Теперь мысли Балмара вертелись вокруг фигуры гонца, пришедшего с поверхности. Кто он? Разведчик или избранный? Враг или всего лишь выскочка? До сих пор допрос не приносил результатов. Приходилось изобретать все более хитроумные вопросы.
— Ты — частица в частице?
Ответы были размытыми — великолепная игра! Так сыграть может только весьма опытный кашатер.
Ни разу ещё не приходилось Балмару встречать частицу в частице, хотя он имел досье на всех ведущих кашатеров одиннадцати фаров.
…Однажды, оставшись в одиночестве, Вадим попробовал оценить собственное положение: кто он и куда идет? Понимание не укладывалось ни в какие языковые рамки. «Велик он более всех человеков» — это все, что он видел в себе глазами собственного прошлого. Настоящее не давало оценки. Он превратился в побуждение и причину будущего.
Расин диву давался. Силы непрестанно росли, как тогда, когда он был на пятом уровне. При желании он мог бы выйти из карцера, освободить себя от затянувшегося допроса. Но стоит ли сейчас?
Балмар питал его силой и знаниями. Это происходило непроизвольно, каждый вопрос подсказывал путь к ответу. Находясь рядом с главным хомуном в состоянии активного противостояния, Вадим обучался быстро.
Балмар тоже имел в себе terra incognita, видимо, на случай, что кто-нибудь сумеет заглянуть в его разум. Но те страницы, что лежали на поверхности, Вадим уже дочитывал.
У бога Хомофара была куча недостатков. Он одевался, как провинциальный учитель, имел плохое зрение, был плешив. В его сердце отсутствовало умиротворение. Манерами главный хомун тоже похвастаться не мог, хотя с кого бы ему пример брать? — его должность уникальна.
Но этот дядька умудрялся править громадной корпорацией, охраняющей вселенную от проникновения в нее жизни.
Чем дольше длилось их общение, тем сильнее проявлялся интерес к соправителям Хомофара — его серым кардиналам Кробиорусу и Крапсу. Первый был вримом, второй — шадрой.
Кробиоруса Вадим увидел не сразу, а лишь на третий день после выхода из карцера, когда открылись временны́е глаза — этакие внутренние штуки, ничего общего не имеющие с физиологией. Крапс, сущность Пространства, стал доступен раньше — в тот самый день, когда Расина выпустили. Но сперва он встретился с членами «Кружка Аманды».
Выйдя из камеры, Расин отправился в учебный зал. Он должен был найти Фирмана. Произошли с Эдом за эти пять дней какие-нибудь изменения? Может ли он видеть окружающих хомунов?
И тут, сразу при входе в зал, его хорошенько встряхнуло. Мир расслоился на тысячи граней, все пришло в движение, завертелось. Он с трудом удержал равновесие. Сознание растянулось ровно настолько, чтобы охватить изменившийся мир.
Как дивно!
Открылось шестое (да нет, энное уже!) чувство, которым он смог овладеть.
Предвидение.
Сейчас подойдет Фирман, а с ним пятеро курсантов: женщина, девушка и три парня.
— Вадим!
Улыбка у Эда была до ушей (куда там контролерам-гермафродитам!).
— Вот, знакомьтесь: Расин Вадим Борисович! Мой друг. Хомун-легенда!
Эд по-прежнему был облачен в бинты, но чуни сменились кроссовками «Nike».
Первой подошла женщина в строгом костюме цвета хаки. Взгляд её буквально пронизывал. Так могла смотреть женщина-важный-чиновник.
Политика? Государственная служба? — замелькали предположения, но ответ пришел следом. Открылось прошлое и ближайшее будущее.
Манера смотреть пронизывающим взглядом — результат тренировок перед зеркалом. Образование — среднетехническое, самообучение — бессистемное. Профессии — курьер, секретарь, кашатер сетевого маркетинга, организатор эзотерической школы. Замужем не была, детей нет. Два года строгого пути. Цель знакомства — смесь страха и желания приобщиться к силе. К его силе?
Он знал, что она скажет.
— Многие осуждают ваше поведение, — произнесла женщина. — Я имею в виду избиение охранника. Наш кружок расценивает это как акт протеста против пятого пункта установки сознания. Вы хотели прорваться в апартаменты господина Крапса. Вы имели на то право.
Женщина подала руку.
— Я — Аманда.
А вот это точно враки. Настоящее твое имя Лариса. Ты выдумала псевдоним три с половиной месяца назад, когда добралась до Пустыни и узнала о существовании «Кружка Аманды». Но до сих пор робела спросить, кто же такая эта Аманда.
Кстати, что такое пятый пункт установки сознания? Так… Ага, вот оно. «Сущности фаров сознания, обитающие в оболочке, не могут быть участниками объединений пространства или времени». Враз и не вникнешь. Заумно. Ладно, на досуге разберем…
Вадим пожал руку.
— Вот Глория, — сказала Аманда. — Мы с ней уже больше трех месяцев в Кантарате. А это наши кружковцы — Максим, Сережа и Ник.
«Кружковцы» заулыбались и по очереди подали руки.
— Удивительно красивые доспехи, — сказала длинная, остроносая девушка, которую назвали Глорией.
— Вы прозрели спонтанно, — сказал Сережа. — Поразительно. Вопрос в том, работает ли это ваш собственный потенциал или настолько сильно воздействие послания Криброка. («До Криброка тебе далеко, братец», — искренне подумал Сережа.) Кстати, у нас с вами в прошлом были в чем-то смежные профессии. Я — учитель биологии.
Биолог Сережа провел шесть недель в отделении реабилитации жертв секты «АУМ-Сенрикё». Позже его завербовала женщина-проводник, которую звали Виктория Сергеевна Мытных. Вот что ещё узнал Расин.
«Какой резон ковыряться в мыслях тех, кто для тебя не опасен», — вспомнил Расин слова Доэ.
— Кто-то из вас слышал о Захватчике? — спросил он.
Улыбки на лицах кружковцев сменились строгими, серьезными выражениями.
— Все думают, что он в Глубине! — сказала Глория. Никто на нее не посмотрел. Около минуты все молчали.
— Отведемте его к Крапсу, — предложил, наконец, парень, которого звали Ник.
— Через черный ход, — согласился Сережа.
Все течет непрерывным потоком информации, и некогда осмыслить реальность. Возможно, настанет время, когда можно будет взвесить и уложить все невероятные впечатления, посмотреть на них глазами того Вадима Расина, которым он был в костном мире, но не сейчас…
Задняя стена центрального здания имела два маленьких подъезда. Тот, что расположен ближе к плацу, похоже, никогда не открывался. Зато в дальнем дверь оказалась не заперта.
— Сюда, — сказал Ник Расину, когда группа курсантов подошла к ступеням.
Длинный коридор был едва освещен. В самом конце была открыта дверь. За ней виднелись станки, рядом с ними стояли полусогнутые люди, вернее, хомуны.
