– Пояснить, - прищурился Саша.
– Эх, - вздохнул дядя-алабай. - Давал я, конечно, присягу. И даже разнообразные бумажки подписывал, о неразглашении. Если всем им следовать - останется только анекдоты про Вовочку рассказывать, и то с оглядкой. А если не следовать - долго не проживешь. Но - кое-что расскажу. Есть такая организация, а при ней - такая лаборатория, где очень нужны люди оттуда. Понятно, откуда?
– Не-а… - наивно улыбнулся Саша.
– Из Империи. И из Альянса, - кивнул на него подбородком "алабай".
– Какого еще Альянса? - удивилась Танька.
– Из такого. Который некоторые называют Олигархией. Но это неправильно.
– И зачем они нужны? - не веря своим ушам, вопросила Танька.
– А они, наверное, лучше выдерживают опыты, - съязвил Саша.
– Отнюдь, - в очередной раз преображаясь, тонко улыбнулся дядя. Теперь к нему больше подходило определение "джентльмен". Такой весь насквозь изящный и волевой, точь-в-точь британский офицер времен процветающего колониализма. "Бремя белого человека" и все такое. - Вы ошибаетесь, молодой человек. У ваших огромные экстрасенсорные способности. Или задатки - у кого как. Эти задатки легко раскачиваются в мощнейшие таланты. Собственно, именно так на ваше непутевое племя и вышли. Искали потенциальных экстрасенсов. Не тех, которыми газеты пестрят. Настоящих. Которые через пару лет обучения взглядом кран открывают.
Танька ошеломленно молчала. На шутку все было непохоже. Слишком уж дурной шуткой это должно было быть. В такие шутки даже не верится. Офицер и алабай посмотрел на нее.
– Молодой человек у нас еще только начал двигаться по интересному пути. Он еще не знает, насколько тернист этот путь. А вот вы, Танечка, уже знаете. Разве вам не хочется оказаться в пусть маленьком, но совершенно родном мирке? Где все - свои, все такие же, как вы? У нас ребята даже язык уже восстановили почти полностью. Развлекаются в свободное время. А у вас, Таня, еще и редкий дар инициации себе подобных. Очень редкий и очень нужный. Ну так что, господа офицеры?
Саша слушал все это, склоняя голову то влево, то вправо. На лице его была написана только одна эмоция - удивление, которое настолько велико, что уже не вызывает никаких чувств. Примерно такое, как у человека, с которым по-русски заговорила любимая старая кошка.
– А если мы откажемся? - спросил Саша, словно очнувшись.
– Если вы откажетесь, мы, возможно, оставим вас в покое. А возможно - нет. По обстоятельствам. Думаю, что вас, Танечка, мы заберем в любом случае. Конечно, добровольное согласие лучше, но вы просто не понимаете, где и как будете жить. Вы очень быстро пойдете нам навстречу. Что же касается Александра - по обстоятельствам, как я уже сказал.
– А Маршала грохнуть вы мне поможете? - задала вопрос в лоб Танька.
– Таня, мы не занимаемся уголовщиной. Впрочем, через несколько лет вы сможете взять для этого отпуск.
– Через несколько? - приподняла бровь Танька. - Нет. Я отказываюсь. Саша пусть решает сам.
– Да в гробу я все это видел. Насильно взять - пробуйте, воля ваша.
– Таня, если все упирается в этого человека… вам не кажется, что он уже довольно пострадал за то, что втянул вас в свой бизнес? Деньги вы с него взяли немалые.
– Нет. Не кажется! - отрезала Танька. - Этот, как вы говорите, человек убил другого. Офицера Империи. Того, кто мне в свое время помог.
Сотрудник секретной лаборатории присвистнул.
– А я и не в курсе… Хорошо, я попробую пробить этот вопрос. Не самая дорогая цена за ваше добровольное сотрудничество. Но это потребует времени. А пока - предлагаю поехать со мной.
Танька и Саша переглянулись и одновременно покачали головами.
– Я даже понимаю ваши мотивы. Попадешь в наши лапы - уже не выберешься. Это правда. Хорошо. Не буду на вас давить. Мог бы - но не хочу. Запоминайте номер… - он продиктовал номер мобильника. - Позвоните, скажете одно слово - "mayday" - и постараетесь в ближайшую пару часов не потерять телефон и остаться в живых. Остальное - наше дело. Номер ни записывать, ни вбивать в записную книжку нельзя. Придется выучить. Вот, собственно, и все. Удачи, господа офицеры.
Он встал, отряхнул брюки, натянул пониже шапочку и отправился восвояси. Танька посмотрела на часы. Была половина пятого утра. Рядом в пустой квартире лежали два трупа. От них мирно удалялся сотрудник сверхсекретной лаборатории, в которой очень требовались бывшие обитатели того мира. В сумке у Таньки лежали сто пятьдесят тысяч долларов. Все это показалось вдруг таким законченным бредом, что Танька засмеялась, а точнее - заржала во всю глотку. Саша удивленно посмотрел на нее - и тоже заржал.
– Это уже Х-файлы какие-то! - с трудом выговорил он, начиная кашлять от смеха.
– А это был Скиннер! А мы с тобой - Малдер со Скалли…
– Скалли рыжая…
– Она крашеная. Я тоже могу покраситься… - захлебывалась смехом Танька.
Саша вдруг резко оборвал смех, закусил губу.
– Только вот это вовсе не то самое, о чем мы недавно говорили. Это дополнительная ветка. А проблемы наши - вовсе не в деньгах Маршала. Есть что-то еще.
Они спокойно пошли прочь из квадрата дворов, держась под руки - загулявшая парочка молодых людей, возвращающаяся после тусовки к себе домой.
– Вполне возможно, что он просто на нас ребят Маршала навел. Чтобы нам захотелось броситься в его ласковые объятия.
– Может быть. Хотя риск велик. Если ему нужны не диверсанты, а экстрасенсы - зачем бы ему подставлять нас под недавний визит? Проверить мои ТТХ? - Саша потер переносицу, пару раз провел по лицу, будто умываясь. - И твои, за компанию?
– А если ему нужны экстрасенсы-диверсанты? Что-то вроде него самого?
– Тань, людей надо находить и учить. А не устраивать полевые испытания.
– Может, это вообще его парочка была?
– И ради чего он их отправил на убой?
– Я же говорю - чтобы мы к нему в объятия сиганули и радовались, что нас спасли, подобрали, обогрели.
– Подогрели, обобрали, блин… Тань, он про нас знает столько, сколько мы сами про себя не знаем. И что, он рассчитывал, что я после этих двух лохов испугаюсь до дрожи в пятках и побегу за ним хвостиком? Ерунда. Не мог он на это рассчитывать. Особенно я - я как-то не заметил особо вкусных предложений. Больше минусов, чем плюсов.
– Вот в этом он был прав. Ты еще не понимаешь, насколько вкусные эти предложения, - тихо, почти про себя сказала Танька.
– Тань! Ну ради чего можно запереться в какой-то лаборатории?
– Ради жизни среди своих. Ради разговоров на родном языке. Много еще ради чего, - очень резко сказала Танька.
