— Естественно, что мальчик даже не знает слова «правительство», — сказал он презрительно.
— У нас этот термин не в ходу, — ответил Тэнайн. — Правительства в таком смысле у нас нет. Очень мало есть такого, с чем гражданин нашего общества не мог бы справиться сам. Хотел бы я показать тебе, как мало такого на Ксанаду. Если ты у нас погостишь, я тебе это покажу.
Он посмотрел Брилу прямо в глаза — тот только что снова пугливо и с отвращением покосился на серую глыбу — и откровенно рассмеялся. Но, когда он опять заговорил, в голосе его было столько доброты, что ярость, мгновенно опалившая Брила, угасла, и в мозгу шевельнулся вопрос: «Уж не дал ли я себя провести?» Но разбираться в этом было некогда.
— Не может ли твое дело подождать, пока ты не узнаешь нас получше, Брил? Говорю тебе, у нас на планете нет единого правящего центра, в сущности, нет почти никакого правительства. Мы, сенат, просто советуем людям. И еще говорю тебе: обращаться к одному сенатору — значит обращаться ко всем сразу, ты можешь сделать это сейчас, сию минуту или через год — когда захочешь. Я говорю тебе правду, можешь ее принять, а можешь месяцы и годы странствовать по всей планете и проверять меня — воля твоя, ты всегда и везде получишь тот же ответ.
— Откуда я узнаю, насколько точно будет передано остальным все, что я тебе сообщу? — уклончиво сказал Брил.
— Это не будет передано, — прямо ответил Тэн. — Все мы слышим тебя одновременно.
— Что-то вроде радио?
Тэн, чуть помедлив, кивнул:
— Да, что-то в этом роде.
— Я не стану учить ваш язык, — резко сказал Брил. — И не могу жить, как живете вы. Если вы согласитесь на эти условия, я еще немного у вас пробуду.
— Согласимся? Да мы только этого и хотим!
Тэн весело вскочил, шагнул к углублению, где стоял хрустальный бокал, и протянул руку ладонью вверх. Сверху соскользнул широкий непрозрачный лист какого-то блестящего белого вещества и замер в воздухе.
— Нарисуй пальцем, — сказал Тэнайн.
— Что нарисовать?
— Жилище, какое тебе нужно. Как ты хочешь жить, есть, спать, все, что надо.
— Мне требуется совсем немного. Все мы на Кит Карсоне умеем обходиться малым.
Он прицелился пальцем в металлической перчатке, словно это было оружие, поставил для пробы несколько точек в углу белого экрана, затем вывел четкий, аккуратный параллелепипед.
— Если принять мой рост за единицу, мне нужна вот такая постройка, полтора в длину, один с четвертью в вышину. Узкие просветы — отдушины на уровне глаз, по одной в каждом конце, по две в боковых стенах, затянутые сеткой от насекомых…
— У нас нет вредных насекомых, — заметил Тэнайн.
— Все равно — просветы, защищенные самой прочной сеткой, какая у вас найдется. Вот здесь — крюк, чтобы вешать одежду. Здесь — кровать — плоская, жесткая, с твердой подстилкой не толще моей ладони, один и одна восьмая в длину, одна треть в ширину. Под кроватью наглухо закрытый ларь, запирающийся на замок, и чтобы отпереть его мог только я. Здесь полка размером треть на четверть, на пол-единицы над полом, чтобы, сидя возле ее, можно было есть. И еще… вот такую штуку, если она закрывается наглухо и вполне надежна. (Брил с досадой ткнул пальцем в сторону приспособления, похожего на серую каменную глыбу.) Вся эта постройка должна стоять отдельно от других зданий, на возвышенном месте, чтобы над ней не поднимались никакие деревья, холмы и скалы и ничто не заслоняло подходов к ней со всех четырех сторон; построить надо прочно и крепко, насколько это возможно за короткий срок; и нужен свет, который я смогу сам включать и выключать, и дверь, которую я один смогу отпереть.
— Прекрасно, — беспечно сказал Тэнайн. — Какая температура?
— Как здесь сейчас.
— Еще что? Музыка? Картины? У нас есть, например, очень неплохие…
Брил только фыркнул презрительно и весьма красноречиво.
— Если сумеете, проведите туда воду. А все остальное… это ведь жилище, а не дворец развлечений.
— Надеюсь, тебе будет удобно в этой… в этом жилище, — сказал Тэнайн с едва уловимой насмешкой.
— Именно к такому я привык, — надменно ответил Брил.
— Что ж, идем.
— Куда?
Великан поманил его и прошел под аркой. Брил, жмурясь от розового вечернего света, вышел за ним.
На пологом склоне, на полпути между домом Тэнайна и горной вершиной позади него, простирался луг, поросший красной травой, — Брил заметил его, когда шел сюда от водопада. Сейчас посреди луга толпился народ — люди сновали, точно мошкара вокруг огня, яркие легкие одежды сверкали, переливались несчетным множеством цветов и оттенков. А посреди торчало что-то похожее на гроб.
Брил не поверил собственным глазам, просто отказывался верить, но чем ближе они подходили, тем ясней становилась неопровержимая истина: перед ним та самая постройка, которую он только что нарисовал!
Он все замедлял и замедлял шаг, изумление его росло с каждой минутой.
Вокруг небольшой постройки хлопотало много народу и даже дети — скрепляли края стены и кровли при помощи какой-то жужжащей машинки, затягивали сеткой узкие щели-оконца. Крохотная девчурка — должно быть, она только-только научилась ходить — бесстрашно подошла к Брилу, шепеляво попросила на Древнем языке дать ей руку и приложила его ладонь к какой-то пластине, которую она принесла с собой.
— Теперь тебе сделаем ключи, — объяснил Тэнайн, когда малышка затопала прочь, к двери, где ждал ее один из строителей.
Человек этот взял у девочки пластинку и вошел внутрь, видно было, как он опустился на колени возле кровати. Тэнайна с Брилом обогнал мальчик-подросток, он нес лист того же материала, из которого сложены были стены и крыша. Лист был светло-коричневый, чуть шероховатый, с виду очень легкий, и, однако, чувствовалось, что он необыкновенно прочен. Когда они подошли вплотную, мальчик как раз приладил его между входом и концом кровати. Тщательно выровнял, приставив ребром к стене, чуть пристукнул по другому ребру ладонью — и вот он, стол, который требовался Брилу: ровный, надежный, да притом без всяких ножек и подпорок!
— Кажется, тебе хотя бы на первый взгляд кое-что здесь пришлось по вкусу, — услышал Брил.
Это была Нина. Она по воздуху подвела груженный снедью поднос к новоявленному столу, весело помахала рукой и пошла прочь.
— Я сейчас приду, — крикнул ей вдогонку Тэн и прибавил три односложных певучих слова на языке Ксанаду — должно быть, что-то ласковое, решил Брил, во всяком случае, так это прозвучало.
И тотчас Тэн снова с улыбкой обернулся к нему.
— Ну, Брил, как тебе это нравится?
