– Так давайте же сделаем шаг и возьмем то, что нам оставили предки. Мы продолжатели традиции, в которой сама мысль о поражении лишена всякого смысла. Сегодня звезды, а завтра – уже галактики. Во всей Вселенной нет такой силы, которая смогла бы нас остановить.
Эпилог
Сделав очередную запись в своем дневнике, Профессор Ханс Якоб Зайбельманн, с факультета палеонтологии Женевского Университета, ворчливо захлопнул книгу и снова убрал ее в стоявшую под кроватью жестяную коробку. Затем он рывком поднял на ноги свои стокилограммовые телеса и, достав из нагрудного кармана рубахи курительную трубку, подошел к выходу из палатки, чтобы вытряхнуть из нее пепел о металлический шест. Набивая чашу свежим табаком, он обвел взглядом засушливый ландшафт северного Судана.
Солнце превратилось в глубокий шрам над самым горизонтом, сочившийся жидкими, кроваво-красными лучами, пронизавшими голые камни на многие километры вокруг. Три палатки тесной группкой стояли на узком песчаном уступе. Сам уступ образовался у основания скалистой долины с крутыми склонами, усеянной островками грубой поросли и пустынных кустарников, кучковавшимися вдоль ее ложа и быстро сходивших на нет, не успев добраться до склона. Ниже находился уступ пошире, занятый более многочисленными палатками местных рабочих. Поднимавшиеся оттуда таинственные запахи намекали на то, что в лагере уже начали готовить ужин. Из-под нижнего уступа доносился неумолкающий шум ручья, который с грохотом несся вперед, пробивая себе путь к водам далекого Нила.
Неподалеку послышался хруст гравия под чьими-то ботинками. Спустя несколько секунд появился ассистент Зайбельманна, Йорг Хутфауэр, рубашка которого потемнела и покрылась полосами от пота и въевшейся грязи.
– Фух! – Новоприбывший остановился, чтобы промокнуть бровь предметом, который когда-то был платком. – Я вконец умотался. Пиво, ванна, ужин и постель – вот моя программа на сегодняшний вечер.
Лицо Зайбельманна расплылось в улыбке. – Тяжелый день?
– Без передышки. Мы расширили пятый сектор на нижнюю террасу. Подпочвенный слой дался сравнительно легко. Мы неплохо продвинулись.
– Есть что-нибудь новенькое?
– Я принес вот это – подумал, вам будет интересно. Внизу есть еще, но это подождет до завтра, пока вы не спуститесь сами. – Хутфауэр передал профессору находки, а сам прошел в палатку, чтобы взять банку пива из лежавшей под столом груды ящиков и коробок.
– Ммм… – Зайбельманн повертел в руках кость. – Человеческое бедро… тяжелое. – Он внимательно осмотрел необычный изгиб и на глаз прикинул пропорции. – Я бы сказал, что это неандерталец или его близкий родственник.
– Я так и подумал.
Профессор аккуратно положил окаменелость в лоток, накрыл тканью, а затем поставил лоток в сундук, расположенный прямо в дверном проеме палатки. Затем он взял в руки кремниевый нож размером с ладонь, изготовленный простым, но эффективным методом удаления длинных и тонких осколков.
– Что думаешь на этот счет? – спросил он.
Выйдя из тени, Хутфауэр остановился, чтобы сделать долгий, благодатный глоток из алюминиевой банки.
– Что ж, слой, по-видимому, относится к позднему плейстоцену, так что я бы ожидал встретить здесь следы верхнего палеолита – что согласуется с характером обработки камня. Скорее всего, это скребковый нож для снятия кожи. На рукоятке и вокруг кончика имеются области микролитов. Учитывая местонахождение, я бы сказал, что он довольно близок к капсийской культуре. – Он опустил банку и многозначительно смерил Зайбельманна испытующим взглядом.
– Неплохо, – кивая, согласился профессор. Он положил нож в лоток рядом с первой находкой и приложил составленный Хутфауэром идентификационный лист. – Завтра при дневном свете изучим его получше.
Хутфауэр встал рядом с ним у входа в палатку. По доносящимся снизу болтовне и крикам они поняли, что между местными снова разгорелся очередной бытовой конфликт.
– Если вдруг кому-то интересно, то чай готов, – раздался голос позади соседней палатки.
Зайбельманн вскинул брови и облизал губы. – Какая чудесная идея, – произнес он. – Идем, Йорг.
Они обошли вокруг палатки и оказались на импровизированной кухне, где на камне сидел Рудди Магендорф, который в этот момент ложкой перекладывал чайные листья из стоявшей рядом жестянки в большой чайник с кипящей водой.
– Привет, проф, привет, Йорг, – поприветствовал он коллег. Через пару минут заварится.
Зайбельманн вытер ладони о переднюю часть рубахи. – Отлично. Потерпеть пару минут мне как раз по силам. – Он машинально повел глазом и заметил накрытые тканью лотки, разложенные поверх сооруженного на козлах стола сбоку от палатки Магендорфа.
– А, смотрю ты тоже времени даром не терял, – заметил он. – Что у нас там?
Магендорф проследил за его взглядом.
– Джоматто принес их где-то с полчаса назад. Их нашли в верхней террасе – у восточного края второго сектора. Взгляни.
Зайбельманн подошел к столу и, открыв один из лотков, изучил аккуратно разложенную коллекцию предметов, рассеянно бормоча себе под нос.
– Опять кремниевые скребки, ясно… Мммм… Это, вероятно, ручной топорик. Да, думаю, так и есть. Фрагменты челюсти, человеческой… похоже, что это части одного целого. Черепной свод… каменный наконечник копья… Ммм… – Он снял ткань со второго лотка и принялся как бы между делом осматривать его содержимое. Затем его голова вдруг замерла, когда профессор вперился взглядом в лежавший на краю предмет. Его лицо скривилось в недоуменной гримасе.
– Это еще что за чертовщина? – рявкнул он. Выпрямившись, он вернулся к плите, держа перед собой проблемный артефакт.
Магендорф пожал плечами и поморщился.
– Я думал, тебе стоит увидеть это своими глазами, – предложил он, а затем добавил:
– Джоматто говорит, его нашли вместе с остальной коллекцией.
– Джоматто что? – Профессор повысил голос, смерив разъяренным взглядом сначала Магендорфа, а затем и предмет, который держал в руке. – Ох, да бога ради! Ему бы меру знать. У нас все-таки серьезная научная экспедиция… – Он снова взглянул на предмет, и его ноздри задрожали от возмущения. – Ясно же, что кто-то из мальчишек решил устроить дурацкий розыгрыш или вроде того.
По размеру предмет напоминал большую пачку сигарет, не считая наручного браслета; в его верхней части располагались четыре окошка, которые вполне могли предназначаться для миниатюрных электронных дисплеев. Устройство напоминало хронометр или некое подобие калькулятора – не исключено, что оно было и тем, и другим – а, возможно, имело и другие функции. Задняя сторона и содержимое отсутствовали – остался лишь металлический корпус, немного обветшалый и помятый, но на удивление слабо затронутый коррозией.
– На браслете есть какая-то странная надпись, – заметил Магендорф, неуверенно потирая нос. – Такие символы мне еще не встречались.
Зайбельманн фыркнул и ненадолго задержал взгляд на буквах.
– Пфф! Русский или вроде того. – Его лицо раскраснелось сильнее, чем от постоянного пребывания под суданским солнцем. – Тратить драгоценное время на.. на безделушки из грошового магазина! – Размахнувшись, он зашвырнул наручное устройство высоко в воздух, перебросив его через ручей. Сверкнув на мгновение в лучах Солнца, оно камнем упало вниз, угодив в грязь у самого края воды. Несколько секунд профессор смотрел ему вслед; затем его дыхание вернулось в норму, и он снова повернулся к Магендорфу. Тот протянул ему кружку, наполненную дымящейся коричневой жидкостью.
– А, как чудесно, – неожиданно приятным голосом произнес Зайбельманн. – То, что надо. – Он устроился в складном холщовом кресле и охотно принял предложенную кружку. – Должен сказать, Рудди, среди этих находок есть одна интересная вещица, – продолжил он, кивком указывая на стол. – Вон тот фрагмент черепа в первом лотке, номер девятнадцать. Обратил внимание на строение надбровных дуг? Так вот, этот образец вполне может оказаться примером…
