Когда люк открылся полностью, из него один за другим выпрыгнули отважные исследователи подземных недр. Воздух огласился криками приветствий. Горшков остался в машине до тех пор, пока не представился случай вылезти незаметно.
- Немедленно убирайте отсюда палатки, - кричит Костя, вырываясь из чьих-то объятий.
- Это почему же? - удивленно спрашивает директор.
- Через час это место будет затоплено. За нами следует вода. Надо все переносить выше. Вот туда.
- Какая вода, Костя?.. Какая вода, я спрашиваю? - волнуется Зоя Владимировна.
Но Костя уже ничего не слышит. Его подхватили, подняли над землей и стали раскачивать.
- Ну как? - говорит Батя, сжав руку Крымова.
- Лодку придется переделывать. Возьмите хотя бы рулевое управление, отвечает Олег Николаевич, щурясь от яркого солнечного света.
- Научными результатами экспедиции я не совсем доволен, - обращается Толмазов к Зое Владимировне. - Путь воды под землей нам не удалось проследить до конца. Придется повторить экспедицию!
- Зато мы привели воду в пустыню! Скажите, очень трудно было сделать под землей плотину? - интересуется Семенова.
- Совсем пустяк! - вмешивается Костя. - Произвели взрыв, и все... Вот поиски урановой руды - это другое дело.
- Что? - директор даже остановился. - Какой руды?
- Урановой!
- Да, да! - спохватился Толмазов. - Ведь я не успел, рассказать самого главного! Мы между делом обнаружили огромное месторождение урановой руды! У меня где-то есть образец. В лодке целая коллекция, - заканчивает он, роясь в карманах.
- Присутствие этой руды нарушило радиосвязь и... аккумуляторы разрядились. Надо было предусмотреть специальную экранировку, - добавляет Крымов.
- Так, значит, машина выдержала испытание? - Гремякин внимательно смотрит на Олега Николаевича.
- Да, если бы не экранировка и рулевое управление, я имею в виду толщину лопастей, - путано начинает тот, но его перебивает Батя.
- Испытание машина выдержала, - твердым голосом заявляет он. Замечательно выдержала! А самое главное, его выдержали люди.
С песчаного возвышения было хорошо видно, как вода, вырывающаяся из отверстия, пробитого лодкой, быстро разливалась по широкой впадине.
На наступающую воду с остервенением лаял Джульбарс. Он не понимал, что вода, причинившая ему под землей столько беспокойства, теперь безопасна и с радостью встречается людьми.
- Ну и озеро тут будет! Вы только посмотрите, какое пространство зальет! воскликнул Гремякин, делая рукой широкий жест. - На десяток предприятий хватит воды!
- Я хочу, чтобы тут не только выросли предприятия, но и чтобы вся пустыня превратилась в цветущий край, как это было восемь веков назад, - мечтательно проговорила Наташа.
- Для наших людей, таких энтузиастов, как Крымов, или таких смелых и самоотверженных, как профессор Толмазов, нет на свете никаких преград, - с гордостью сказал Костя.
- А вы о чем думаете? - обратилась Зоя Владимировна к Крымову.
- Хочу строить новую подземную машину, еще более мощную и совершенную, ответил Олег Николаевич.
- За проектирование новой машины мы с вами засядем сразу, как только вернемся в институт, - вмешался в разговор Трубнин. - Форму корпуса придется изменить.
- Совершенно верно! - встрепенулся Крымов. - Я тоже так думаю. Вместе обсудим и вопрос о хвостовом оперении.
- И знаете еще что? - волнуясь, продолжал Петр Антонович, вынув из бокового кармана логарифмическую линейку.
Оба инженера принялись оживленно обсуждать проект новой машины, словно уже давно было условлено, что работать они будут вместе.
- А я хочу, - начал Батя, - чтобы у нас было как можно больше людей, не удовлетворенных достигнутым, готовых на подвиг ради дальнейшего прогресса науки и техники в родной стране.
В это время невдалеке остановилась автомашина. Она, видно, была заторможена со всего хода, так как из-под ее колес в воздух поднялся целый смерч пыли. Из машины выскочил человек и, размахивая какой-то бумажкой, бросился бежать.
- Где директор?! Товарищи, где директор! - кричал он на ходу.
Через несколько секунд Гремякин уже читал поданную ему телеграмму.
- Одну минуту внимания! - громко сказал он, подняв руку вверх. - Вот телеграмма из отправного пункта. Слушайте! - продолжал он среди наступившей тишины. - Уровень реки Янгиер поднимается. Вода заполняет прежнее русло.
Константин Григорьевич остановился, перевел дух и оглядел присутствующих.
- Значит, товарищи, - говорил он, волнуясь, - значит, наступит время, когда река по прежнему руслу вернется сюда, в пустыню. Понятно ли вам, что это значит!
В воздухе, сухом и удушливом, пронеслось громкое "ура". Люди поняли.
Они увидели вместо раскаленного песка зеленеющие берега, покрытые буйной растительностью.
Они поняли, что сделали самоотверженные советские люди.
Они ясно представили, что можно будет сделать еще.
