Мы уедем с тобой, Джеймс, уедем к черту на рога. Наших средств хватит на покупку стандартного зведолета с хорошими характеристиками и строительство экспериментальной базы. Нам не так уж много и нужно!
Рочерс решил стать отшельником. И звал меня с собой.
Я принял приглашение, Дэн. Черт меня возьми, я принял его!
Как мы жили в тайге, что нам удалось там построить за много лет неустанного труда в абсолютно дискомфортных для жизни двух городских ученых-теоретиков условиях - я рассказывать не буду. Ты был там, на нашей базе, и имеешь представление обо всем. Я скажу, к каким новым открытиям мы пришли. Именно это имеет для тебя сейчас первостепенное значение.
Рочерсу не удалось пройти сквозь "зеркало". Преграда оказалась глухой и непреодолимой. Но в своих безумных и безрезультатных попытках нарушить принципы организации физической материи, пространства и времени твой отец пришел к совершенно неожиданным побочным результатам. Ты нашел в своем звездолете сенсоры управления встроенным оборудованием? "Зеркало", "Ловушка", "Уйти, чтобы остаться", "Окно"...
Каждое из этих названий - имя открытия твоего отца. Он постоянно совершенствовал генератор, потому что постоянно расширял возможности преобразования пространства.
Теперь о каждом из них конкретно.
"Зеркало". Об этом ты уже знаешь.
"Уйти, чтобы остаться". Твой отец научился организовывать подпространство закрытого типа. Генератор Рочерса формирует вокруг себя собственную замкнутую реальность, которая не имеет никакого отношения к реальности нашей Вселенной, и таким образом "выпадает" из нее. Это наиболее безопасная функция генератора, поэтому больше ничего объяснять не буду. Включи его и узнай все сам".
- Уже, - пробормотал я. И добавил. - Если бы я знал про "Зеркало"...
"Режим "Ловушка". Здесь "Ланцелотт" - а как ты понял, именно так мы назвали генератор Рочерса - формирует подпространство открытого типа сложной топографической конфигурации. Это означает, что создается некий невидимый и бесконечный мир, в который очень просто войти, но вот выйти...
Сделать это почти невозможно. Потому что в этом мире очень много пространственных фокусов. Так называемые "ямы", в которые лучше не проваливаться: они не имеют дна, и твой провал-полет в них обречен стать вечным. Замкнутые кривые, которые кажутся прямыми, и приводят тебя всегда в начальную точку движения. Огромное количество "дверей", проходя в которые, никогда не знаешь, где окажешься...
Представь себе: ты идешь по чистому зеленому полю. Вдалеке - лес, ты движешься к нему. И незаметно для себя пересекаешь незримую границу подпространства, созданного "Ланцелоттом". Казалось бы, для тебя ничего не меняется. Но можешь быть уверен, что до леса ты теперь никогда не дойдешь. А если попадешь на опушку, то случайно, не по своей воле. Окажешься не в том месте и не в то время, в какое рассчитывал возле леса оказаться.
Ты сделаешь несколько шагов по тропинке и неожиданно найдешь себя на краю поля около реки, в километре правее своего прежнего местоположения. Ты кинешься вперед и через пять минут спотыкливого бега по прямой увидишь, что прибежал точно на то место, откуда стартовал... Ну и так далее.
Выйти из "Ловушки" ты уже не сможешь, ибо конфигурация подпространства такова, что ни одна траектория пути не выведет тебя к исходной точке - точке входа в "Ловушку". Если же программа развертки создана так, что подпространство имеет "ямы" и "двери", ведущие в иные регионы Вселенной, то ты можешь вылететь в открытый Космос где-нибудь вблизи Полярной звезды или выпасть в небо над Центральным мегаполисом... Вариантов масса, и все они легко и просто задаются оператором.
Ты осознаешь, как гениален был Дэниел Кристофер Рочерс?
Об "Окне" я расскажу тебе позже...
Предела глубине и охвату своих замыслов Рочерс не видел. И, наверно, он был прав: он сделал бы еще много открытий. Ведь для того, чтобы создать, изучить и освоить "Зеркало" и все остальное, нам хватило всего пятнадцати лет. Пятнадцати из шестнадцати, что мы провели вместе. Но потом...
Потом два мощнейших фактора вторглись в нашу нелегкую и азартную жизнь. Они опрокинули все наши планы. И привели к тому, что мне пришлось покинуть твоего отца.
Два фактора, две причины, две беды.
Несчастье в эксперименте с "коридором зеркал" и инциндент при открытии планеты с морем протоплазмы".
Уокер долго молчал, опустив голову. Потом, казалось, через силу продолжил:
"Сначала о "коридоре зеркал". Потому что именно это - во всяком случае, я так считаю - вызвало к жизни вторую беду.
Ты, верно, не раз наблюдал общеизвестный феномен: если одно зеркало поставить напротив другого, то в любом из них образуется бесконечный коридор отражений. Создав "Ланцелотта", Рочерс не мог пройти мимо возможности построить коридор отражений своих "зеркал". Ведь это интересно, правда, Дэн?
Смотри, если смонтировать второй генератор и развернуть два "зеркала" напротив друг друга, - даже необязательно напротив, важен сам факт наличия второго "зеркала" - то в каждой из образовавшихся вселенных будет стоять "зеркало", открывающее вход во вселенную, в которой стоит "зеркало", которое является ходом в... Ну и так до бесконечности.
Одним включением двух генераторов создать мириады, бесконечное множество идентичных миров!
Интересно? Нет! Это страшно! Потому что с бесконечностью не шутят, ибо она - одна. А все остальное, как говорится, от лукавого. И Рочерс это прекрасно понимал. Последствия одновременного включения двух его "зеркал" и создания бесконечного количества бесконечностей были непредсказуемы.
Он не решался на этот опыт много лет. Но часто мысленно возвращался к нему. Советовался со мной, мы спорили. Он доказывал безопасность эксперимента, я ее отрицал. Потом через какое-то время мы почему-то менялись ролями. И так без конца. А однажды утром вышли вдвоем из своего жилья-ангара и отправились в подземный город. Но не в сектор Z, где обычно работали и где стоял звездолет с "Ланцелоттом", а в лабораторию-мастерскую.
И за сутки смонтировали второй генератор.
А на следующий день произвели одновременное включение. "Ланцелотт" и "Ланцелотт-1" развернули "зеркала" до неба по противоположные стороны нашей поляны..."
Уокер остановился, чтобы прикурить потухшую сигару, и я заметил, как дрожали пальцы его руки, когда он потянулся за зажигалкой.
"Ты скажешь, что мы рисковали. И не только своими жизнями - жизнью Вселенной... Наверно, ты будешь прав. Но... Я верил в гениальность Рочерса. Если он все-таки пошел на эксперимент после стольких лет раздумий и колебаний, то его интуиция знала, на что толкает твоего отца. Во всяком случае, насчет судьбы мироздания он не беспокоился. Он как-то сказал мне:
