— Кто за нападение на землю? Семеро. Против? Пятеро.
— Отлично, мы нападаем всеми силами. Составим план.
Генерал побледнел, его план расстроить атаку провалился, теперь они все умрут.
— Предлагаю атаку плотным строем на скорости в пять тысяч километров в секунду, на предельном ускорении уклонения.
— Но на такой скорости нельзя сбросить термоядерные бомбы. Они просто сгорят в атмосфере, в верхних слоях, а взрыв бомб на высоте 150–200 километров едва ли нанесёт землянам серьёзный урон.
— Мы начнём бой, и будем тормозить, пока не сбросим скорость до 500 километров в секунду, а там ракеты сделают своё дело.
— Нам придётся продержаться, минимум два часа. Это слишком долго. — Ответил адмирал.
— Не забывайте мы одна из лучших эскадр, да с такими силами можно штурмовать небеса, — вдохновлено заявил второй офицер.
— Ваш план суицидален и не эффективен.
— Сэр, — вмешался младший офицер, — тут не может быть иного плана, нам придётся принять бой, но мы умрём героями и покроем себя славой на долгие годы. А нашим родным выплатят огромные компенсации. Подумайте, сколько жизней и ресурсов империи мы сохраним, если нам удастся ликвидировать материнскую планету. Мы станем героями.
— Ладно, атакуем, но не сейчас, а через трое суток.
— Почему не сейчас?
— Маг почувствовал нас, и привёл флот в состояние полной боеготовности. Но возможно позиции мага в политике не столь сильны, и если нападения не последует, то вражеский флот снимет состояние полной боеготовности, возможно. Мы ничего не теряем. Едва ли они за трое суток смогут принципиально улучшить свою боеспособность.
— Разумно, итак, атакуем через трое суток, — подытожил второй офицер.
Я сидел в центре управления, флагманского линкора моего боевого флота, находившегося на орбите земли, на высоте 10 тысяч километров от поверхности. Прошло уже 24 часа с момента приведения флота в состояние полной боеготовности. Скайнет обратился ко мне.
— Может, ты ошибся? И они не нападут. Тебе показалось, я всё понимаю, видения туманны, может, мы снимем состояние полной боеготовности?
— Нет, они нападут, только позже.
— Ты уверен?
— Да.
— Ну что ж, ты у нас император. Тебе и решать.
— Как там Ирка?
— Сидит в бомбоубежище. Не лучше ли её было выслать на космическом корабле за пределы земли?
— Нет.
— А если отлететь на миллион километров от планеты?
— Противник может заинтересоваться одиноким кораблём, и сбить её. Пусть лучше сидит в бункере, так безопаснее.
— Тебе виднее. Но что делать с людьми, им не спать? Сколько им ещё не спать?
— Пусть 40 % состава отправляются на койки, спать 6 часов в сутки, всё остальное время сидеть на боевом посту. А ты не снижай свою боеспособность.
— Кстати, есть срочная новость, ты был прав. Один из наших мусорщиков подобрал подозрительный метеорит, расстрелянный издалека по твоему приказу. Ты был абсолютно прав, это миниатюрный беспилотный космический корабль, судя по всему, разведчик.
— Что-нибудь известно…
— Нет, на мусорщике нет оборудования для вскрытия и изучения этого зонда, через час мусорщик доставит его в лабораторию, придётся подождать. Но когда они нападут?
— Сравнительно скоро, я думаю, они умышленно выжидают. Они нападут, даже не сомневайся.
— После обнаружения разведчика, я больше не сомневаюсь. Ты уверен, что жители земли не должны знать о происходящем?
— Да, простым гражданам незачем знать. Знание не спасёт их, зато породит панику. Мы всё равно не строили бомбоубежища для простых людей. Им негде скрыться.
— Я знаю, но раньше я считал, что войны не будет.
— Ты мне не верил? Всё это время.
— Я изучал многие работы серьёзных учёных, в них было написано, что развитая цивилизация должна быть обязательно гуманной.
— Гуманность не выполнима в долгосрочной перспективе, это надо знать. Достаточно долго живущая цивилизация должна уметь сдерживать рождаемость, как свою, так и своих соседей, а это не возможно выполнить гуманными методами.
— И всё-таки, первый контакт люди представляли не так, не под грохот электромагнитных орудий и рокот моторов боевых планетолётов.
— Я знаю много о нашем сопернике, они называют себя империей крул.
— Откуда ты знаешь?
— Я прочитал это, дотронувшись разумом до того зонда разведчика, который обнаружил наш вид.
— И что, они всегда так поступают? Нападают на всех молодых?
— Они уничтожили всех соперников, которых встретили, десятки тысяч разумных рас, в сотне галактик. И у них есть экстрасенсы, такие же как я, и даже наверное сильнее. Я прочёл это, в его разуме, война будет очень долгой и очень тяжёлой, нам придётся покинуть землю, и мы не победим в этой войне, в лучшем случае нам удастся выжить.
— Покинуть землю? Ты хочешь вывезти 7 миллиардов человек? Это не возможно.
— Нет, это будет не скоро.
Я прекратил общение со скайнетом и вышел в столовую, мне надо было подумать, о многом.
Трое суток прошло, и пора было начинать атаку. Адмирал провёл их в раздумьях, совсем не так, как должен был провести их боевой офицер. Он не готовился к атаке на тренажёрах, он сидел в библиотеке корабля и, попивая дорогое, вино читал книги известных писателей прошлого. Он чувствовал, что в этом бою ему не выжить. И он хотел получить удовольствие от жизни, напоследок.
Но вот время пришло, адмирал одел боевой скафандр, ведь корабль из-за повреждений полученных во время боя, мог быть разгерметизирован. И занял своё место в рубке управления, люки закрылись. Эскадра вышла на рубеж атаки в пять миллионов километров от планеты. Противник засёк их, и им на встречу двинулось около трёхсот кораблей.
— Когда мы выйдем на дистанцию поражения?
— Что считать дистанцией поражения?
— Пятьсот тысяч километров, с этого расстояния открываем огонь.
— Через девятнадцать минут.
— Загерметизировать скафандры, — отдал приказ адмирал, и закрыл свой шлем.
Время шло, они приближались. Генерал отдал приказ начать торможение с максимальным ускорением и маневрирование в произвольном направлении. Они не знали, когда сделает свой залп противник, а засечь подлёт снарядов крайне не просто, т. к. те были мелкими и летели с около световой скоростью. Но большая часть флота противника не нападала, корабли противника выстроились гигантской сферой вокруг материнской планеты, чтобы не допустить неожиданностей, и случайных прорывов. Похоже, противник считал, что трёхсот кораблей будет более, чем достаточно для уничтожения четырнадцати кораблей эскадры империи крул. К несчастью для адмирала это было так. Прошла ещё минута, противник тоже начал маневрирование в произвольном направлении с максимальном ускорением. Эскадра и флотилия сближались. Эскадра империи крул открыла огонь, их орудия стреляли снарядами со скоростью в 299 тысяч километров в секунду. Снаряды были мелкокалиберными, не более 12мм, но при попадании взрывались как атомные бомбы, мощностью в несколько сотен килотонн, потому что при столкновении на такой скорости вещество аннигилировало. Видеокамеры засекли первые попадания, несколько кораблей противника было уничтожено. Один из наиболее вражеских линкоров, получив прямое попадание, был серьёзно повреждён и прекратил маневрирование. В неподвижную цель тут же всадили два десятка снарядов и линкор развалился на несколько десятков крупных частей. Это был успех, но противник тоже открыл огонь. И его снаряды тоже летели со скоростями близкими к скорости света. Правда, у эскадры империи крул было преимущество, их корабли маневрировали с ускорением в 300g, в то время как корабли землян выжимали не более 100g. Корабле матке, эскадры вторжения, не повезло, он был самым большим и медленным из кораблей крул, и имел только лёгкое бронирование, в него быстро попало сразу несколько боеприпасов, и аннигиляционные взрывы мощностью в несколько сот килотонн тротила разорвали пяти километровый корабль в клочья. Теперь, без звездолёта с аннигиляционным реактором на борту, экипаж империи крул потерял возможность вернуться домой. Боевые корабли были приспособлены лишь для манёвров внутри звёздной системы.
