– Так и не развернул мой подарок… – задумчиво отметил я, включая стереосистему.
– Зачем разворачивать, – сказал он, не отводя взгляда от дороги, – там наверняка что-то, что окажется для меня бесполезным, а так у меня останется воспоминание именно о подарке.
– Какая-то логика в этом есть, наверное.
Дальше до самого кладбища мы молчали.
– Что тебе здесь нужно? – поинтересовался Станислав Валентинович, уже паркуясь.
– Скорее всего, твоя помощь. Случайно не помнишь, где был похоронен Геннадий? Не проведешь? А то я что-то запамятовал.
Станислав Валентинович недовольно махнул головой, пробубнил что-то непонятное, но все же пошел в глубь кладбища. Я поспешил следом.
Что-то невообразимое творилось на территории: кладбище больше напоминало стройплощадку, где только начали готовить котлован под громадный торговый центр. Кругом работали бульдозеры, рабочие в масках грузили раскопанные гробы в грузовики. Запах стоял невыносимый. Чтобы хоть как-то спастись, я прикрыл лицо носовым платком. Станислав Валентинович держался невозмутимо.
– Что здесь происходит? – Я был в некотором шоке от увиденного.
– Плата за использование в быту незаменимого помощника, казбеса, – добыча корма зверюшкам.
– Отвратительно. Геннадий просил сделать для него исключение.
– Понятно, – кивнул Станислав Валентинович. – Но боюсь, мы пришли уже слишком поздно.
Но все же могила Гены уцелела – рабочие копали за семь рядов до нее.
– Пришли. Дальше-то что? – Станислав Валентинович был очень недоволен. – Выкопаешь труп и убежишь с ним в лес?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Ты же наверняка специалист по решению таких проблем, помоги мне, пожалуйста.
Станислав Валентинович выругался себе под нос и повернул назад:
– С этого и надо было начинать… А то: «Проведи меня до могилы»… Ты бы еще цветочки взял положить, честное слово.
Почти у самого выхода Станислав Валентинович свернул с основной дороги, прошел за часовню и вошел в двери небольшой, обветшалой избушки. В избушке у единственного окна за массивным столом сидел худой, сухой старикашка в очках с толстыми линзами, которые были прикручены к его ушам толстой резинкой. Старикашка курил, и я про себя подумал, что каждая выкуренная сигарета отнимает от его веса драгоценные для него граммы.
– Крылов Геннадий Львович, похоронен на вашем кладбище, – властным голосом с порога сообщил Станислав Валентинович.
– Всяко может быть, – спокойно ответил старикашка.
Он плюнул себе в ладонь и потушил об нее сигарету.
Поднялся и прошел мимо Станислава Валентиновича к урне, которая стояла слева от входа.
– Всяко может быть, вам-то что? – Старикашка стал почти вплотную к Станиславу Валентиновичу.
– Он не должен отправиться на переработку!
– Эх, знаешь, сколько вас, таких умников, ко мне приходит. Вас послушать, так казбесы травкой должны питаться. – Старикашка вернулся на свое место, открыл какую-то тетрадь и стал в ней что-то писать, полностью нас игнорируя.
– Мне плевать, сколько приходит. – Станислав Валентинович подошел к столу, достал из внутреннего кармана пиджака и протянул старикашке какую-то корочку. – Крылов Геннадий Львович на корм пойти никак не может.
– Как у нас все серьезно. – Старичок, изучив корочку, закурил очередную сигарету. – Но вы же понимаете, что и в земле он остаться не может?
– Неужели нет никаких вариантов? – вырвалось у меня.
– Молодой человек, варианты всегда есть – все зависит от того, сколько вы готовы заплатить.
– Деньги не проблема!
– Ну что же… – Старичок вновь поднялся, открыл ящик стола и вытащил толстенную пыльную папку. – Крылов, говорите… Да, вот, действительно захоронен такой. Второго января этого года. Бедняга хоть успел Новый год встретить?
Мы оставили вопрос без ответа.
– Да, вам повезло, как раз к вечеру мы планируем подобраться к его могиле.
– Так какие есть варианты? – напомнил я.
– Ах да, варианты… Как вы понимаете, в земле оставаться он не может, но я могу предложить кремацию.
– Кремацию? – Интересно, что по этому поводу сказал бы Гена? – Кремация нас устроит, – решительно заявил я, вспомнив Генин полуразложившийся вид.
– Вот и отлично! Уплатите деньги в кассу. – Старикашка ухмыльнулся. – Чек я вам выписывать, разумеется, не буду.
Он назвал сумму, я расплатился. Потом старикашка зачем-то спросил мой адрес, и я его продиктовал, скрываться мне было не от кого.
– Теперь ты удовлетворен? – спросил Станислав Валентинович, заводя двигатель.
– Да, спасибо за помощь.
Станислав Валентинович достал из бардачка и протянул мне пригласительный. Вновь только на разовое посещение.
– А что за корочку ты показал смотрителю?
Ничего не ответив, он тронул машину…
* * *
Иногда встречаются дни, которые вроде уже до тошноты перенасыщены событиями, но не спешат подходить к финалу. Сегодня мне попался один из таких бесконечно долгих дней. Часы показывали без двадцати минут пять, поэтому я пошел заводить автомобиль – нужно выдвигаться в сторону школы.
Ровно в пять я показываю пригласительный Вадиму, уже второй раз я проникаю на корпоратив безо всяких проблем, что делает мою жизнь капельку спокойнее, но все же скучнее…
Пройдя в зал, я сразу же направляюсь к бару, по пути прохожу мимо столиков и встречаюсь взглядами с вечно жрущим Амебой. Останавливаюсь, театрально ему кланяюсь и стараюсь изобразить какое-то подобие чечетки. Амеба хохочет и весело машет вилкой – мы поняли друг друга, ведь он все-таки платит за то, чтобы я его развлекал…
У бара беру двойную порцию виски со льдом, отпиваю и начинаю соображать, чем бы себя занять на этот вечер – беседовать с Амебой нет никакого желания, искать любовных приключений с Юн Вен мне тоже не хочется, ведь я все еще не могу понять, что творится у меня с Любовью. Неужели я был таким идиотом, чтобы позволить себе расстаться с ней?.. Как ни странно, Егора встретить здесь я тоже не хочу – нам нужно с ним поговорить, но не в такой обстановке. Вижу в толпе одинокого спонсора, заказываю в баре бокал шампанского и иду общаться.
Как ни странно, имя этой старушки в пышном старомодном бальном платье я сразу запомнил, должно быть, из-за ее духов – точно такими же пользовалась Оля. Ассоциативная память – сложная штука.
– Никифор, – заулыбалась она, принимая шампанское. – А я уже потеряла всякую надежду поговорить с тобой.
– Ну что вы, развлекать гостей входит в мои прямые обязанности в этот субботний вечер. – Мои уши режет это мерзкое «Никифор».
– А куда делась твоя бородка? Тебе очень шло, знаешь, вот у моего второго мужа…
