, которые, похоже, очень нравились Сорквику. Он даже потрепал их командира, вооруженного одним только палашом, от избытка чувств, по плечу. Тот, от такого намерения своего императора не сбежал со своего поста, а мужественно остался стоять на месте. Парня зашатало из стороны в сторону, как во время землетрясения, но в итоге он, всё-таки, остался жив. В мою Руниту, словно бес вселился, – она весело разговаривала с этим мордоворотом и бесстрашно теребила его за руку, а тот в ответ нежно поглаживал её руку и задорно хохотал в ответ, делая ей комплименты.
Пройдя через большой зал, мы вышли в зимний сад, который поразил меня как своими размерами, так и своей красотой. В нём росли деревья высотой метров под тридцать и мне даже показалось на минуту, что мы вышли на открытое пространство но над нами было почти два километра камня. В саду для нас уже был накрыт столик на четверых, вокруг которого встало восемь официантов под командованием древнего старца, посмотрев на которого, Сорквик улыбнулся и велел ему немедленно отправляться к Дану Торнету. Мы расселись и официанты принялись хлопотать вокруг нас. На Галане в таких случаях было принято начинать обед с бокала вина и мне было очень интересно, как этот громила выйдет из этой щекотливой ситуации, ведь ему куда больше подошла сейчас тяжелая посудина из вольфрамокерамита, а не резной хрусталь.
Однако, император легко и непринуждённо взял бокал, в который было налито на треть "Старого Роантира", вдохнул в себя аромат вина и произнёс добрый, ласковый и уважительный тост в честь моей супруги, после чего выпил вино не спеша, смакуя его и наслаждаясь тонким вкусом. Видимо, на моей физиономии в этот самый момент отразилась вся гамма чувств, которые я в тот момент испытывал. Глядя на мою изумлённую рожу, Сорквик весело рассмеялся, Рунита смутилась, я вот сияющий от удовольствия граф фрай-Элькаторн, поставив бокал на стол, радостным голосом воскликнул:
– Веридор, друг мой, вы мне не поверите, но именно в этом и заключён истинный характер Сорки. Чем труднее и сложнее та задача, которую ставит перед ним жизнь, тем скорее он мобилизует все силы своей души, а его железная воля помогает ему преодолеть все трудности. Благородная леди Бэкси, прочитав его историю болезни, была поражена тем, что он прожил с ней целых двенадцать лет. Нет, мой друг, Сорки не цеплялся за жизнь, просто он не мог уйти из неё не закончив некоторых дел.
После этой короткой, хвалебной речи, которую Сорквик прервал насмешливой репликой, мы приступили к обеду. После десерта Игнес удалился, сославшись на срочные дела, а мы остались втроём. Некоторое время мы разговаривали о всяких пустяках, а потом, без всякого предисловия, император сказал:
– Веридор, похоже, что ты опытный и искушенный в разных делах человек. Хотя ты и далёк от политики, ты должен разбираться и в этом предмете, ведь ты принц дома Мерков Антальских. Я знаю тебя всего несколько часов, но и этого небольшого времени мне вполне хватило для того, чтобы понять очевидное, ты вовсе не то чудовище, которым тебя рисовал в своих посланиях потомкам Арлан Великий. Как обычный человек, не правитель, я могу восхищаться тобой, восхвалять тебя до небес или же осуждать, но, вот как правитель этого мира, я очень хочу знать, кто ты такой. Мне обязательно нужно знать, Веридор, что подвигло тебя открыться моим арланарам, осознание всей тяжести сложившейся на Галане ситуации или любовь к этой прелестной девушке, которую мы все, чтобы доставить вам обоим радость, называем твоей женой, хотя она всего лишь твоя невеста. Мне не нужно даже гадать, чтобы понять очевидное, сейчас, разговаривая со мной за этим столом, ты совершаешь преступление, возможно, даже тяжкое и тень этого преступления падает как на меня самого, так и на весь Галан. Я не сказал бы, что мне это безразлично, так как я неоднократно получал отчёты моих арланаров о военной мощи галактов, превышающей наш собственный военный потенциал в десятки тысяч раз, да, и того, что произошло со мной за минувшие сутки, мне вполне хватает для того, чтобы понять очевидное, в этом противостоянии мы находимся в положении проигравшего. Хотя это волнует меня в самую последнюю очередь, отмахнуться от подобных вещей просто так я не могу. Вот я и хочу знать, Веридор, ты пошел на это преступление осознанно или под влиянием чувств? Скажи мне, чего ты хочешь всем этим добиться? Ответь, наконец, прямо, ты восторженный дурак или холодный, расчетливый делец? С негодяем, идущим на преступление против своих работодателей ради выгоды, мне было бы легче иметь дело, чем с влюблённым дураком, не дающим себе отчета в том, что он творит. Не спеши, Веридор, можешь осмотреться и хорошенько подумать прежде, чем дать мне окончательный ответ.
Говоря эти жесткие, бескомпромиссные слова, Сорквик оставался, тем не менее, совершенно спокойным и невозмутимым. Правда, Руниту всю так и передёрнуло, когда он обозвал меня дураком, но она сдержалась и не высказала ему всего того, что было готово сорваться у неё с язычка. Посмотрев на него с насмешливой улыбкой, я спокойным голосом сказал:
